Читаем без скачивания Бархатные тени - Андрэ Нортон

Но я все-таки то и дело вспоминала об этом, вспомнила и тогда, когда вся наша компания вечером собралась в элегантной столовой вагона. Мое настроение несколько улучшилось в ярко освещенной комнате. То и дело окна ловили отблески света из домов фермеров, поскольку плотные парчовые занавески не опустили с наступлением темноты.

Викторина сидела за столом напротив меня. Усталое выражение исчезло с ее лица, растворилось в живости, которой я прежде в ней не видела. Казалось, она внимательно слушает рассказ мистера Соважа о достопримечательностях Запада.

У него оказались в запасе разные волнующие истории, выдававшие такое же воодушевление, как и у его сестры, его смуглое лицо утратило холодное выражение, превращавшее его в маску. Я предположила, что чем ближе мы будем к избранным им местам, тем больше он будет расслабляться, освобождаясь от наносного городского лоска.

Пока он говорил, я почти закрыла глаза, и вернулась сквозь годы в другое время, к другому столу. Именно так мой отец открывал для меня двери в мир знаний. Но это было так давно…

Во всяком случае, я на какое-то время забыла про шаль. Но когда в конце вечера, вернувшись в купе, обнаружила ее поверх своей разобранной постели, я снова ощутила неприятный, почти болезненный укол, а потому села и снова обследовала все края. На этот раз я ничего не нашла.

На протяжении нескольких последующих дней Викторина не жаловалась на здоровье, но, по-видимому, разделяла мое удовольствие от созерцания – иногда со смотровой платформы, иногда из окон салона – разворачивающихся перед нами ландшафтов. По ее просьбе мы всегда говорили по-английски. Она настаивала, чтобы я поправляла те ее выражения, которые звучали странно или непонятно. Вдобавок она велела Амели принести множество модных журналов, очевидно, вывезенных из Франции, и мы втроем (ибо миссис Дивз проявила такой же энтузиазм, как и остальные) выбирали себе фасоны. Именно миссис Дивз убедила нас, что Сан-Франциско – не какая-нибудь провинциальная дыра, но город, с магазинами, способными соперничать с парижскими, да и содержатся иные из них выходцами из Парижа.

Значительная часть города – французы по своим симпатиям и по крови. Иммигранты, порой из благородных фамилий, были среди первых золотоискателей. Она со смехом рассказывала, что сегодня не составляет секрета – когда золотые сны рассеялись, среди докеров на верфях оказались и графы, а иные особы голубых кровей торговали вразнос апельсинами и сигаретами. Там существует французская газета и театр. А что до магазинов – есть, например «Билль де Пари», названный в честь корабля, роскошный груз с которого был продан с аукциона в 1850 году. Есть также магазин шелковых тканей братьев Беллок, шляпный магазин мадам Олив. Нет француженки, уверяла она Викторину, которая чувствовала бы себя в Сан-Франциско изгнанницей.

Викторина заворожено слушала, глаза ее сияли. Было ясно, что такие рассказы быстро примирят ее с новым домом. Но в ту же самую ночь мое благодушие было вдребезги разбито.

Наш вагон, отцепленный от поезда, довезшего нас до своей конечной станции, был оставлен на запасном пути ожидать другой состав, который должен везти нас остаток пути. Мистер Соваж предупредил нас, – а миссис Дивз повторила это предупреждение строгим начальственным тоном, – что нам следует пораньше уйти в свои купе и тщательно занавесить окна. Здесь могут оказаться любопытные, что попытаются заглянуть внутрь.

Я была занята дневником в письмах, который обещала писать для мадам Эшли, и только успела окунуть перо в чернильницу на дорожном бюро, когда меня встревожил звук, словно бы кто-то тростью скребся снаружи в мое стекло. Это повторилось еще раз, уже с явным нетерпением. Памятуя предупреждение, я не собиралась выглядывать, чтобы не увидеть за стеклом какого-нибудь пьяницу.

Царапанье послышалось в третий раз, а потом – тихий мелодичный свист. Теперь я отложила пюпитр и прислушалась. Я знала этот мотив. Только сегодня утром Викторина развлекала нас, насвистывая разные птичьи трели, которым, по ее словам, ее научили во Франции.

Этот человек… предупреждение мадам Эшли… письмо Алена Соважа… может, брошенный поклонник, преследующий девушку, стоит там, в ночи, стараясь таким образом привлечь ее внимание? Он, вероятно, ошибся окном. Следовало отыскать какую-нибудь подходящую точку, откуда можно было бы незаметно посмотреть, кто там.

Лампы в коридоре были притушены. В полумраке я пробежала через столовую к тяжелой двери в другом ее конце. Она была не заперта, и я приоткрыла ее так, чтобы можно было выбраться на маленькую обзорную площадку. Отсюда я могла смотреть вдоль вагона.

Я была права! Тень перед занавешенным окном. Но фигура удалялась, причем, в сторону купе Викторины. Оттуда неожиданно ярко блеснул свет – отодвинулась занавеска.

Придерживая юбки, я поспешила отнюдь не церемониальным шагом назад, через весь вагон, к двери хозяина, в которую немедленно и постучала. Мистер Соваж откликнулся сразу, как будто ожидал такого сигнала. За несколько мгновений, понадобившихся мне, чтобы достигнуть его двери, я решила отредактировать свое первое подозрение. В конце концов, я не была уверена, что Викторина привечала этого ночного посетителя.

– Мисс Пенфолд! В чем дело?

– Кто-то шумел под моим окном, сэр. Я подумала, что это какой-то бродяга…

Я не успела закончить фразу. Он повернулся, схватил со стола пистолет и ринулся мимо меня на обзорную площадку. Я услышала его оклик, а затем раздался грохот выстрела.

– Мисс Пенфолд!

– Тамарис!

Дверь миссис Дивз была распахнута. Когда она сделала шажок-другой в коридор, я увидела за ней Викторину. Итак, я правильно поступила, удержав первоначальное подозрение при себе. Викторина просто не могла отодвинуть занавеску, чтобы приветствовать того, кто скрывался в тени.

Тогда кто же был этот наглец? Вор, пытающийся проверить, есть ли кто-нибудь в купе? Но для вора он действовал слишком неосторожно.

– Что это значит? – Миссис Дивз плотнее запахнула пеньюар на своей полной груди.

Ее волосы, освобожденные от своего обычного замысловатого убранства, волнами падали на пышные плечи, отливая металлическим, почти искусственным блеском.

– Там кто-то бродил возле вагона. Я вышла на площадку посмотреть, а он приблизился к окну Викторины…

– Вор! – Викторина казалась, скорее, возбужденной, чем испуганной – Но что он надеялся найти? Все мои драгоценности в банке. Что он мог выглядывать… этот бродяга?

– Возможно, все что подвернется. Что-нибудь, за что можно выручить деньги на выпивку. – Миссис Дивз плотнее запахнулась в свой пеньюар, голос ее источал презрение. Было очевидно, что она находит приключение просто неприличным. – Но как неосторожно с его стороны было встревожить вас, мисс Пенфолд. Без сомнения, он был пьян. Он пытался разбить ваше окно?