Читаем без скачивания Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей - Брендон Сандерсон

Далинар кивнул:

— Чем дольше тянется эта война, тем больше вопросов задают великие князья. Зачем платить за духозаклятие по высоким военным ставкам? Отчего бы не переселить сюда фермеров и не начать выращивать собственные припасы?

— Светлорд, прошу прощения, — сказала Тешав, когда они миновали резкий поворот тропы. Ее помощница шла позади, неся в сумке несколько бухгалтерских книг, прикрепленных к доскам для письма. — Но мы и впрямь откажемся от этой идеи? Вторая линия снабжения, возможно, пригодилась бы.

— Торговцы уже снабжают нас провиантом. Это одна из причин, по которым я их не прогнал. Я не стал бы возражать против еще одного источника, но духозаклинатели — единственный рычаг, при помощи которого мы можем воздействовать на великих князей. Они присягнули Гавилару, но его сыну хранят лишь жалкое подобие верности. — Далинар прищурился. — Это жизненно важная вещь. Вы читали те хроники, что я посоветовал?

— Да, светлорд.

— Тогда вы в курсе. Самый хрупкий период в существовании королевства наступает тогда, когда к власти приходит сын его осно­вателя. Во время правления такого человека, как Гавилар, люди хранят ему верность из уважения. Когда несколько поколений сменяют друг друга, все уже считают себя частью королевства, единой силой, которую объединяет традиция. А вот правление сына... о, это опас­ное время. Гавилара уже нет, чтобы удерживать всех рядом друг с другом, но еще не возникла традиция воспринимать Алеткар как единое королевство. Нам необходимо продержаться достаточно долго, чтобы великие князья научились считать самих себя частью чего-то более великого.

— Да, светлорд.

Она не усомнилась в том, что он сказал. Тешав отличалась беззаветной преданностью, как и большинство офицеров. Они не спрашивали, почему он считает таким важным объединение княжеств в общее государство. Возможно, считали, что все дело в Гавиларе. Безусловно, мечта его брата о едином Алеткаре — часть этого. Но было кое-что еще.

«Грядет Буря бурь. Истинное опустошение. Ночь скорбей».

Далинар подавил дрожь. Если верить видениям, не стоит рассчитывать, что у него осталось много времени на приготовления.

— Подготовьте официальное письмо от имени короля, — распорядился Далинар, — в котором будет говориться, что стоимость духозаклинания уменьшается для тех, кто платит вовремя. Это должно всех взбодрить. Отдайте письмоводительницам Элокара, пусть всё ему объяснят. Надеюсь, он согласится, что так надо.

— Да, светлорд, — сказала Тешав. — Если позволите заметить, я была весьма удивлена тем, что вы предложили мне прочитать те хроники. В прошлом интерес к подобным вещам был вам несвойствен.­

— Я в последнее время делаю многое, что кажется не сообразным ни с моими интересами, ни с моими талантами. — Далинар скривился. — То, что я в чем-то не разбираюсь, никак не влияет на нужды королевства. Вы собрали данные о том, как в округе обстоят дела с бандитизмом?

— Да, светлорд. — Она помедлила. — Темпы роста весьма тревожные.

— Скажите супругу, я отдаю под его командование Четвертый батальон. Я хочу, чтобы вы двое придумали наилучший способ пат­рулировать Ничейные холмы. Пока здесь присутствуют члены алетийской королевской семьи, я не позволю, чтобы эти края превраща­лись в вотчину беззакония.

— Да, светлорд, — проговорила Тешав чуть-чуть нерешительно. — Вы понимаете, что отправляете в дозор целых два батальона?

— Да, — сказал Далинар.

Он просил других великих князей о помощи. Их отклики варьировались от возмущения до веселого удивления. Никто так и не дал ему солдат.

— Добавим это к батальону, которому вы поручили охранять спокойствие на территории между военными лагерями и внешними рынками, — продолжила Тешав. — В общем получается больше четверти вашего войска, светлорд.

— Тешав, я отдал приказ. Займись им. Но сначала мне нужно с тобой кое-что обсудить по поводу бухгалтерских книг. Отправляй­ся в архив и жди нас там.

Она поклонилась в знак уважения:

— Разумеется, светлорд.

Они с помощницей удалились.

К Далинару подошел Ренарин:

— Отец, ей это не понравилось.

— Она хочет, чтобы ее муж сражался, — пояснил Далинар. — Все надеются, что если я добуду еще один осколочный клинок, то он достанется кому-то из них.

У паршенди было осколочное вооружение. Немного, но даже один уже удивительная вещь. Никто не мог объяснить, откуда они их взяли. Далинар добыл паршендийские осколочные доспех и клинок в первый год войны. Он отдал и то и другое Элокару, чтобы ими наградили того, кто, по мнению короля, окажется наиболее полезным для Алеткара, в том числе во время этой войны.

