Читаем без скачивания Нф-100: Врата Миров - Марзия

- Вам туда! - монах махнул рукой налево, не открывая лица.

- Верующие в кого? - вопрос Пала Палыча не был услышан. Судя по одеянию монаха, он был приверженцем христианской веры, но какое отношение имели скрывшиеся двойники к подземной церкви и ее невесть откуда взявшимся посетителям, Стерлигов не понимал. Внушительная фигура ревнителя веры загораживала проход вправо, и профессор волей - неволей повернул в левый коридор.

Тяжесть, навалившаяся на него, была сравнима с многотонным грузовиком, опрокинутым на плечи. Стерлигов ощутил себя раздавленной мелкой букашкой, хотя по тени, пляшущей в свете пламени на стене, видел, что не изменился в размере. Сознание жуткими волнами беспричинного страха однозначно запрещало ему поворачивать налево: куда угодно, только не туда.

- Пойду назад, выйду, - решил он, обращаясь к монаху.

- Выйти можно только через левый коридор.

- У меня клаустрофобия, не выдержу.

- Здесь неглубоко, стены крепкие, не обвалятся.

- Выйти хочу.

- Назад хода нет.

- Как нет? Я же зашел.

- Идите, идите, свечку впереди себя держите.

Нависшая над ним массивная фигура монаха источала доброжелательность и сердечное участие. Мягкий южнорусский говор расслаблял и успокаивал, поэтому Стерлигов перестал пререкаться и послушно двинулся налево, выставив вперед руку со свечой. Один в безлюдном коридоре, не имея представления о времени и месте своего пребывания, он шел, сдерживая волну поступающего к горлу удушья и нестерпимого желания повернуть назад, обогнуть монаха и бегом, бегом по лестнице к заветной двери из плена тесноты и подземелья.

Метров через пять увидел подобие выдолбленной двери по левую сторону, попытался зайти, но ноги шли только вперед по коридору, прошел чуть, вернулся, долго стоял, всматриваясь в темноту, - это оказалась подземная комната небольших размеров. В глубине светились свечи и прорисовывался алтарь, перед которым спиной к Стерлигову стояло человек пять, повторяющих молитву, звучащую двойным приглушенным эхом. По всем законам физики в вязкой глинистой породе не должно было быть эха: Пал Палыч вгляделся и увидел священника, еле различимого на фоне стены.

- Нужно ли мне туда?- мысленно спросил сам себя.

- Не ходи, - отозвался голос из стены. Тело пробило мелкой дрожью, но Пал Палыч подавил новую волну страха и, выставив вперед руку со свечой, направился дальше, прибавляя скорость и не разглядывая стены. Напускное безразличие балансировало на грани физического удушья, от глиняных стен шли непонятные тревожные эманации, сердце начало стучать с перебоями, отдавало болью в левом боку, и это нагнетало панику.

- Быстрей, быстрей, - подгонял себя Стерлигов. Попробовал произнести слово вслух, но увязший в глине голос напугал его больше, чем тишина низкого сводчатого прохода. Остановился, оглянулся - никого. Замерцала впереди стена: свет шел из маленького окошечка чуть ниже уровня глаз. Пал Палыч прильнул к нему и тут же отшатнулся - светилась свеча в изголовье саркофага, заточенного в подземной нише. Сзади послышалось шуршание, Стерлигов стремительно обернулся и увидел молодого человека лет тридцати, который поцеловал стекло и зашептал молитву, на присутствие чужого за спиной он не обращал внимания.

Мужчина дочитал молитву и медленно двинулся вдоль стены, то и дело припадая к с молитвенными словами к окошечкам, скрывающим саркофаги со святыми мощами. Профессор молча следовал за ним и глубоко дышал, пытаясь выровнять частый пульс.

Страх немного отпустил Стерлигова, поэтому профессор решил идти за незнакомцем до выхода, не будет же этот мужчина оставаться под землей, на фантом не похож, хотя в упор не видит, кто за ним пристроился. Тусклый свет из подземных гробниц освещал путь паломника и пристроившегося за ним заблудившегося случайного гостя. Рядом с незнакомцем было спокойно и нестрашно, но усилившееся покалывание в левой части груди нешуточно беспокоило Стерлигова. Нестерпимо хотелось вздохнуть как можно глубже, что он и делал вначале беззвучно, но вскоре захотелось прокашляться, кашель подступал все новыми и новыми приступами удушья, и профессору не осталось ничего другого, как обогнуть безучастного ко всему паломника, и бежать, бежать по коридору, с ужасом замечая, как темнеет в глазах и гаснет в руке свеча.

- Не дотяну, - мысль эта мелькнула с очередным спазмом. И тут Пал Палыч увидел приоткрытую дверь, рванул ее на себя. В кармане зазвенел несуществующий мобильный телефон.

За столом с брошюрами и церковными свечами все также сидела меланхоличная равнодушная женщина. Стерлигов выскочил наружу. На возвышенности блестели купола церквей. Внизу текла река, за рекой в перспективе виднелись многоэтажные дома.

- Киев! Откуда здесь Киев? - выдохнул профессор. Вновь повторился звонок мобильного, чудом оказавшегося в кармане.

- Алло! Ты где, дедушка? - мягкий, но настойчивый голос Олега звучал как спасительное лекарство.

- Здесь я, здесь.

- Мыши, где мыши? - Олег заговорил нежиданно жестко и зло.

Удивленный Стерлигов не успел сообразить, отчего Олег резко изменил тон и тему разговора, как услышал продолжение,

- Тихо, наш гость, кажется, очнулся! - это был Саша.

- Звякнул мобильный. Стерлигов поднял руку с телефоном, и очнулся от того, что кто-то перехватил его за запястье. Он лежал на кушетке в помещении, напоминающем приемный покой стандартной поликлиники: кушетка, застеленная клеенкой, гладкие стены, выкрашенные белой краской. Двойник Саши держал его за руку, Двойник Олега стоял поодаль, за его спиной - полупрозрачная перегородка, за ней - длинный стол и ряд пустых клеток.

Глава 10. Где находится Брешь?

- Думай, Стерлигов, думай! - профессор вновь притворился спящим и вслушивался в перебранку. Такой стиль общения был бы недопустим между истинными ребятами: создатели двойников не потрудились или не успели задать своим куклам нормальную линию поведения, ограничившись внешним сходством. Это еще раз доказывало, что дела у пришельцев безотлагательной срочности и важности, и, следовательно, с ним никто не будет церемониться. Странно, для чего чужаки пленили его или приняли за двойника? Если так, то скоро предстоит встреча с клоном лицом к лицу. Мысли Пал Палыча текли вяло и безрадостно: удушье, которое окутало во сне, стало более осязаемым, теперь он не сомневался, что видел кошмарный сон, но не мог понять, почему не проходит приступ клаустрофобии.

- Где мыши? - голос Олега все так же требовательно звучал прямо над профессором, явно к нему обращенный, и ему пришлось открыть глаза.

- Вероятно, сбежали!

- Сбежали! И вы об этом так спокойно говорите!