Читаем без скачивания Поэтесса - Николай Удальцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– …Ты – чудо!.. – тихо сказал я, когда мы уже оказались в директорском кабинете, в котором стоял небольшой диванчик, которому предстояло стать атрибутом и соучастником моего счастья. – Ты чудо!
А потом повторил:
– Ты – чудо, – и Лариса, уже глядя мне в глаза снизу вверх, улыбнулась:
– Я тебе верю.
Если я не поверю тебе, это станет для меня разочарованием.
Разочарованием не в тебе, а в себе.– А разве то, что происходит между нами сейчас – это не чудо? – прошептал я, поднимаясь на заоблачную вершину наслаждения и не задумываясь о том, как много могут говорить люди, занимаясь самым важным в природе делом.
– Чудо? – переспросила Лариса, вслед за мной закрывая глаза.
И невозможно было понять, относился ее вопрос к существованию ее самой или к тому, что происходило между нами.
И, не задумываясь об этом, я совершенно искренне прошептал:
– Поверь мне……Потом мы сидели на разных краях диванчика и молча улыбались друг другу.
И лишь одна-единственная фраза, произнесенная моей поэтессой, заменила нам все остальные слова:
– Как будто в первый раз……Остальное наша обнаженность сказала за нас…
…Лариса поднялась с диванчика, продолжая улыбаться. Потом вышла в коридор и пошла под душ, а я сквозь приоткрытую дверь ее кабинета продолжал смотреть на нее до тех пор, пока дверь душевой не закрылась. Коридор тянулся вдоль всего актового зала, и я мог долго любоваться своей поэтессой…
…Коридор был длинным, и это спасло нас.
Как только дверь за Ларисой закрылась, открылась входная дверь клуба, и на пороге появилась довольно тучная дама во всем темном.
Лариса открыла мне дверь клуба, а запереть ее потом – мы забыли оба. И если бы дама явилась на секунду раньше, думаю, вид обнаженного президента клуба современного творчества, разгуливающего голышом по коридору, вызвал бы у нее чувства, явно отличающиеся от тех чувств, которые испытывал я.
Боюсь, что в глазах дамы современное творчество упало бы на дно самого глубокого ущелья безнравственности и разврата…8
…В первый момент даму я рассмотреть не сумел, но почувствовал, что в ней было что-то статусное.
И как только она вошла, в помещении нашего клуба возникло напряжение.
Но, как бы там ни было, реакция у меня отличная, и к тому моменту, когда дама в темном прошла всего половину коридора, я уже был в брюках и свитере. Полуботинки я не зашнуровал, но такая небрежность в одежде вице-президента вполне могла быть списана на богемность.
– Здравствуйте, – сказала дама, и я изобразил на лице лучезарность. Но, видимо, лицо вице-президента ее не очень интересовало, потому что она сразу определилась с предметом своего внимания:
– Мне нужна президент клуба современного творчества «Белый конь» Лариса Павловна Алова, – несмотря на мою абсолютную незначительность в глазах пришедшей дамы и полную неспособность оказаться Ларисой Павловной, выкручиваться предстояло мне:
– Лариса Павловна?.. – переспросил я, перебирая в уме варианты:
– Лариса Павловна сейчас переодевается к вечерней встрече со зрителями. Вот только передам ей ее платье, и она выйдет к вам.
Я взял платье Ларисы на согнутую руку, подошел к дверям душевой с таким видом, словно носить одежду президентов для меня самое привычное занятие, и, постучавшись, громко сказал:
– Лариса Павловна, у нас первые гости. Переодевайтесь скорее, – после чего просунул Ларисино платье в приоткрывшуюся дверь.
И все прошло удачно – того, что под платьем я передал президенту ее трусики, дама не заметила.Лариса вернулась в свой кабинет как ни в чем не бывало, такой же, как всегда, только еще более красивой. Дама проследовала за ней, и мне ничего не оставалось, как протиснуться туда же.
– Здравствуйте, – сказала дама, рассаживаясь в единственном кресле. – Думаю, вы меня не знаете.
Она внимательно посмотрела на Ларису, Лариса внимательно посмотрела на меня, я – на даму; и таким образом круг замкнулся.
Отвечать на слова посетительницы приходилось мне, и, после того как дама повторила свои слова:
– Думаю, вы меня не знаете, – я выбрал единственный в таком случае правильный ответ. Я сказал:
– Возможно, это – не имеет никакого значения.Дама набрала воздуху, посмотрела на меня, вернее, в мою сторону, пораздумывала немного и выдохнула:
– Мне сказали, что здесь находится клуб современного творчества.
– Вам сказали совершенно правильно, – Лариса улыбнулась, демонтируя снобизм дамы.
– Значит, вы пытаетесь разобраться в современном искусстве?
