Читаем без скачивания Череп из Коннемара - Мартин МакДонах

Мартин (со злостью): Так все эти годы, что я катался по грязи вдоль обочин, все это зря?!

Томас (смеется): По правде говоря, зря.

Мартин: Ты самый ублюдочный ублюдок из всех долбанных ублюдков на свете, Томас Хэнлан!

Томас: Но главное — ты до сих пор жив. Тебе известно, сколько маленьких мальчиков и девочек ежегодно гибнет под колесами тракторов в Ирландии?

Мартин: Не знаю, и мне на это наплевать.

Томас: Четырнадцать. Четырнадцать несчастных малолеток.

Мартин: Вот и хорошо. И пусть дохнут!

Томас: А это не самый приятный способ покинуть этот мир — вот, что я тебе скажу, братишка Мартин.

Мартин: К черту малолеток и матерей их туда же…!

Мик (перебивает): Это же не правда, Томас? Насчет четырнадцати малолеток?

Томас: Это правда, точно. (Пауза.) Ну, не все сразу, конечно…

Мик: Нет.

Томас: Не все сразу. По отдельности.

Мик: По отдельности. Типа, в разных частях страны и в разное время.

Томас: Точно. Это из Центрального Статистического Управления данные. У них отличная статистика, это факт. От тракторов гибнет больше детей, чем под комбайнами. Только семеро погибли под комбайнами.

Мик: Само собой. У нас тракторов больше, чем комбайнов.

Томас: Твоя правда.

Мик: Только у богатых комбайны есть. И дети у них не такие тупые.

Томас: Верно.

Мик: Надо быть совсем тупым, чтобы лазать под тракторы.

Томас: Действительно.

Мартин (со злостью): Тут разговор шел вовсе не о комбайнах и тракторах! Разговор касался вранья о мертвых близнецах!

Пока Мартин это говорит, Томас снова сталкивает его в могилу и закидывает грязью.

Томас: Заткни свой хавальник насчет мертвых близнецов, ты, куча дерьма и ничего больше.

Мартин: Кидаешься грязью?! И…обзываешь кучей дерьма, так что ли?!

Томас: Так и есть. Ты это заслужил.

Мартин: Мы еще посмотрим, ты, скотина…

Томас: Вы посмотрите, наш малыш разозлился…

Мартин начинает выбираться из могилы, и Томас готов его встретить. Как только Мартин оказывается на ногах, лопата Мика ударяется о гнилую крышка гроба у него под ногами.

Мик: Я добрался.

Мартин и Томас смотрят друг на друга пару мгновений, затем забывают о драке и присоединяются к Мику, расположившись у могилы. Мик наклоняется и на время теряется из виду, отдирая гнилые доски.

Томас: Приготовься, Мик. Для тебя это будет шоком.

Мик: Доски… смешно. Они уже сняты, или сгнили?

Мик отшвыривает пару гнилых щепок.

Томас: Убери-ка еще грязь, Мик.

Мик берет в руки лопату и отскребает грязь с гроба. Через несколько секунд его движения становятся лихорадочными.

Мик: Что за…черт…?

Томас: Она что…

Мартин: Здесь особый случай.

Мик отбрасывает лопату и снова ныряет в могилу, на этот раз, голыми руками отчаянно соскребая грязь.

Мик (безумно): Где она…?! Где она…?!

Томас (тихо): Ее что, нет…?

Мик (кричит срывающимся голосом): Ее там нет!

Он прекращает скрести. Пауза Мик встает, грязный и растрепанный, молча смотрит в могилу.

(Тихо.) Ее там нет.

Пауза. Затемнение.

Сцена третья

Вечер, пару дней спустя. Обстановка та же, что и в первой сцене. На столе перед Мартином разложены три черепа и их кости. Пьяный Мартин, покачиваясь, молча на них смотрит, надувает пузыри. В одной руке у него молоток, в другой — початая бутылка виски, из которой он то и дело с отвращением отхлебывает содержимое. Слышно, как в соседней комнате Мик шумно роется в ящике с инструментами. Он тоже пьян.

Мик (из-за сцены): я точно знаю, где-то должен быть еще один.

Мартин: Зачем это тебе понадобился старый деревянный молоток, Мик?

Мик: Их называют колотушками.

