Читаем без скачивания Колесницы в пустыне: тайны древней Африки - Николай Николаевич Непомнящий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…И снова попросил мушкеты.
В то время как Дингаан реорганизовывал армию, объединял старые разбитые части в изи-баву – новую гвардию, белые поселенцы занимались усиленной охотой на слонов. Финну удалось наладить контакты с остатками чудом уцелевшего бушменского клана у подножия Драконовых гор, и те научили его пользоваться отравленными стрелами.
Кейн, у которого установились особые дружеские отношения с Дингааном, тоже усердствовал в добывании бивней. В одной из экспедиций за слоновой костью его сопровождал переводчик Джекоб, благополучно переживший все политические невзгоды. Джекоб еще при Чаке стал важным индуной и очень гордился своим положением, поглядывая свысока даже на белых господ.
В Грэхемстауне Кейн распустил слух, что Айзекс противится британскому влиянию, снабжает зулусов оружием и что американский бриг, который привез его со Святой Елены, скоро вернется с поселенцами из США. Рассказы возымели действие, и в Капской колонии стали поговаривать о посылке войск в Порт-Наталь. Джекоб, слыша все это, со свойственной ему подозрительностью, сделал собственные выводы.
10 марта 1831 г., после десяти месяцев отсутствия, Кейн вернулся в Порт-Наталь. Дом его пришел в запустение, все заросло, нужно было срочно браться за работу, и Кейн, отослав Джекоба к вождю, принялся за строительство.
Доклад Джекоба Дингаану был выдержан в мрачных, тревожных тонах. Джекоб объяснил беспорядки в Пондоленде присутствием там миссионеров, которых он характеризовал как злых вестников белой власти. Он доложил о том, что правительство Капа собирается двигать войска на север и непременно атакует зулусов. За все это якобы нес ответственность Джон Кейн, который тем временем мирно достраивал свой дом.
Дингаан вызвал полк и отправил его сжечь крааль Кейна. Импи подошел к его дому в конце апреля и Кейну пришлось скрываться в лесу, тогда как от дома остались одни головешки, а скот угнали. Остальные поселенцы тоже попрятались. То было первое нападение Дингаана на белых.
Через несколько дней вождь прислал гонца сообщить, что ссора у него только с Кейном. Финн, лучший знаток языка зулу, взяв с собой брата, отправился в резиденцию вождя. С ним было 80 носильщиков, которые несли подарки и – одиннадцать ружей! К своему изумлению, он застал в королевском краале панику, вызванную рассказами Джекоба. Оказалось, Дингаан не только привел в боевую готовность всю свою огромную армию, но и отослал португальца, жившего здесь несколько лет, в Лоренсу-Маркиш за ротой цветных солдат!
Финн вручил дары и вроде бы убедил Дингаана в том, что ему ничего не угрожает. Но когда он вернулся в Порт-Наталь, местный индуна заявил ему, что вождь снова собирается напасть на поселок. Колонисты опять попрятались, а индуна Сотобе поспешил доложить Дингаану, что белые укрылись вместе со скотом, который утаили от него, вождя. Дингаан выслал импи – вернуть скот, и поселенцы, в том числе и Финн, едва не расстались с жизнью.
Из неопубликованных записок Г. Финна:
(Эти строки были написаны Г. Финном в Пондоленде, где Финн искал временного убежища, в ответ на утверждения о том, что он постыдно бежал из Порт-Наталя. Эти же события описал и Айзекс, но на свой манер).
«17 июля прибыл к амапондо. До этого мы мирно жили в Порт-Натале вплоть до возвращения последней миссии из далекой колонии. Джекоб с Оглом вернулись раньше Кейна и доложили, что губернатор отверг слоновую кость, отосланную ему Дингааном. Кейн был вынужден продать ее, чтобы купить Дингаану украшения.
Вскоре и Кейн вернулся, но разлившиеся реки затруднили его передвижение. За время его отсутствия прибыл посыльный от зулусов с приказом моему брату ехать к Дингаану. Они уехали вместе с Айзексом. Прошло десять дней, и прибыл вождь Умламбале и привез 4 быков и приглашение: все население с ружьями звалось на охоту за ворами, укравшими какой-то скот.
Тем временем я получил письмо от брата, в котором он рассказал мне, что слышал разговор Джекоба и Дингаана. Переводчик сказал вождю, что колония планирует напасть на зулусов. И тот снарядил отряды. То же самое повторил и Кейн, который видел на дороге несколько полков, марширующих в сторону поселка. Я срочно отослал людей и скот в соседний лес. Как раз в это время прибежал мальчик-зулус, с которым я дружил, и рассказал, что полки собираются нападать.
Прошло еще 4 дня (какие то были дни!) и прибежал гонец от Дингаана, сказав, что лично мне ничто не угрожает, а крааль Кейна окружен.
Вскоре снова отправились в резиденцию. На этот раз темой разговора были новости, которые Джекоб привез из далекой колонии. Джекоб начал с того, что был послан в колонию к губернатору Дингааном, чтобы забрать то, что тот даст. Губернатор отказался передавать подарки Дингаану. На обратном пути Джекоб встретил человека ндвандве – Имдвандо, который шепнул ему, что белые готовят атаку на зулусов и что лорд Сомерсет говорил: «Ждите, мы скоро придем!»
Прошло несколько месяцев и «прогнозы» Джекоба не подтвердились. Дингаан понял свою ошибку и призвал поселенцев, покинувших свои места, вернуться и забыть страхи. Опальный Кейн даже взял на себя смелость посетить Дингаана!
Вся эта история оказалась настолько запутанной, что прояснить отдельные ее моменты просто невозможно, да в этом и нет особой необходимости. Ясно одно: новый вождь зулусов не собирался повторять ошибки своего предшественника в отношениях с белыми пришельцами. Айзексу такие насыщенные событиями месяцы показались тревожными. Он отбыл из Порт-Наталя в апреле 1831 г. на «Св. Михаиле», чтобы никогда уже сюда не вернуться. Но надо отдать ему должное: последние записи в его дневнике откровенны и правдивы.
Из дневника Н. Айзекса:
«Одно время бытовало мнение, что Финн исчез из Наталя при таинственных обстоятельствах и зулусский монарх приказал войскам настичь его у границы. Но я должен заявить, что это все придумано. Просто Финн узнал, что зулусы могут захватить наше поселение из-за предательского поведения Джекоба и отступил со своими людьми к западу, остановившись в Ингома. Быстрое возвращение назад снимает с него все подозрения».
Да и о каких подозрениях может идти речь, если в нашей истории выпадают целые годы, а не
