Читаем без скачивания Кащеева могила - Илья Деревянко

Начальник отделения перекосился еще больше.

— Мы заплатим, долларами! — поняв его гримасу по-своему, поспешил заверить Аркадий.

— Долларами! — презрительно фыркнул капитан. — Нужны мне ваши бумажки!

«Неподкупный!» — с отчаянием подумали братья.

Тут Катову пришла в голову некая мысль.

— Ладно, пишите, — хитро прищурился он. — А заплатить, ну что ж, вы мне заплатите!

Облегченно вздохнув, Аркадий разыскал в углу на столе бумагу, авторучку и принялся усердно составлять кляузу. Подробно расписав злодеяния пьяных патриотов, он не забыл также упомянуть о подозрительной личности со шрамом, обосновавшейся в гостинице «Мечта». Закончив сей «благородный» труд, Аркадий хотел положить бумагу на стол, но капитан придерживался на этот счет иного мнения.

— Только лично в руки! — безапелляционно отрезал он. — Иначе не приму!

Дрожа от страха, бизнесмен побрел к гробу, держа в вытянутой руке заявление.

— Ближе! — командовал Катов. — Еще ближе. Вот молодец!

Когтистая лапа с молниеносной быстротой схватила, но не заявление, а самого Аркадия.

Тут бы нашему бизнесмену и пришел конец, но, на его счастье, Катов вчера, пользуясь служебным положением, так обпился, что даже уже и не лезло. Секунд через тридцать он окончательно переполнился. Кровь красной струйкой потекла назад из капитанского горла.

Тогда начальник отделения отшвырнул белого как мел Аркадия от себя.

— Приходите завтра, — пробулькал он, умиротворенно закрывая глаза.

Сергей как можно быстрее выбрался на улицу, волоча на себе ослабевшего брата.

Через пару кварталов, окончательно выбившись из сил, Рыбаковы уселись отдохнуть в тени полусгнившего забора. Отдыхали они долго, время близилось к закату. Может, братья просидели бы еще дольше, но проходивший мимо зомби огрел их по очереди резиновой дубинкой.

— Нарушаете общественный порядок, — мертвым голосом пояснил он, направляясь дальше.

Между тем окончательно стемнело. До гостиницы оставалось всего метров триста, как вдруг перед Рыбаковыми словно из-под земли появился огромный волчище, в котором они сразу узнали вчерашнего оборотня, приятеля Светлова. При виде коммерсантов он радостно ухмыльнулся.

— Попались, барыги хреновы, — прорычал оборотень, прыгая вперед.

ГЛАВА 7

В то самое время, когда ветераны лупили костылями братьев Рыбаковых, проснулся Федя Палихин. Он тоже был коммерсант, но не чета Аркадию с Сергеем, мелкая рыбешка. Кормился Федя тем, что перепродавал шмотки, привозимые из Турции. Правда, перед ближайшими знакомыми Палихин свое занятие тщательно скрывал. Дело в том, что всю свою жизнь Федя мечтал быть «крутым». Пойти в банду он не мог, трусоват был чересчур, поэтому приходилось Палихину ограничиваться внешними атрибутами.

Федя внимательно следил за изменениями рэкетирской моды, стараясь ни в чем от нее не отстать. Моду эту определяли молодые бандитики, находившиеся на самых низших должностях в преступных группировках. Те, кто постарше да поумнее, старались поменьше выделяться из толпы, а уж настоящие акулы выглядели на редкость респектабельно: строгие костюмы, галстуки, интеллигентные или, на худой конец, просто добродушные лица. Светлов, к слову сказать, не принадлежал к акулам высшего уровня и в преступной иерархии стоял чуть выше среднего, но и он прекрасно понимал, что выделяться из толпы не следует. Поэтому Витя очень переживал по поводу своей зверской физиономии, но тут ничего нельзя было поделать!

Всего этого Палихин не знал. Для него образцом крутости являлся бывший одноклассник Андрей Баянов, мелкая сошка в мелкой банде, взимавшей дань с двух небольших вещевых рынков.

В настоящее время, следуя очередному капризу моды, Андрей брил голову почти наголо, носил слаксы и кожаную куртку.

Федя тоже.

Когда знакомые спрашивали Палихина о его работе, он только загадочно улыбался, всем своим видом непрозрачно намекая, КТО ОН ТАКОЙ. Знакомые, особенно те из них, кто помоложе да поглупее, делали соответствующие выводы. А уж 15 — 16-летние сопляки ни минуты не сомневались, что Федя важная птица.

