Читаем без скачивания Нф-100: Врата Миров - Марзия

- Как пришли? Наверно, тут и жили.

- Тощие? При дармовой еде?

- Выгнать бы их, да кошка не даст, она в сарае - хозяйка.

- И не надо. Где-то убыло, и скоро мы узнаем, почему.

Глава 9. Иномирье

Что такое счастье? Сколько бы о нем не размышлять, в конечном итоге всегда приходишь к выводу, что это одна из величайших химер на свете. Ведь, когда оно есть, в голову даже не приходят такие мысли. А только исчезнет, сразу замечаешь, что счастье было. И каждый раз оно разное, неуловимое, неосязаемое. Если за счастье считать совместное проживание с близкими людьми, то, теряя их, считаешь счастьем эфемерное общение с людьми, которые хотя бы понимают тебя, твои мысли и способны выслушать тебя. Сам голос незнакомого человека, чутко отзывающегося на твои сбивчивые разговоры ни о чем для него, и о чем-то важном для себя, отзывается в твоем СОзнании ритмичными аккордами СОпереживания, СОозвучия, СОосности. И кажется, ну что в этом особенного, но именно тогда гармонизируются волны энергетического потока СОобщников по разговору, многократно усиливаются любые способности друг друга, потому что энергия общения включает в себя многие виды других энергий - звуковую, мысленную, визуальную, музыкальную, которые резонансно накладываясь, зарождают новую позитивную волну Духа. Хрупким душевным касаниям не страшны расстояния, даже измеряемые в парсеках.

Мысли о том, что внук, сын и их друзья живы и живут безбедно в лучшем для проживания месте, чем раздираемая противоречиями и катаклизмами Земля, придавали Стерлигову чувство уверенности в его одинокой жизни. И он не мог даже предсказать свое нынешнее поведение, если бы Олег не вышел с ним на телепатическую связь. Вполне возможно, что, не сразу раскусив двойников, Стерлигов принял бы их за настоящих, и, кто знает, что могло быть хуже - реальное забвение в одиночестве или неотвратимое предательство близких, как если бы он думал, ему людей. А то, что клоны прибыли сюда не прогуливаться по национальному парку, а с опасной для землян миссией, теперь ему стало очевидно.

Если же и эта хрупкая телепатическая связь неожиданно оборвется, то за счастье можно принять любой миг своей жизни, когда ты испытал покой и умиротворение, так думал Стерлигов, монотонно следуя за псевдо Диной.

Как-то ему довелось долго ждать автобус на проселочной трассе. Через дорогу, за забором, росла цветущая черемуха. Автобус не появлялся часа три, но они пролетели как одна секунда в созерцании марева белых пенистых кистей под душистый аромат цветения. После связи с Олегом Стерлигов почувствовал точно такой неожиданный прилив бодрости, как и в ту весну рядом со цветущим деревом, поэтому шел, прибавляя скорость вместе со всеми. Двойники передвигались, не отвлекаясь на разговоры и отдых, явно торопились. По ощущениям прошло уже полдня, а не было еще ни одного привала, и, помня предупреждения Олега занять голову философскими мыслями, Стерлигов размышлял о счастье, чувствуя иногда недоуменные вопросы отслеживающего его мысли Саши, который шел следом за ним и невольно выдавал себя, вмешиваясь в его рассуждения отвлеченными комментариями.

Дойдя в своих воспоминаниях до остановки с черемухой, пленник начал прокручивать этот эпизод, вспоминая до мелочей тот майский день. Как наяву возник аромат цветущего дерева, словно марево тумана окутало его прямо здесь, но сзади буркнул Олег,

- Не увлекайся, Саша! - и Стерлигов понял, что напал на золотую жилу маскировки: он продолжал идти по деревенской улице, стараясь высмотреть цветущее дерево, вот он вывернул за поворот, деревня закончилась, вдали показалась автобусная остановка под металлическим навесом, а напротив - черемуха с опьяняющим запахом. Пал Палыч начал вновь мысленно рисовать видение весеннего чуда, пока в сознании не прозвучало,

- Сдвинулся совсем старик, - словно щёлкнул невидимый тумблер и исчез непонятный шум - прослушивание отключилось, цель была достигнута, теперь можно следить за непрошеными гостями.

- Пришли, - в надвигающейся вечерней темноте раздался голос Олега.

Совершенно неожиданно за густыми елями показалось одноэтажное кирпичное здание. Видеть это сооружение среди густого леса казалось диким и несуразным. Кто построил его в глухой чаще, а самое главное - для чего? Уж очень не походили спутники Стерлигова на людей, обитающих в таких помещениях. С правой стороны от старинной деревянной двери висела табличка, выполненная допотопным методом - черной тушью и плакатным пером и помещенная под стекло. Что написано на табличке, Пал Палыч не успел прочесть, потому что группа стремительно зашла в помещение, увлекая за собой и его.

Прямо перед входом за небольшим столом с разложенными на нем брошюрами, буклетами и восковыми церковными свечками сидела женщина, которая нехотя кивнула идущей впереди Дине и наклоном головы вправо указала им путь до ближайшей двери в стене. Дина открыла ее и исчезла в темном проеме, ребята быстро, друг за другом скрылись за ней, бросив Стерлигова на произвол судьбы. Оторопев от неожиданного безразличия к его персоне после неусыпного внимания, Пал Палыч хотел было выйти и вернуться на ту поляну, откуда они начали путь, но мгновенно сообразил, что эта мысль - наихудшее, что можно придумать. Необходимо следить за пришельцами - двойниками, ведь именно они несут зло и смуту в привычный ход жизни людей. Последующая, более здравая мысль, что просто так его никто отсюда не выпустит, заставила его направиться к входной двери, но ноги не шли, как притянутые мощным магнитом к железному полу, хотя под ними был обычный потертый линолеум.

Стерлигов обернулся, надеясь увидеть кого-нибудь еще, кроме женщины: голые стены, да маленькая черная тень, проскользнувшая под столом,

- Кошка? - спросил, нависнув всем телом над столом и, пытаясь отодрать подошвы от невидимого магнита,

- Где? - та меланхолично окинула его пустым взглядом и медленно, вместе со стулом, стала поворачиваться туда, где кроме визуального фантома еще и послышался шорох.

Пал Палыч шагнул в сторону потайного входа, ноги отлипли!

По наитию прихватив со стола свечку, он в два прыжка приблизился к двери в стене. Полумрак глинистого, в рост человека, коридора тускло освещался свечкой, стоящей на невысокой треноге у входа. Стерлигов запалил от пламени свою и начал спуск по скользким глиняным же отполированным ступеням. Коридор извивался непрерывно, так что каждый последующий шаг вел за поворот, и пламя свечи освещало лишь небольшой объем перед глазами профессора. Минут через пять коридор расширился и разделился на два ответвления. Справа висела табличка - "Вход для верующих", далее в полумраке просматривался алтарь и коленопреклоненные люди. Под табличкой стоял монах, лицо его скрывал капюшон.