Далинар повернулся и вошел во дворец. Стражи у дверей отсалютовали ему и Ренарину. Юноша устремил перед собой невидящий взгляд. Некоторые считали его бесчувственным, но Далинар знал, что он просто поглощен своими мыслями.

— Сын, я хотел поговорить с тобой, — сказал Далинар. — О том, что случилось на охоте на той неделе.

Взгляд Ренарина от стыда метнулся вниз, уголки рта опустились­ в гримасе. Да, он точно был способен чувствовать. Просто не показывал свои чувства так часто, как все остальные.

— Ты ведь понимаешь, что не должен был так бросаться в битву, — сурово проговорил Далинар. — Ущельный демон мог тебя убить.

— Что бы ты сделал, отец, если бы опасность угрожала мне?

— Я упрекаю тебя не за отсутствие храбрости, а за отсутствие мудрости. А если бы у тебя случился припадок?

— Тогда, вероятно, чудовище бы просто смахнуло меня в пропасть, — с горечью сказал Ренарин, — и я перестал бы быть такой обузой для всех остальных.

— Не смей такое говорить! Даже в шутку.

— Да разве это шутка? Отец, я же не могу сражаться.

— Битва — не единственное достижение, на которое способен человек.

Ревнители по этому поводу были весьма точны. Да, наивысшим Призванием для любого было присоединиться в посмертии к сражению за Чертоги Спокойствия, но Всемогущий ценил мастерство любого мужчины или женщины, чем бы они ни занимались.

Просто надо стараться изо всех сил, избрав профессию и тот атрибут Всемогущего, коему стоило подражать. Они назывались Призвание и Слава. Нужно совершенствоваться в профессии и прожить жизнь сообразно определенному идеалу. Всемогущий должен это принять, особенно если речь шла о светлоглазом — чем чище кровь светлоглазого, тем больше врожденной Славы.

Призвание Далинара — быть вождем, а его избранной Славой стала целеустремленность. Он выбрал и то и другое в юности, хотя теперь относился к ним иначе, чем когда-то.

— Отец, ты, конечно, прав. Я не первый сын героя, который родил­ся без таланта к военному делу. Другие как-то справились. Справлюсь и я. Скорее всего, стану градоначальником в каком-нибудь городишке. Если не запрусь в какой-нибудь обители.

Взгляд мальчика устремился вперед.

«Я все еще считаю его мальчиком, — подумал Далинар, — хотя ему уже пошел двадцатый год». Шут был прав. Далинар недооценивал Ренарина. «Как бы я себя повел, если бы мне запретили сражаться? Лишили возможности общаться с женщинами и торговцами?»

Далинар был бы зол, особенно на брата. В общем-то, Далинар в детстве и в самом деле часто злился на Гавилара. Ренарин, однако, был самым пылким сторонником Адолина. Он чуть ли не боготворил старшего брата. Да и отваги ему хватило, чтобы очертя голову кинуться в самую гущу сражения, где чудовище из ночного кошмара давило копейщиков и расшвыривало осколочников.

Далинар кашлянул:

— Возможно, пришло время опять попытаться научить тебя владеть мечом.

— Мое малокровие...

— ...не будет иметь никакого значения, если мы добудем для тебя осколочный доспех и дадим тебе осколочный клинок. Эти латы любого делают сильным, а клинок почти ничего не весит.

— Отец, — ровным голосом сказал Ренарин, — я никогда не стану владельцем осколочного вооружения. Ты же сам говорил, что дос­пехи и клинки, которые мы добудем у паршенди, достанутся самым искусным воинам.

— Ни один другой великий князь не отдает свои трофеи королю, — возразил Далинар. — И кто осудит меня, если я всего один раз сделаю подарок своему сыну?

Ренарин остановился посреди коридора, непривычно разволновавшись: глаза широко распахнуты, лицо напряжено.

— Ты серьезно?

— Я клянусь. Если я сумею добыть еще один клинок и доспех, они достанутся тебе. — Он улыбнулся. — По правде говоря, я это сделаю просто ради того, чтобы увидеть выражение лица Садеаса, когда ты станешь полным рыцарем Осколков. Кроме того, если ты сравняешься по силе с остальными, думаю, природные способности позволят тебе блистать.

Ренарин улыбнулся. Осколочный доспех не решал всех проблем, но теперь появится шанс. Далинар об этом позаботится. «Я ведь понимал, что такое быть вторым сыном, — думал Далинар, пока они направлялись к покоям короля, — в тени старшего брата, которого ты любишь и которому одновременно завидуешь.