Читаем без скачивания Кащеева могила - Илья Деревянко

Появлению Бориса Яковлевича в гостинице «Мечта» предшествовали следующие события…

Отправив последнюю партию облапошенных туристов, господин Шуллерман довольно хихикнул. Хихиканье, правда, получилось каким-то визгливым: здорово проклятый бандюга горло помял! Ну да черт с ним! Главное — денежки, доллары, грины!!! Пересчитав их несколько раз, Борис Яковлевич любовно поцеловал толстую пачечку и бережно положил в карман.

«Ах, денежки, как я люблю вас, мои денежки, вы лучше самой легкой музыки приносите покой!» — пропел он от избытка чувств, направляясь к выходу. Уже сегодня он будет на «земле обетованной», где прочно окопались тетя Бася с дядей Изей. А там… Господин Шуллерман запер дверь офиса, повесил на двери табличку «Буду завтра» и, овеянный сладкими грезами, вышел на улицу. Замечтавшийся коммерсант не заметил, как к нему подошли два дюжих молодца с короткими стрижками. Опомнился он, лишь когда его крепко взяли под руки, а в бок уткнулось холодное дуло пистолета.

— Только вякни, завалю, падло! — тихо произнес хриплый голос.

Ошалевшего Шуллермана запихали в машину, которая тут же рванулась с места. Затуманенным рассудком он осознал, что находится на заднем сиденье, крепко сжатый по бокам крепкими парнями. Покосившись по сторонам, он задрожал в ознобе: физиономии парней оказались пострашнее, чем у Светлова. Ребятам было на вид лет двадцать с небольшим, а в их глазах отражалось горячее желание, чтобы Борис Яковлевич «вякнул» и можно было его завалить.

На переднем сиденье, рядом с водителем, находился еще один человек, судя по всему, главный в этой компании. Тот, напротив, выглядел весьма респектабельно: никаких наколок и фикс, дорогой костюм, красиво уложенные волосы с сильной проседью, благородный профиль. Ни дать ни взять респектабельный бизнесмен высокого полета. С добродушной улыбкой на губах «бизнесмен» обернулся к перетрусившему Шуллерману.

— Попался, козел, — ласково произнес он. — Думаешь, мы не знаем, как ты лохов обувал [8].

Улыбнувшись еще шире, «бизнесмен» вдруг резко ткнул Бориса Яковлевича в горло двумя пальцами.

— Вы ошибаетесь, — корежась от страшной боли и задыхаясь, прохрипел Шуллерман. — Я бедный, нищий…

— Заткнись, фуфло, — все так же ласково перебил его главарь. Бабушке своей будешь в уши дуть, если, конечно, жив останешься!

Тут он помахал перед носом Шуллермана пачкой долларов, которую тот недавно так нежно целовал.

— Это после-е-едние…

— Заткнись!

Машина тем временем подъехала к дому Шуллермана, и парни со зверскими рожами мигом приволокли его на третий этаж, где Борис Яковлевич снимал квартиру. Респектабельный главарь не торопясь поднялся следом. Он уселся в кресло, благожелательно наблюдая, как подручные привязывают раздетого по пояс Шуллермана к стулу напротив. Благожелательность его объяснялась просто: жиденок в дерьме по уши и уж никак к мусорам не побежит, а бабок здесь должно быть — море!

— Ну, пидор, говори, где лавы [9] прячешь, — улыбнулся он Борису Яковлевичу, прикуривая сигарету. — Да про рыжье [10] не забудь!

— Нет, нет ничего, последние забрали, вконец обобрали! — закричал тот, перед угрозой полного разорения обретя нечто вроде мужества.

— Ах, какой несознательный, какой непослушный старый жид! Саша, поищи-ка утюжок!

Саша с ловкостью опытной ищейки моментально приволок требуемое. Другой бандит крепко прикрутил веревкой «утюжок» к голому животу Шуллермана.

— Ну как, не передумал? Тогда включайте, ребятки!

Когда жар стал нестерпимым, Борис Яковлевич завизжал во все горло…

— Больно, да? — участливо осведомился главарь. — Ничего, это только начало!

— Снимите а-а-а!!!

— Покажешь?

— Да, да — у-у-у-у!!!!

Когда все богатства Шуллермана перешли в руки рэкетиров, главарь присвистнул от удивления:

— Ну и ну, совсем неплохо!!!

Борис Яковлевич корежился и скулил от боли, дожидаясь ухода незваных гостей. Те, однако, не торопились. Давешний Саша растер обожженный живот какой-то мазью. Боль несколько утихла.

Другой мордоворот вытащил из бара бутылку дорогого коньяка и разлил в две рюмки.

— Выпей, дружок, — улыбающийся главарь пододвинул одну из них белому как мел Шуллерману. — Наш разговор еще не закончен, подкрепись, родимый! Я таких, как ты, говнюков на дух не переношу! — Перемена, произошедшая с ним, была разительна: голос, прежде мягкий, стал резким, угрожающим, а глаза сделались совершенно волчьими.

