Читаем без скачивания Возвращение «Аполлона-8» - Кристин Раш

Им предстояло вскрыть пронизанный космическим холодом корабль под недреманым оком камер и начать интеллектуальный поход по пути, пройденному «Аполлоном-8».

Услышав собственное прерывистое дыхание, Ричард подключил расположенные с внешней стороны шлема аудиочипы, использование которых предусматривалось исключительно для данной миссии. Астронавтам нет нужды прислушиваться к окружающему пространству. Однако он распорядился, чтобы чипы установили на каждом шлеме. Хотя исследовательская бригада будет пользоваться для переговоров внутренним оборудованием скафандра, с его точки зрения, все должны были не только видеть процесс, но и слышать его. Он хотел впитывать происходящее всеми органами чувств. Когда экипаж приготовился, и Сьюзен дала «отмашку», Ричард открыл одностворчатую дверь, ведущую в заднюю часть грузового люка.

Теперь, когда капсула оказалась внутри, помещение сделалось меньше и стало совсем иным. В отсеке стемнело, так как капсула затенила несколько внутренних светильников. Два астронавта стояли возле капсулы.

Он передал свою видеокамеру одному из них. Конечно, камеры располагались внутри отсека, и вход снимали, по меньшей мере, двое ученых, но Ричард считал, что любого количества отснятого материала для фильма об этом историческом мгновении будет мало.

Расправив плечи, он улыбнулся спутникам, хотя они не могли видеть его лица, и сказал: — Ну, начали.

Команда эта, по правде говоря, запоздала. Археологи уже снимали капсулу, рассматривали ее поверхность, прикидывая, откуда можно будет взять образцы.

При всем волнении Ричард понимал, что на данном этапе спешка повредит: необходим методичный и неторопливый подход.

И поскольку на самой ранней стадии обследования делать ему было нечего, он направился в обход капсулы, пытаясь объять ее взглядом.

Вмятина на конусе оказалась неровной — похоже, какой-то крупный предмет нанес скользящий удар. Металл вокруг вмятины выглядел изношенным и хрупким. Ограничиваясь одними догадками — а иного варианта у него не было — он предположил, что повреждение было нанесено очень давно.

Ричард еще раз убедился, что замеченные им ранее полосы на обшивке оказались скоплением крошечных дырочек, располагавшихся очень близко друг к другу, словно корабль был обстрелян тучей гравия, а точнее, попал в облако мелких песчинок.

У него засосало под ложечкой. Итак, капсула могла кое о чем рассказать. Все эти мелкие подробности — следы нагрева на сопле, длинная царапина на металле сбоку, будто кто-то провел по корпусу железкой, мелкие отверстия, вмятины и шероховатости — свидетельствовали о том, что произошло.

В некоторых вмятинах и задирах могла скопиться пыль, оставшаяся от давно исчезнувших цивилизаций, могли обнаружиться свидетельства жизни на другой планете, мог застрять кусочек руды, немыслимой для земных геологов. Или еще не открытые минералы, химические соединения, растительные или животные ткани, да и вообще всё, что выходит за пределы человеческого воображения.

Обогнув капсулу, Ричард остановился возле небольшого люка. Еще на Земле он со своей бригадой не один раз обращался к этой проблеме. Они изучили конструкции люков на других капсулах, тщательно обследовали две из них, находившиеся в музеях.

После пожара на «Аполлоне-1», в котором погибли три астронавта, люки следующих капсул стали открываться наружу. Однако, согласно конструкции, они должны были оставаться закрытыми во время полета.

И Ричард, и его специалисты понимали, что люк, скорее всего, придется взрезать, и сделать это следует так, чтобы свести к минимуму возможные повреждения. Однако сначала, по общему согласию, он должен был попытаться открыть его вручную.

Ученые сфотографировали люк и расчистили место вокруг него. Желудок Ричарда вновь заныл, он с облегчением вспомнил, что с утра ничего не ел, и отвернулся от прожектора, которым один из киношников светил ему в лицо. Пусть они увидят его только в профиль, да и то не слишком отчетливо благодаря зеркальному пластику шлема.

Пусть никто не узнает, что он готов разрыдаться.

Он шел к этому мгновению всю свою жизнь.

Жаль, что внутренние микрофоны включены. Ему хотелось шепнуть: «Добро пожаловать домой, джентльмены!», однако он опасался, что его услышат не только члены команды, но и все население Земли.

И поэтому он взялся за ручку люка и потянул.

К его удивлению, крышка люка шевельнулась. Чуть-чуть, но она все-таки стронулась с места.

Пыль и какие-то крошки посыпались с капсулы на пол.

Вовремя осадив себя, он все-таки не ругнулся.

Оглядевшись по сторонам, Ричард скорее угадал, чем увидел удивление на спрятанных под шлемами лицах. Люди придвинулись поближе. Луч прожектора буквально впился в его укрытую тонкой белой перчаткой руку.

Упершись другой рукой в корпус капсулы, он потянул снова. Корабль дрогнул, вновь шевельнулась крышка люка, так что теперь он отчетливо видел ее очертания.

— Боже мой, — проговорила одна из женщин. — Нам не придется вскрывать его.

Голос ее наполняла смесь потрясения, благоговения и облегчения; именно так чувствовал себя и сам Ричард. Он потянул изо всех сил.

На сей раз люк открылся, с громким звоном ударив в корпус капсулы. Ричард отшатнулся назад, успев в последнее мгновение отдернуть руку, чтобы не попасть между двумя металлическими предметами.

Он надеялся, что ничего не повредил этим движением. Внутри корабля царила темнота.

Исследовательская бригада, слава богу, не шелохнулась, выжидая пока он вновь утвердится на вдруг отказавших ногах. Распрямившись, он постоял на месте, легкое головокружение оставило его, и Ричард шагнул к капсуле.

Он забыл, что надо дышать.

Он мог найти внутри корабля все, что угодно: скелеты, если система жизнеобеспечения протянула достаточно долго, трупы внутри летных комбинезонов, разбрызганные по стенам останки, если капсула по какой-то причине подверглась взрывной декомпрессии.

Взяв у одной из женщин-археологов небольшой фонарик, Ричард наклонился над люком.

Внутри было темно, и на какое-то мгновение у него перехватило дыхание. Однако астронавтов внутри не оказалось. Он постарался заставить себя дышать ровно, так, чтобы присутствующие не заподозрили неладного. Посветив фонариком, он заметил изморозь на приборном щитке, удивился, как она попала туда, а потом вспомнил, что в корабле находились биологические объекты. Так что изморозь имела какое-то — неизвестное пока — время для роста.

Оставалось только надеяться, что сейчас он смотрит не на останки самих астронавтов.