Читаем без скачивания Гримасы свирепой обезьяны и лукавый джинн - Александр Юдин

***

Контора Щеглова, располагавшаяся в нескольких километрах от не отличавшегося экологическим благополучием рудника, утопала в зелени между двух озерков, окаймленных веселым разнотравьем вперемешку с сосновыми и березовыми рощицами. И в унисон с этой тихой благодатью степенно возился населявший ее чиновный люд. С глубоким чувством собственного достоинства, плавно, как фрейлина голубых кровей, спускалась вниз по лестнице, чуть касаясь рукой перил, изящная брюнетка средних лет с пышной замысловатой прической. Сложив на грудь тройной подбородок, чинно прошастал в туалет невозмутимый толстяк в распахнутом пиджаке, с блестящими от бесконечного ерзанья на стуле штанами.

Директора на месте не оказалось. Он должен был появиться через час-другой. Главный инженер смотался в столицу. Чтобы не терять зря времени в ожидании директора, Дмитрий заглянул в планово-экономический отдел за предварительной информацией о положении на руднике. Но получил от ворот поворот. Сухой, морщинистый начальник отдела, не отрываясь от бумаг, вежливо объяснил, что без указания директора он никаких сведений дать не может.

– Почему это вдруг? – не понял Дмитрий.

– Таков порядок.

– Но его же нет. Когда еще он прибудет… Зачем же все замыкать на нем?

– Ничего не знаю. Когда прибудет, тогда и будем разговаривать. Если поступит от него указание.

– Хм… А если бы его совсем не было? Ну заболел бы, например, в больницу надолго слег – тогда как? В палату к нему пришлось бы идти за разрешением? – сыронизировал Дмитрий.

– Тогда бы за него остался главный инженер, – бросил на него хмуроватый взгляд начальник отдела.

– Ну, а если бы главный, как сейчас, в командировке был? – не унимался Дмитрий.

– Ну, не знаю уж… – сдвинул тот брови, – не мое дело.

Стало ясно, что, хоть стреляй его, ничего больше от него не добьешься. Сунулся в пару других отделов – тоже ссылаются на субординацию. Пришлось терпеливо ждать директора.

– Что у вас за порядок странный заведен? – спросил, проходя вслед за ним в кабинет. – Ни к кому не подступишься, все, как на сверхсекретном производстве, без вашего специального указания не желают называть ни одной цифры, ни одной фамилии.

– А вам он не нравится – такой порядок? – внимательно глянул на него Щеглов.

– Да как сказать… В первую очередь вам лично он должен бы не нравиться. По меньшей мере нерационально расходуется директорское время – приходится отвлекаться на мелочи. Ну хорошо, мы, из области, раз в год, а то и в два к вам явимся, а районные газетчики? Они же, наверно, то и дело вас теребят разными вопросами. То, что могли бы сказать другие, они вынуждены узнавать у вас. А вам ведь все равно приходится, наверно, вызывать к себе тех же специалистов, с бумагами или без них. На то ведь они и специалисты, чтобы знать что-то лучше, чем вы.

– Ну, а по большой мере, по большому счету? – рассеянно полез он ковыряться в зубах.

– А по большому счету… – злость ударила в голову, и Дмитрий невольно возвысил голос. – По большому счету это посягательство на свободу слова, свободу совести.

– Ну-у?

– Так ведь… вы же в сущности заставляете нас, журналистов, выслушивать только ваше мнение.

– А оно вас не интересует?

– Не всегда во всяком случае, иногда – вовсе может не интересовать.

– Насильно мил не будешь, конечно. – Бросив ковырять в зубах, он громко цвикнул, втягивая воздух сквозь зубы. – Нравится это вам или нет, а на предприятии должен быть и существует принцип единоначалия.

– Да, но единоначалие и единомыслие – это все-таки не одно и то же.

– М-да… Возможно. Возможно… – чуть заметно усмехнулся он. – Ну ладно, – откинулся на спинку кресла. – Оставим нашу дискуссию… Итак, чем могу быть полезен? С чем пожаловали ко мне?

– Да с миром я к вам, Сергей Леонтьевич. Главным образом, по поводу юбилея вашего предприятия. И в связи с этим простой вопрос: с чем, с какими результатами встречаете его и каковы перспективы? Естественно, хотелось бы узнать, скоро ли покончите с долгостроем – обогатительной фабрикой, на которую возлагают серьезные надежды в Зареченске. Кроме того, хотелось бы написать о вашем механике Пермякове. Не возражаете?