— Помнишь свою аферу в Н…ске? Ты ведь, пидор, мою дочку там надул. Так мы на тебя и вышли. Думал, если в другой город переедешь, не найдут? Так вот, за это самое будешь возмещать моральный ущерб! Пятьдесят тысяч долларов! Закрой пасть! У тебя друзья есть, родственники!!!

Борис Яковлевич попытался было объяснить, что родственники за границей давно, а друзья, бывшие друзья, сами разыскивают его с кровожадными намерениями.

Однако слушать Шуллермана бандиты не стали и снова запихали в машину. Ехали долго. Волей случая это оказалась та самая дорога, по которой уехал уже известный читателю автобус фирмы «Ритуал».

Наконец остановились посреди глухого леса.

— Поработайте, мальчики! — мурлыкнул главарь, усаживаясь на пенек с сигаретой в зубах.

Мальчики шустро выкопали заранее припасенными лопатами глубокую яму, запихали в нее Шуллермана и засыпали его землей. На поверхности осталась одна голова.

— Отдохни тут до утра, подумай на досуге! — услышал он напоследок, и, зарычав мотором, машина уехала.

Время тянулось нестерпимо долго. Дышалось тяжело, лицо густо облепили комары, все более наглевшие от своей безнаказанности. Наконец, казалось, через целую вечность, фортуна все же улыбнулась Борису Яковлевичу. Вдалеке послышались голоса, и на поляне появились, пьяно покачиваясь, два алкаша. Один из них волочил внушительную авоську, доверху набитую бутылками дешевого портвейна. Мужики проживали в ближайшей деревне. Сегодня была получка, и они, удрав из-под бдительного ока жен, решили расслабиться на природе. Некоторое время оба удивленно таращились на торчащую прямо из-под земли голову.

— Гля, Федька, Саид! — вдруг осклабился один, вспомнив фильм «Белое солнце пустыни».

— Может, выкопаем? — после некоторого раздумья отозвался другой.

— А че, давай!

Извлеченный из земли Шуллерман, даже не поблагодарив своих спасителей, со всех ног кинулся прочь.

«Бежать, бежать! — колотилась в голове истошная мысль. — Бандюги утром вернутся!..»

На едином дыхании доскакав до окраины деревни, он плюхнулся в стог сена и забылся тяжелым сном. Утром на шоссе ему удалось поймать шофера-дальнобойщика. Без всяких приключений, поскольку гаишники уже спали, Борис Яковлевич добрался до города Кащеева. Он не имел ни денег, ни определенного плана действий, но надеялся, что как-нибудь выкрутится. Однако, зайдя в гостиницу «Мечта», Шуллерман понял, что попал «из огня да в полымя»…

— Попался, сука! — завопил Светлов, запуская в него пустой бутылкой.

Борис Яковлевич ловко увернулся и бросился бежать со скоростью, сделавшей бы честь любому олимпийскому чемпиону в беге на длинные дистанции.

Витя с Колей, горящие праведным гневом, рванули следом, изрыгая поток проклятий.

Но выпитая с утра водка давала о себе знать, и через пару кварталов они, разом споткнувшись, шлепнулись наземь. Некоторое время оба сидели на дороге, тяжело дыша, затем заметили покосившийся домишко с вывеской «Бар» и, не сговариваясь, двинулись туда.

Борис Яковлевич тем временем петлял по городу, запутывая следы. Под вечер полностью выдохшийся коммерсант наконец остановился. Воздух с хрипом вырывался из легких. Преследователей нигде видно не было. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел», — мелькнула в голове фраза из детской сказки. Да не тут-то было!

По иронии судьбы-злодейки Шуллерман оказался как раз напротив дома, где проживал лейтенант Сидоров.

Тот после ухода завербованных девиц сидел у себя в комнате за столом, предаваясь грустным размышлениям. Всю ночь Петр, не зная отдыха, рыскал по лесу, но безрезультатно. Перевелись зайцы, всех передушил, а в городе ничего не изменилось! Под кого же еще могли гады замаскироваться?! Надо сказать, что окрестности Кащеева не отличались богатством животного мира. Кто, скажите на милость, кроме людей да всякой нечисти, будет жить в этом проклятом Богом месте? Правда, видел он как-то белку. Рыжая, глаза черные, вороватые какие-то. Может, она…

Внезапно в дверь постучали.

Петр открыл и замер, словно громом пораженный. Нет, не может быть! Он протер глаза. Точно, ну везение! Натуральный, типичный, махровый!!!

— Попался, гнида! — заорал опомнившийся лейтенант, выхватывая из кобуры пистолет. — Вы арестованы, — добавил он официальным тоном, пройдемте!