Читаем без скачивания Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1 - Ник Перумов

Они идут. Медленно, шаг за шагом. Они не торопятся, словно и не нависает над головами небо, готовое вот-вот лопнуть Смертным Ливнем. Они как будто дают беглецам время приготовиться к отпору. Зачем? Это нелогично. А маги Радуги славились всегда своей логикой. Уж им-то никогда не придёт в голову выпускать уже загнанного в ловушку врага. Смертные Ливни не безвредны и для них, иначе не повернула бы вышедшая из Хвалина погоня; только это и спасло отчаянно ринувшуюся в болота троицу. Потом этот странный священник... нелепый, неуклюжий, невесть зачем присоединившийся к ним и так же нелепо погибший. А вот теперь, похоже, явившийся сюда требовать их к ответу – за то, что они сделали с его телом. И ведь сделали-то, как оказалось, совершенно напрасно. Так ничего и не узнали о твари, сожравшей несчастного. И тварь эта теперь тоже здесь. Она – точно. Священник – или, вернее, то, во что он обратился – не факт. Но рассчитывать, Тави, всегда следует на худшее. Так что приготовься.

Она дрожала от нетерпения. Мэтр Ондуласт был по сравнению с этой парочкой детской забавой. А ведь и тогда, не приди невесть откуда помощь... Здесь же всё куда серьёзнее. Да, она – лучшая из всех волшебников и волшебниц, каких только сумел найти Круг Капитанов; Вольные испокон веку выкрадывали детей, наделённых даром магии. Сами они таких детей чувствовали очень хорошо, а вот колдовать – нет, ни в какую. Зато на мечах им нет равных. На мечах – нет, но вот без колдунов и колдуний оказываются бесполезными даже мечи.

Голодная аура чудовищ подбиралась всё ближе, старательно обтекая при этом все вычерченное и расставленное Тави. От оловянных чашечек распространялся резкий чесночный запах. Ровно горели чёрные свечки. Чуть подрагивал вонзённый в землю чёрный стек. Всё готово к ритуалу. Как только они дотянутся до Сидри, нужно будет атаковать.

И всё же, отчего они так медлят? Тварь с болот – ну, её можно считать безумной после всего случившегося. А вот второй... и двое магов... они что, тоже безмозглые? Не понимают, что мы так просто не сдадимся? Чего ждут? Им бы ударить, пока мы бежали, а они всё тянули, тянули... почему? Или магов этих и вовсе уже здесь нет? Натравили своих псов – и назад? Может, какой-то секрет у них всё-таки имеется? Надеются успеть до Ливня? Если их здесь нет, можно поверить в тупость их слуг. Хотя... – она поёжилась. – Если второй на самом деле тот, кто она думает – он тупым быть не может. Переворот всегда страшен, но вот способность думать он не отнимает. Напротив, обостряет инстинкты хищника, а они-то должны были погнать тварь вперёд, вместо того, чтобы топтаться на месте. Так почему? Почему медлят?

Тёмная аура достигла Сидри. Гном поёжился, однако однообразную свою ворожбу не бросил. Напротив, забормотал ещё быстрее. И, словно ощутив его чародейство, оба пса Радуги рванулись вперёд.

– Тави! – всхрипнул Кан-Торог.

Однако его юная спутница уже действовала.

– Вы, силы земные, недреманные, силы небесные, бессонные, силы морские, неспящие, силы аэра, очей не смежающие, придите!..

Простенькая и выспренная формула, как раз подходящая деревенской знахарке. Маскировка-обманка. На тот случай, если маги Радуги всё ещё где-то там, на краю болот. Пусть думают, что здесь – обеспамятовавшая дурочка. Пусть.

На скулах Кан-Торога уже давно, словно камни, катались бугорки желваков. Но – ни одного движения больше. «Зверюшки» в болотах – детская забава, разминка перед настоящим делом. Пришла пора отрабатывать золото Каменного Престола.

Чудовища двигались, не поднимая шума. Как и положено. Их полная злобы аура сгущалась, начинала давить, в голове мутилось, словно наяву перед глазами появлялся разверстый зев могилы, в ушах – унылое завывание погребальной службы, а потом – утробный рык трупоедов, что явятся разорять погост. Кан тряхнул головой, отгоняя недоброе видение. Тави нанесёт первый удар, а потом настанет его очередь...

Тави несколько раз с силой надавила на виски. Боль перекатывалась внутри черепа, словно пустая бочка, куда для пущего грохота кинули несколько увесистых булыжников. Тем не менее все её свечи горели успокаивающе-ровно, внутри нарисованной спирали копилась сила, готовая в любой момент выплеснуться на подступающего врага. Чародеи Радуги не случайно считали предметное колдовство детством. Слишком уж легко нарушить тонкий баланс, слишком уж просто опрокинуть с таким трудом возведённое сплетение сил, в реальном бою волшебник-»предметник» не имеет никаких шансов против того, кто оперирует мыслеобразами, мгновенно творя заклятья исключительно в собственном воображении. Азбука боевой магии. Однако...

Если отрешиться от мёртвых схем и догм, от раз и навсегда затвержённых узоров магических пента-, гекса – и октограмм, если как следует поискать в давно заброшенных самими магами Семицветья областях, как следует порыться там, где сами они уже не почитают встретить ничего интересного, то натыкаешься на поразительные вещи. Старые слуги Радуги, духи и низшие демоны, неупокоенные мертвецы, души погибших на белых алтарях эльфов, орков, гномов, кобольдов, Дану и иных, столетиями копившие ненависть в бесплодных блужданиях по мёртвым равнинам, где нет ничего, кроме хаотического нагромождения скал. Души не могут умереть второй смертью, несмотря на все свои муки. Они терзаются от голода и жажды, от холода и жары, они чувствуют боль, но умереть уже не могут. И не в силах никак защитить себя. Страшная это вещь – умереть под жертвенными ножами... Лучше, гораздо лучше самому покончить с собой. Заранее.

Вот эти-то существа и стали для Тави источником силы. Их трудно вызвать, их мощь невелика, потребовались долгие изыскания в поисках наилучшей графической формы для преображения силы; пришлось отринуть все аксиомы и постулаты начертательной магометрии, прежде чем она отыскала удовлетворившую её форму ритуала. И сейчас – впервые в жизни! – готовилась опробовать свои идеи на практике. На Сидри она не оглядывалась. Самое последнее дело – пытаться ещё до начала боя отыскать себе дорожку, по которой станешь уносить ноги.

Чудища подобрались уже настолько близко, что она начинала ощущать не только их ауру, но и их самих. Запах смерти. Это не выразишь никакими словами. На поле боя пахнет кровью, выпавшими из распоротых животов внутренностями, тому подобным, но никак не «смертью». Даже когда налетают кроволюбки – пить кровь, или кошмарники – терзать ещё живых, на смертном поле пахнет вонью их немытых тел. Сама же Смерть запаха, как такового, не имеет. Поэтому, когда маги говорят о нём, понимать их следует метафизически.

Тави искала цель. Тучи совсем сгустились, ещё немного – и Радуге не понадобится даже нападать. Всё сделает Смертный Ливень. Злая тьма была только на руку медленно приближавшимся созданиям. Помимо всего прочего, они питаются и ужасом собственных жертв, как многие магические существа. Не поддашься внушаемому страху – считай, полдела уже сделано.