Читаем без скачивания Гражданская кампания - Буджолд Лоис Макмастер

– Не забудь, что я собирался на службу, – сказал Айвен, устраиваясь в кресле напротив.

Бай с наслаждением отхлебнул кофе.

– Я быстро. Только долг фора не позволил мне до сей поры залечь в кровать.

Айвен пропустил эту реплику мимо ушей.

– Вчера вечером, – продолжил Бай, – у меня состоялся приватный ужин с Алексом Формонкрифом.

– Очень за тебя рад, – прорычал Айвен.

Байерли изящно махнул рукой.

– Там были кое-какие интересные моменты. Ужин происходил в особняке Формонкрифов. Присутствовал граф Борис, дядя Алекса. Короче, одна из тех закулисных вечеринок, на которых вырабатывается политика партии. Похоже, мой кузен Ришар наконец-то прослышал о возвращении Доно и поспешил в город, чтобы выловить из слухов крупицу истины. То, что он узнал, его встревожило, и он начал в поте лица лоббировать себя, любимого, к предстоящему заседанию Совета графов. Поскольку граф Борис обладает значительным влиянием в консервативной партии, Ришар начал кампанию с него, и, надо сказать, довольно успешно.

– Ближе к делу, Бай, – вздохнул Айвен. – При чем тут Майлз? И кстати, меня это точно никак не касается. Офицерам действительной службы настоятельно рекомендуется держаться от политики подальше.

– О да, знаю-знаю. А еще там, по чистой случайности, присутствовали зять Бориса Сигур Форбреттен и граф Томас Формюир, который, похоже, имел не так давно небольшое столкновение с твоим кузеном, когда тот исполнял свой долг Аудитора.

– Тот придурок, что завел фабрику по производству детей, а Майлз ее прикрыл? Ага, слышал.

– Прежде мы с Формюиром были плохо знакомы. В старые добрые времена леди Донна частенько занималась стендовой стрельбой с его графиней. Большие были подружки эти юные дамы. Ладно, короче, как и ожидалось, Ришар начал свою кампанию за супом, а к подаче второго достиг с графом Борисом определенного соглашения: граф голосует за Ришара в обмен на верность последнего консервативной партии. И таким образом все оставшееся время от второго и до десерта присутствующие могли посвятить другим темам. Граф Формюир выразил глубокое неудовлетворение Имперским Аудитом, таким образом, фигурально говоря, выложил на стол твоего брата.

– Минуточку! – моргнул Айвен. – А с чего это ты таскаешься с Ришаром? Я думал, ты на стороне Донны… Доно…

– Ришар считает, что я шпионю за Доно для него.

– А ты шпионишь? – Айвен искренне понадеялся, что Бай, играя на обе стороны, обожжет руки.

Байерли загадочно улыбнулся:

– М-м-м… Скажем так: я сообщаю ему то, что ему надо знать. Ришар очень гордится, что ему удалось внедрить меня в лагерь Доно.

– А он знает, что ты получил приказ лорда-хранителя, помешавший ему завладеть особняком Форратьеров?

– Нет. Тут мне удалось остаться за сценой.

Айвен потер виски, прикидывая, которому из своих кузенов Байерли действительно лжет. Беседа с этим малым всегда доводила его до головной боли.

– Продолжай. И давай быстрее.

– Присутствующие обменялись стандартным набором гадостей по поводу сумм, которые предлагается затратить на починку комаррского солнечного отражателя. Типа «пусть комарриане сами это оплачивают».

– А они и оплатят. Этим дятлам неизвестно что ли, какой доход мы получаем с налогов на комаррский торговый оборот?

– Ты меня удивляешь, Айвен! Я и не подозревал, что ты уделяешь внимание подобным вещам.

– Не уделяю, – поспешно заверил Айвен. – Это и так каждый дурак знает.

– Дискуссия о комаррском инциденте снова вернула нас к нашему любимому лорду Аудитору, и дорогуша Алекс сподвигнулся поделиться личными переживаниями. Похоже, прекрасная вдова Форсуассон отвергла его предложение. И это после таких усилий и затрат с его стороны! Ну, гонорары свахе и все такое.

– О! – просиял Айвен. – Молодчина вдовушка!

Она отказывает всем. И домашняя катастрофа Майлза произошла, по всей вероятности, вовсе не из-за меня. Да!