Мартин: О-о. (Пауза.) Черепа на столе смотрятся страшнее, чем в гробах. Почему? Не знаю, почему. По какой-то причине.

Мик: Что, щенок, начинаешь бояться,?

Мартин: И вовсе я не боюсь. Ну ладно, немного боюсь. Ты больше не оставишь меня с ними одного надолго?

Мик: Как только найду эту чертову штуковину, сейчас же вернусь. Ты ведь мне не поможешь ее отыскать.

Мартин (отсутствующе): Нет (Пауза.) Это ведь проклятые язычники сперли твою миссис?

Мик: Они. Как только доберусь до них, будет видно.

Мартин: Что бы ты с ними сделал, Мик? Дал бы им пинка?

Мик: Это было бы кое-что похуже.

Мартин: Ты бы бросил в них камень?

Мик: Похуже, чем камень.

Мартин: Бросил…типа…булыжник…

Мик: Ты случайно не слыхал, кто бы это мог быть, Мартин? Я тут подумал, может, кто из твоих дружков?

Мартин: Никто из моих дружков этого не делал. Что бы им могло понадобиться от твоей старой жены? Мои дружки не станут развлекаться с мертвыми тетками.

Мик: И тебя тоже можно исключить из списка подозреваемых?

Мартин: Нет меня ни в каком списке. Если бы я взялся выкопать твою жену, я бы попросил хорошие деньги за свою работу, как и ты, наличными и прямо в руки.

Мик: И что им могло от нее понадобиться?

Мартин: Не знаю. Возможно, хотели найти какую побрякушку или чего-нибудь пожевать. Хотя чего там жевать-то было? По крайней мере, не ее хозяйство. Насколько я знаю, его у нее не было, хотя я не был с ней знаком. Я до сих пор не могу поверить в твою историю про эти штуковины. Ужас какой.

Мик: Нашел!

Входит Мик, в одной руке у него початая бутылка виски, в другой- колотушка, которую он показывает Мартину.

Мартин: Во что играть будем? В эту старую игру с воротами и палками, в которую играют в Англии, ну с палками, воротами и мячом, как там ее, ну в Англии? Начинается на «к».

Мик: Посмотри-ка мне в глаза, Мартин.

Мартин: В чьи глаза?

Мик: В мои глаза.

Мартин: Точно, в твои. Крокет!

Мик: Ты имел какое-либо отношение к исчезновению моей жены?

Мартин: А?

Мик: Ты имел какое-либо отношение к исчезновению моей жены?

Мартин: Нет.

Мик долго и в упор смотрит в глаза Мартину, тот покачивается, но выдерживает его взгляд.

Мик: Ты смотрел мне прямо в глаза, и я тебе верю, Мартин. Прости, что спрашивал.

Мартин: Вот и хорошо.

Мик пожимает ему руку и подходит к столу.

Мик: Эти черепа тебя пугают?

Мартин: Теперь уже не страшно, но больше не оставляй меня с ними наедине. Когда тебя нет, они мне улыбаются. Особенно тот.

Мик: Тогда их нужно проучить?

Мартин: Черепа нельзя проучить. У них нет мозгов, чтоб запомнить… эти…с урока…

Мик: Знания?

Мартин: Знания. У них нет мозгов, чтобы запомнить урок, одни дырки.

Мик: Только такой урок они и понимают.

Берет молоток и разбивает ближайший к нему череп на мелкие куски, которые разлетаются по комнате.

Мик: Больше он не будет улыбаться.

Мартин: Что ты делаешь?! Ты раздробил его в хлам!

Мик: Точно. Только еще не совсем в хлам.

Мик начинает добивать то, что осталось от черепа, наступая на упавшие осколки. Мартин потерял дар речи, глядя на это.

Мартин: Ты говорил, опускаешь их в озеро.

Мэри: Перед этой жирной, да, точно. Выбиваю из них все дерьмо — это ближе к истине. А почему бы нет? Если они всю жизнь шептались за моей спиной, чего им еще ждать после смерти, как не превратиться в труху в моих руках?

Мартин: Больше нечего.

Мик: Верно, нечего.

Мартин: А мне можно врезать, Мик? Ну дай, а?

Мик: Зачем же еще мне было тебя звать?

Мартин: Можно…? О, черт.… Прощай, Дэниэл Фарагер. Хватит, поулыбался, парень.