Читаем без скачивания Голоса советских окраин. Жизнь южных мигрантов в Ленинграде и Москве - Джефф Сахадео
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта книга состоит из семи глав, разбитых на три раздела. Главы 1 и 2 раскрывают имперский, советский и всемирный контексты миграции и описывают основы межнациональных отношений в СССР. Общее гражданство противоречило идее первенства русских, и люди с Кавказа, из Средней Азии и азиатской части России взвешивали свое место – как дома, так и за его пределами, по всему Советскому Союзу. Главы 3–5 прослеживают, как проходила интеграция советских мигрантов в Ленинграде и Москве. Формирование опыта миграции зависело от первых встреч, а также от индивидуальных мотивов и стратегий мигрантов. Новоприбывшие жители городов боролись за то, чтобы преодолеть разницу первоначальных условий и не позволять воспринимать себя через призму изначального неравенства. С тех пор как мигранты появились в Москве и Ленинграде, они стали неотъемлемой частью жизни двух столиц.
Последний раздел, состоящий из глав 6 и 7, посвящен двум главным поворотным моментам, произошедшим в последнее десятилетие советской эпохи. Глава 6 представляет рассказы четырех торговцев: одного азербайджанца и трех выходцев из Средней Азии. Их истории подчеркивают то, какой размах приобрело советское предпринимательство на рубеже 1980-х гг., а трогательные рассказы о жизни описывают эмоциональные и бытовые трудности неофициальной миграции. С оптимизма, которым встретили перестройку Михаила Горбачева, начинается глава 7. Найдет ли советское государство правильный подход к социетальному динамизму или же будет его игнорировать? Начало 1990-х гг. ознаменовалось стремительной эрозией государства и всех его институтов. По мере обострения продуктового дефицита и роста актов насилия по отношению к мигрантам вопрос о том, стоит ли остаться в Ленинграде и Москве или же вернуться домой, вновь стал актуальным и потребовал переоценки ценностей. В заключении в воспоминаниях мигрантов изучаются идеи дома и тоска по Советскому Союзу в первые десятилетия после его распада. Дискурсы советского общего дома появляются на протяжении всей книги: они не только играют роль в формировании индивидуальной, национальной или наднациональной идентичности, но и формируют ощущение более широкого сообщества, придавая особый смысл связи с домом. Пусть советская политика не имела, по воспоминаниям мигрантов, прямой связи с их повседневной жизнью, она во многом сформировала их цели и стратегии поведения. Опыт советской жизни косвенно проникает в их нарративы и сегодня.
Глава 1
Глобальные советские города
Советское государство приводило в движение представителей разных народов из всех уголков Советского Союза и за его пределами, а Ленинград и Москва стали «глобальными» городами – «воротами» в мир коммунизма[49]. Внутренняя миграция в эти города – усиливающаяся с востока и юга – и появление международных мигрантов закрепили привилегированное положение «двух столиц» и подчеркнули взаимосвязанный характер социальной и географической мобильности в СССР. Восстановившись после Второй мировой войны и сделав новые шаги в развитии, крупнейшие центры европейских метрополий стали оплотом экономических возможностей и современной культуры. Но планы, что Ленинград и Москва станут поистине глобальными городами, столкнулись с ограничениями в нормах поведения, нетерпимостью к внешнему виду и другому языку. Мировые лидеры в других странах ожидали или надеялись, при частичном планировании, что прибывшие в конце XX в. мигранты из ближнего и дальнего зарубежья успешно интегрируются в новые городские пространства европейской части континента[50]. В это же время муниципальные и государственные органы власти в Ленинграде, Москве и других советских городах боролись с новоприбывшими из других регионов, которые привносили свою культурную, экономическую и профессиональную динамику и энергию, часто пользуясь неофициальными способами переезда.
Увидев шпили городских небоскребов, одежду коренных москвичей и оценив высокое качество и доступность культурных мероприятий и товаров, Жылдыз Нуряева назвала Москву образца 1978 г. «Вавилоном»[51]. Она последовала в Москву за членами своей семьи и коллегами из столицы Кыргызстана – Фрунзе, и вдохновила своим примером других[52]. Студенты, такие как Нуряева, а также рабочие, торговцы и специалисты со всего Советского Союза, а также постоянно растущее количество мигрантов из Азии и Африки, искали свой Вавилон в одной из двух столиц СССР. Единая система институтов и общее гражданство, распространяющееся на выходцев с Кавказа, из Средней Азии и восточных регионов России сглаживали изначальное неравенство, которое существовало между ними и белокожим принимающим обществом городов. Тем не менее, как отмечают Льюис Х. Сигельбаум и Лесли Пейдж Мох, направление и величина потоков, причины и результаты советского социального движения отражали то, как Советский Союз на практике воплощал «транснациональную политику в пределах государственных границ»[53]. Попытки государства контролировать и направлять потоки мигрантов осуществлялись с переменным успехом, оно не всегда справлялось с решимостью мигрантов достичь своих пунктов назначения – самостоятельно или при помощи уже существующих или новых сетевых связей.
Ранние сети сформировались еще на этапе возникновения царской империи, связав ядро страны и периферию. По прошествии времени, с изменением различных государственных форм и режимов менялись и сетевые связи. Модернизация и постимперские процессы во многом укрепили и расширили их. Отчасти это было связано с тем, что разрыв в уровне развития центров и окраин бывших имперских владений, а также разница в объемах их государственного финансирования, постоянно росли. По аналогии с тем, как Кирстен Маккензи и другие исследователи объясняют возникновение империй глобальными сетевыми связями, я утверждаю, что сети в постимперский период, наряду с процессами послевоенной урбанизации и модернизации, привели к формированию глобальных городов[54]. В случае Советского Союза такими городами стали Ленинград и Москва. Эти города формировались культурными, социальными и экономическими системами