– Сигур Форбреттен выдал версию событий, произошедших на приеме Майлза, и дал очень живенькое описание бегства госпожи Форсуассон в разгар ужина после скандального предложения руки и сердца. – Бай склонил голову набок. – Что это на него нашло? Я всегда полагал, что Майлзу не занимать сладкоречия.

– Паника, – ответил Айвен. – Мне так кажется. Я сидел на другом конце стола. – Он мрачно кивнул. – Такое может случиться с лучшими из нас. – И нахмурился: – А откуда, черт подери, об этом прознал Сигур? Я уж точно никому ничего не говорил. Лорд Доно протрепался?

– Доно протрепался только мне. Но, Айвен, на приеме присутствовали девятнадцать человек! Плюс оруженосцы и слуги. Историю пересказывают по всему городу, и каждый новый вариант все более драматичен.

Это Айвен вполне мог себе представить. А еще – как все это доходит до ушей Майлза, и из них – ушей – валит дым. Он сморщился, будто сжевал лимон.

– Майлз… Майлз будет готов к смертоубийству.

– Забавно, что ты это сказал. – Бай отхлебнул кофе и бесстрастно поглядел на Айвена. – Расследование Майлза на Комарре, смерть администратора Форсуассона в разгар этого расследования, последовавшее предложение Майлза его вдове и ее демонстративный – по версии Сигура, хотя Доно утверждает, что она вела себя весьма достойно, – отказ; плюс пять консервативных политиков-форов, давным-давно имеющих зуб на Эйрела Форкосигана, а также несколько бутылок превосходного вина Округа Формонкрифов – все это породило Теорию. Которая у меня на глазах развилась в полноценную Клевету. Это было просто поразительно!

– Еж твою клеш! – выдохнул Айвен.

Бай остро глянул на него:

– Ты все понял? Бог ты мой, Айвен, какая глубина мысли! Значит, ты можешь себе вообразить разговор. А я его слушал. Алекс бухтел насчет проклятого мутантишки, осмелившегося ухаживать за фор-леди. Формюир заметил, что муж чертовски удачно погиб при каком-то – якобы несчастном – случае в разгар проводимого Форкосиганом расследования. Сигур возразил, что никаких обвинений не выдвигалось, а граф Борис посмотрел на него, как на жалкого идиотика, пробормотав «кто бы сомневался, Форкосиганы тридцать лет вертят Имперской безопасностью как хотят. Единственный вопрос – был ли сговор между Форкосиганом и женой?». Алекс бросился на защиту своей возлюбленной – этот малый совершенно не понимает намеков, – провозгласив, что она ни в чем не виновата и ни о чем не подозревала, пока Форкосиган не сделал ей свое грубое предложение. И то, что она так стремительно убежала, – это Доказательство! Доказательство!.. (Вообще-то он повторил это трижды, но к тому времени он был крепко пьян.) Итак, это – доказательство, что она осознала, что Майлз хитроумно убрал с пути ее возлюбленного супруга, дабы очистить путь себе, а уж она-то знает наверняка, она ведь была на Комарре. И он, Алекс, готов биться об заклад, что теперь-то она пересмотрит свое отношение к его, Алекса, предложению! Поскольку Алекс – дурак известный, старших товарищей его аргументы не слишком убедили, но они снизошли к тому, чтобы ради фамильной солидарности усомниться в виновности вдовы. И так далее.

– Бог ты мой, Бай! А ты не мог их остановить?

– Попытался внести немного здравого смысла, используя мои ограниченные возможности и не раскрывая, как изволите выражаться вы, вояки, моей легенды. Но они уже слишком далеко зашли в своем творчестве.

– Если они выдвинут против Майлза обвинение в убийстве, он ими всеми полы подметет. Гарантирую, что такой выходки он не спустит!

– Конечно, Борис Формонкриф с радостью выдвинул бы такое обвинение против сына Эйрела Форкосигана, – пожал плечами Байерли, – но для этого (на что я им и указал) у них нет достаточных доказательств, и вряд ли они их получат. Нет. Обвинение можно отбить. Против обвинения можно защищаться. А ложное обвинение влечет за собой судебный иск. Никакого обвинения не будет. Но намек, – продолжил Бай, – шепоток, шуточка, черный анекдот… кто может поймать или остановить такое? Это все равно что сражаться с туманом.

– Так, значит, по-твоему, консерваторы начнут кампанию дискредитации, используя этот домысел? – медленно проговорил Айвен.