Читаем без скачивания Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то время, как Нелли благодарила метрдотеля за предоставленный сервис, поражающий сверхуютной атмосферой, Айдын в один момент отметил нескольких охранников и их месторасположения.
Сегодня Айдын выглядел несколько необычно (в основном, лишь по отношению к самому себе): на нем был взятый напрокат смокинг с бабочкой, один из тех, который стоит много дороже обычного, и не рвется, даже если его как следует растянуть. Также он добавил к своему образу очки в роговой оправе темного цвета, и сразу стал походить на заядлого стилягу. Его прическа поблескивала от мусса для волос – укладкой он не занимался еще ни разу в жизни.
Когда он случайно столкнулся со своим отражением, ему вполне понравилось то, что он увидел – неожиданное амплуа прибавило ему тройку лет, и каким-то образом от этого факта поднималась самооценка.
Айдын вдруг отчетливо понял, что способен выглядеть для остальных вполне соблазнительно.
Закончив с самолюбованием, он поинтересовался у Нелли:
–Вы узнали, где он?
–Более того, я вижу его собственными глазами.
Он увидел, как она улыбается в какую-то определенную сторону, и последовал за ее взглядом.
Человек, с которым должны были состояться сегодняшние «переговоры» (это слово подобрала Нелли, хотя на какие-то договоренности никто не рассчитывал), сидел в своем инвалидном кресле, обустроенном по всем техническим условиям, в окружении каких-то незнакомых людей, и тоже смотрел в их сторону. В частности, он смотрел на Нелли, и его взгляд не выражал радости.
–Итак, в очередной раз пришло время поговорить с нашим общим другом, – сказала Нелли Айдыну. – Когда Катя уйдет, Гектор останется единственным человеком, связывающим меня и мое прошлое. С сожалением готова отметить, что судьба не всегда оставляет этому миру лучших людей…
–Вы готовы? – спросил у нее Айдын.
–Безусловно! И я жду от тебя того же!
Выказывая всем своим видом доброжелательность, она решительно двинулась в сторону мужчины, о котором, по привычке, отзывалась в не самых лучших эпитетах.
–Здравствуй, Гектор!..
Теперь у Айдына появилось немного времени, чтобы посвятить себя новообразованной стороне своей жизни…
Марьяна, слепая с рождения девушка, «видела» окружающий мир несколько с иной стороны: не в виде постоянно рождающихся и умирающих образов, и не в виде каких-то отдельных сцен, некоторые из которых с течением времени преобразуются в памятные моменты. Ее мир рождался и умирал в отчетливых звучаниях окружающего бытия. Он окрашивался в запахи, вкусы и прикосновения, некоторые из которых забыть было невозможно. Точно так же, как и перестать ожидать их чуть ли не каждую секунду.
В силу своей юности ей было непросто понять, что конкретно с ней происходит. Но она знала отчетливо – с ней случилось нечто, что называют любовью. И пусть эта любовь совсем не такая, какой ее часто описывают в книгах (в которые всегда можно было окунуться с помощью аудиоверсий), все же Марьяна принимала странность событий, ураганом ворвавшуюся в ее жизнь вместе с полюбившимся ей молодым человеком, как нечто обыденное, без проблем придавая всему оттенок нормальности. Она сказала себе, что когда-нибудь это тоже должно было произойти. Все же, она живой человек, из плоти и крови, и с тем, что называют душой; а если так, то значит, что она тоже достойна любить и быть любимой, не смотря на свой врожденный недуг.
При этом она никоим образом не ожидала счастливого финала. Но и к трагедии она себя не готовила (хотя именно к такому исходу склонялся ее жизненный опыт – никогда и ничего для нее еще не заканчивалось добром, и поэтому питать надежды на что-то иное было трудно). Скорее, она вообще старалась не думать об исходах, и финалах, и линиях жизни. Ей хотелось, чтобы то, что сейчас происходило, – и горькая сладость ожидания, и учащенное сердцебиение, и жар тела, – чтобы все это никогда не заканчивалось.
Она сидела на скамейке, в тени живой изгороди, думая о том, что где-то проходит очередное празднество, к которому она не имеет абсолютно никакого отношения, кроме того, что ее приемный отец всегда был во главе каждого из них, хоть и прерывал на время посещения этих бесконечных жизнерадостных собраний, где его воспринимали никак иначе, как бизнес-идола. Она сидела там, и не знала, с каким упоением на нее смотрел ее возлюбленный. На ней было роскошное вечернее платье, и Айдын видел ее в таком виде впервые. Конечно, он не смог избежать ложных ассоциаций с глянцевыми красавицами.
Марьяна сидела с прямой спиной – осанка балерины. Ее круглые незрячие глаза смотрели в пустоту, но уши слышали и угадывали множество из того, что способен заметить глаз.
Это могло показаться странным, но почему-то Айдыну импонировал тот факт, что девушка, к которой он испытывал остроту теплых чувств, не знает его внешности, – того, как он выглядит, и как ему пришлось вырядиться для сегодняшнего event.
Они заранее договорились, что встретятся здесь, на этой скамейке. Она попросила свою воспитательницу оставить ее одну, и та воспользовалась удобным случаем, чтобы отвлечься на время от своих обязанностей (с ней это происходило всегда и всюду, и уже стало обыденным, особенно в силу того, что Марьяна взрослела, и была способна проявить самостоятельность).
Она замерла, и слушала. Айдын понимал, что ею владело ничем непреодолимое ожидание, так как угадывал в себе то же самое чувство.
Каждая с ней встреча была наполнена светом, и объяснить рационально это было невозможно. Никогда раньше Айдын не испытывал подобных эмоций, находясь исключительно рядом с одним и тем же человеком.
–Добрый вечер! – сказал он ей, когда подсел рядом на скамейку.
Чаще всего он старался делать это незаметно, тем самым устраивая из своего появления небольшой, но приятный сюрприз. Он подозревал о том, что она уже различает среди общей звуковой гаммы его шаги, и, конечно, слышит его запах. Поэтому, чтобы сохранить «эффект приятной неожиданности», он приближался как можно тише и незаметнее, стараясь не выдавать свое взволнованное сердце.
Она встрепенулась, лицо ее посветлело, и перестало выглядеть таким сосредоточенным. Она подняла руку в воздух и приблизила ее в его сторону. Он уже знал, как поступать в такой момент, и положил ее мягкую ладошку, эту маленькую лодочку, в свои.
Этот ритуал возник сам по себе, как и многие другие приятные мелочи, возникающие между влюбленными.
–Здравствуй! – сказала она, и не нашлась, что сказать дальше.
Они могли бы сидеть так вечность, молча, рядом друг с другом, не требуя ничего сверх того, что у них уже было.
Айдын снова подумал о том, как ему всегда были чужды мысли о любовном настроении, о