– Отчасти, – согласилась Лариса, – хотя все несколько проще.
– Проще? – видимо, дама все еще сомневалась в том, что ей дали верный адрес.
– Конечно – проще, – Лариса совместила улыбку с кивком.
– Чем же вы занимаетесь, если не пытаетесь разобраться в современном искусстве?
– Мы пытаемся разобраться в современном мире.
В том, что сказала Лариса, лжи не было, хотя правды набиралось всего на несколько грошей……Разобраться в современном мире – вообще-то, не такое уж сложное дело. Не теория относительности или хроники майя.
Но когда я говорил что-нибудь подобное, мне в ответ постоянно кто-нибудь приводил слова из Тютчева: «Умом Россию не понять…»
И я никогда не спорил.
С теми, кому ума не досталось.А Лариса определилась в этой ситуации одним небольшим стихотворением:
…Мы научились повторять.
И повторяем раз за разом:
«Умом Россию не понять…»
– Да…
Тем, кому не роздан разум.
Меня всегда смущало то, что оправдание своей нынешней глупости мы постоянно находим в творцах, живших в прошлые эпохи.
Да что там Тютчев, писавший стихи в исторических дебрях крепостничества. В нашем клубе, прямо на моих глазах, довольно часто происходили события, которые отлично демонстрировали то, что наш мир прост как снег. Вернее, снег – значительно сложнее…
…И к последнему из таких случаев наша первая сегодня посетительница заимела самое прямое отношение.
Для начала разговора она высказалась откровенно многозначительно. И в этой многозначительности, как показалось мне, звучало сомнение в кчемности существования нашего клуба:
– Так-так…
Причем сказано это было тоном, который, не будь я так занят мыслями о Ларисе, должен был бы сразу насторожить меня.
– Так-так… Значит – современное искусство…
Ну и как вам нравится современный кинематограф?
– Что, простите? – переспросила нашу гостью Лариса, и я понял, что не только я сейчас думаю о ней, но и она обо мне.
– Почему, по-вашему, современные телевидение и кинематограф состоят из только из эротики?
Вопрос дамы был так себе, не открытие – из тех, что постоянно обсуждался за неимением и недоступностью других тем для обсуждения. Просто дама перебирала в серьезности, и это делало ее возмущение гротескным.
И хотя слово мне, очевидно, не предоставлялось, и предполагалось, что я промолчу, мне пришлось пожать плечами вслух:
– Наверное, потому, что жизнь каждого из нас – первая серия.Я давно заметил, что кто-то думает, что жизнь передается через гены. А кто-то понимает – что через постель.
– Ну, что – не можете сказать, почему у нас на экранах одна эротика? – повторилась дама, явно слушая только себя, и неудовлетворенно замолчала, видимо, ощутив бессмысленность прений и с кинематографией, и с эпохой, и с нами.
Молчание рисковало затянуться, и Ларисе пришлось включиться в дискуссию.
Моя поэтесса сделала это самым разумным способом:
– Знаете, давайте я сейчас организую чай, а потом мы все обсудим.
Наша гостья продолжала молчать, и это не только дало возможность выйти Ларисе, но и мне – трусливо ускользнуть с поля интеллектуальной схватки с современным потомком великого немого.В клубе у нас есть небольшая комнатка, где стоит стол, на котором мы иногда готовили легкий перекус. Там был самовар и чашки, для которых Лариса из дома принесла серебряные ложечки.
В этой комнатке я нагнал Ларису, поцеловал ее в шею и прошептал:
– Я совсем не против того, чтобы наша жизнь была бы сплошной эротикой, – и моя поэтесса улыбнулась мне в ответ:
– Эротика пусть будет у нас днем.
– А ночью?
– Ночью пусть у нас будет порнография……Когда мы с Ларисой вернулись в кабинет президента клуба, гостья, видимо, истосковавшаяся по нам, продолжила.
И хотя мне было не вполне понятно, из чего вытекала очередная фраза, в ее словах звучали утверждения без сомнений.
Лозунги – пародии на истину.
Убогие калеки правды:
– Мы должны брать пример с наших великих предков и доводить все наши лучшие замыслы до конца!
Наверное, на этой мысли в голове у нашей гостьи что-то застопорилось, и у Ларисы появилась возможность поставить чашки на стол в тишине.
А я подумал:
«Если бы жившие до нас доводили все свои лучшие замыслы до конца, нам бы сейчас нечем было заняться».Гостью явно угнетало, а не утешало наше с Ларисой молчание:
– Вы что, не считаете, что мы в ответе за все?! – дама смотрела на меня, и мне пришлось пожать плечами. Конечно, я мог бы повторить такую банальность, как всевселенская ответственность каждого человека, хотя именно я ни за что не отвечал.