Однако только внешнего вида не хватало. Крутость нужно было подтверждать хоть какими-то делами. Долго думал Федя, как бы сделать это, не получив по морде, и наконец придумал. Собрав кучку шестнадцатилетних прихлебателей, он принялся совмещать приятное с полезным. Район, где обитал Палихин с компанией, кишмя кишел малолетними девчонками, еще более глупыми, чем он сам. Вот и приноровился Федя затаскивать их в сауну или в подвал да «пускать на хор» [13]. Затрахивали несчастных девчонок до полусмерти, а если при них имелось что-нибудь ценное, то отбирали. Заявить в милицию эти дурочки боялись. Еще бы, ведь в их понимании Федя был «круче вареного яйца»!

Целый год развлекался Палихин подобным образом, но неожиданно нарвался.

Как-то раз направился он с товарищами в местный бар, наскоро переоборудованный из общественной столовой. Серьезные ребята туда не ходили, поэтому неприятностей можно было не опасаться. Изрядно хлебнув дешевых ликеров ядовитого цвета, Федя обратил внимание на хорошенькую девчонку, сидевшую вместе с подругой за соседним столиком, Ира, кажется, ее звали. «Вот и кандидатура на сегодняшний вечер, — весело подумал он, жаль, сауна закрылась на ремонт, но ничего, подвал тоже сгодится!»

Подойдя к девушке, Палихин взял ее двумя пальцами за подбородок.

— Поедешь с нами! — важно распорядился он.

— Не поеду! — на удивление решительно заявила девчонка.

Федя на мгновение опешил. Такого в его практике еще не случалось.

— Ах ты, сука! — завопил он и ударил Иру кулаком в лицо.

Захлебываясь слезами, девчонка убежала. Палихин тут же забыл об этом инциденте, но ненадолго.

Дело в том, что у Иры был знакомый бандит, не акула, но и не шестерка. Узнав о случившемся, он пришел в ярость.

На другое утро Федя отправился за сигаретами в ближайшую коммерческую палатку. Неожиданно тяжелая рука опустилась ему на плечо. Обернувшись, Федя увидел высокого мускулистого парня. Он не брил голову, не носил кожанку, но, заглянув в его холодные, волчьи глаза, Палихин задрожал в ознобе.

— Ты зачем мою телку ударил? — процедил парень.

Федя что-то залепетал, оправдываясь, но, получив жестокий удар в челюсть, рухнул на мостовую. Парень избивал его безжалостно, со знанием дела, и остановился, лишь когда лицо Палихина превратилось в кровавую маску, а тело — в сплошной синяк. Он ползал по мостовой, всхлипывая и пуская носом пузыри.

— Мразь, дерьмо! — с отвращением сплюнул незнакомец. — Пришить бы тебя, да мараться не хочется! Но получил ты еще мало!

Парень на некоторое время задумался. Затем достал из кармана нож и щелкнул кнопкой, выкидывая лезвие.

— Вставай на колени, а то уши отрежу!

Обезумевший от боли Федя поспешно выполнил приказ.

— Теперь кричи, что ты козел, пидор!

Палихин закричал.

— Громче! — зарычал незнакомец, пнув его ногой в лицо.

Федя вопил так старательно, что из окон окрестных домов повысовывались их обитатели, наблюдая занимательную картину. Сплетен хватит теперь на целый месяц!

Наконец его мучитель, казалось, удовлетворился.

— Еще раз так сделаешь — убью! — бросил он на прощание и, усевшись в машину, уехал.

Естественно, что после этого случая Федин авторитет рассыпался как карточный домик. Залечив травмы, он поспешно отправился в туристическую поездку, старательно избегая недавних друзей, которые теперь вовсю потешались над Палихиным и тоже норовили дать по морде. Федя был в отчаянии, не зная, что делать дальше, но, прослышав о Кащеевых сокровищах, оживился. Проклятье? Да хрен с ним! Грехов своих Федя не признавал, поскольку совести не имел. Он думал, как возьмет золото, откроет собственный бизнес, наймет мордоворотов-телохранителей и станет таким крутым, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Поспешно одевшись, Палихин выбежал на улицу. Толпу демонстрантов он миновал благополучно. Видя кожаную куртку и бритую голову, те приняли его за мафиози. Поэтому решили не связываться. Вдруг пристрелит?!

В поисках музея Федя углубился в запутанные пустынные переулки города Кащеева. Спросить дорогу было не у кого. Долго блуждал он, брезгливо обходя вонючие лужи, спотыкаясь на колдобинах.

Наконец вдали показалась фигура, обряженная в пятнистый комбинезон.

«Ну, наконец-то, сейчас узнаю дорогу», — радостно подумал Федя, кидаясь навстречу.

— Вы не скажете, как пройти в музей? — запыхавшись от быстрого бега, выпалил он.

Зомби тупо уставился на Палихина. Неожиданно в мертвых глазах вспыхнула радость.

— Внимание, внимание, — загундосил он в рацию, — обнаружена «кожаная куртка», повторяю, «кожаная куртка».