– Никаких возражений. Пермяков был и остается спец что надо. Многим молодым нос утрет. Что же касается юбилея… Могу сказать так: звезд с неба не хватаем, но крепко стоим на ногах. Наш рудник стал в свое время одним из тех первенцев химической промышленности бывшего Советского Союза, появление которого на экономической карте страны способствовало развитию новой отрасли – производству борной кислоты. До того минимальные потребности народного хозяйства в борной кислоте и буре отечественные заводы удовлетворяли, используя в производстве в основном импортное сырье. Правда отечественные бораты по своему химсоставу сильно отличались, да и сейчас отличаются от зарубежных. Налаживание их переработки потребовало больших усилий ученых и спецов-производственников химической промышленности. Мы выстояли в тяжелое время распада Советского Союза. Нам удалось сохранить и укрепить партнерские связи с большинством предприятий – потребителей нашей продукции. Но в сырье нашего месторождения содержание окиси бора изначально колебалось в довольно широком диапазоне, а в основном оно всегда относилось к бедным боратам. И это было нашей постоянной головной болью. Поэтому и обогатительную фабрику у нас начали строить. Но с тех пор в стране случилось много разных перемен, а у нас сосем мало осталось руды даже с низким содержанием бора. Можно сказать, совсем не осталось.

– Прибедняетесь, Сергей Леонтьевич, – возразил Дмитрий. – У вас, я слышал, есть и промышленные скопления боратов.

– Да какое там… – махнул рукой Щеглов. – Попадаются разве что микроскопические вкрапления, но никак не промышленные скопления. Гоним главным образом обыкновенные силикаты для выпуска стройматериалов.

– Как так? Ведь последние маркетинговые исследования показали, что у вас тут должны быть бораты.

– Хо-о, когда это было… Пересмотрели геологи свой прогноз. Пересмотрели.

– Та-ак, и что же теперь?.. Строили, строили обогатительную фабрику, а она теперь ни к чему?

– Ну почему же, пригодится… Ее потому и так долго строили, что некоторым дальновидным руководителям уже давно ясно стало, что ей предстоит перепрофилирование.

«Странно, – подумал Дмитрий. – Зачем же редактор нацеливал меня на то, чтобы поинтересоваться фабрикой? Но ведь не из праздного любопытства нацеливал, с кем-то из областной администрации, видимо, согласовывал. Неужели и там не знают, что о здешних боратах пора забыть? Бестолковка какая-то. Не-ет, тут что-то другое, какой-то осмысленный ход… А зареченские химики на что же тогда рассчитывают? Или это какие-то хитрые финты собственников комбината? Пытаются, что ли, найти все-таки решение проблем водоснабжения в технологии, в лучшем использовании сырья? Это тоже существенно, но не самое главное. И все-таки сталкивают на это. Что тут? Только бестолковка или?.. Может, и тут кто-то кого-то крышует? Черт знает».

– А в Зареченске, выходит, напрасно на вас надеются, – сказал он.

– Не знаю, на кого они надеются. Им там при их технологии хоть какое богатое сырье подавай, все равно нет гарантии, что половина основного вещества не окажется в отвалах.

Щеглов замолчал и стал перебирать бумаги на столе, выжидающе глядя на Дмитрия.

– Ну, а что в перспективе? – спросил он. – Какие планы и проблемы?

– В перспективе – работа, – пожал плечами Щеглов. И опять замолчал, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

– Но вы же, Сергей Леонтьевич, насколько мне известно, совладелец предприятия и потому…

– Вот именно, что только «со», но не полный владелец, и потому от меня тут ничего не зависит. Значит, и распространяться насчет перспектив для меня затруднительно.

Дмитрий пытался его разговорить, но тщетно: Щеглов захлопнулся.

– Странно, – сказал Дмитрий. – Можно подумать, что у вас тут какие-то секреты, как на режимном объекте особой важности.

– А вы думаете, их нет?

– Да вроде бы нечего таить.

– Ошибаетесь. На всяком мало-мальски значимом предприятии они есть.

– Откуда вдруг?

– А коммерческую тайну вы исключаете?

– Хм… – слегка опешил Дмитрий. – Нет, не исключаю. Но все-таки… Предприятие не огорожено забором с колючей проволокой, у него открытый счет в банке и, казалось бы, лишняя публикация в прессе о нем, о его перспективах развития ему никак не повредит. Это же реклама…

– Мы не нуждаемся в рекламе, – перебил Щеглов. – Люди у нас, слава богу, постоянно при деле и получают достойную зарплату. Строят свои дома, у многих есть машины, в том числе приличные иномарки… В общем, все ажур. Что еще надо? Как поется в одной песенке, важнее всего результат. Не слыхали?