Читаем без скачивания Араб с острова Банда (СИ) - Шелест Михаил Васильевич

Сейчас на свой «выпуклый» я высчитал скорость ветра, вспомнил из жизни дона Педро поправку на боковой снос данного типа судов при разных углах атаки, разложил всё на углы, взял синусы и косинусы на своей логарифмической линейке, и сказал капитану, что ожидать землю стоит на третьи сутки пути до полудня. Крик с грот-стакселя раздался в десять сорок две ровно на третьи сутки. Капитан протянул мне руку.

— Прошу принять мои извинения, дон Педро, за мои уничижительные слова, кои я позволял себе в отношении вас, но, — добавил он, увидев мою гримасу, — это не освобождает меня от необходимости предоставления вам сатисфакции, если её вы потребуете.

Я руку пожал, но ничего ему не ответил. Он протянул, я пожал. Ни к чему не обязывающие жесты.

Бухту «Дуаха бэй» возле острова Бутунг я знал хорошо и просто показал пальцем, куда следует идти. Там находилась изумительная маленькая лагуна, образовавшаяся в устье чистейшей реки. Закрытая со всех сторон, бухта Дуаха защищала от сильных ветров и мы вошли в неё вместе с дневным бризом на очень малом ходу. Однако там нас ожидал неприятный сюрприз.

Слева в лагуну впадала не очень широкая река. В устье реки на её левом берегу стоял большой корабль. Прямо возле крутого берега. Там же на берегу располагалась небольшая деревушка хижин в двадцать.

В корабле я узнал китайскую джонку.

— Синцы, — сказал я. — Джонка. Почти двести футов. Скорее всего двадцать пушек.

— Откуда вы знаете?

— По такелажу, косым реям, отсутствию бушприта, удлинённой кормовой надстройке и наличии на ней парных мачт бизаней по обоим бортам.

— И что делать? Уходить, не поздоровавшись, неприлично, — странно усмехнувшись произнёс капитан.

— Сомневаюсь, что они здесь одни, — сказал я. — Скорее всего в соседних бухтах, в посёлках, сидят ещё синцы с кораблями. И у них очень эффективные средства оповещения, я вам скажу, капитан. Желательно бы нам уйти, пока не поздно.

— Трусите, дон Педро?

— Там на берегу, — я махнул рукой на право. — Естественный выход чёрной вулканической смолы. Они здесь, скорее всего, смолят свои корабли. При отливе корабль ложится вон там на банку[3], что позволяет заняться починкой и просмолкой его днища. Гудрон тут прекрасный.

— Откуда вы это знаете?

— Собирал информацию, — сказал я, и совсем не соврал.

Личина американского зоолога-исследователя и эколога позволяла расспрашивать людей и административные власти обо всём. И в двадцатом веке здесь продолжали смолить деревянные парусники, коих в регионе были тысячи, и, соответственно, загрязнять экологию. Но я никак не рассчитывал, что и в шестнадцатом веке этот бизнес будет востребован. Я забыл о предприимчивости китайцев и их количестве.

Практически вся седьмая экспедиция Чжэнь Хэ[4] осталась в Сингапуре, а потом расползлась по Индонезийскому архипелагу. Как и все предыдущие, в прочем. Поднебесная Империя тихой экспансией на долгие столетия вперёд обеспечила себя в этом регионе агентами влияния, доминировавшими в торговле. А значит и в сборе информации.

— Грех не воспользоваться неожиданностью и беспомощностью противника и не забрать груз.

— Корабль пустой. Он висит на канате. Его приготовили к спуску по течению во-о-он на ту баночку. Как вода поднимется. Полагаю, что пушки с него сняты и сейчас смотрят прямо на нас с правого берега реки, капитан. Не подходите к ним ближе кабельтова.

— Майна якорь! Шлюпки на воду! — Крикнул капитан. — Вы очень убедительны и рассудительны, дон Педро. Я продолжаю вам удивляться.

Парусник, зацепившись якорем за дно, повис на якорь-тросе.

— Но я бы всё же убрался отсюда, — пробормотал я.

— Вот ещё! Чтобы я бегал от жёлтых обезьян.

— Зря вы так, — сказал я, но учить вежливости и политкорректности «сэра» посчитал бессмысленным.

Со стороны правого берега реки грохнул пушечный выстрел. Я машинально упал на палубу, но удара не последовало, зато в небе расцвёл красный цветок.

— Что это? — Спросил капитан, брезгливо глядя на меня.

— То, о чём я вас предупреждал, сэр Людвиг. Сигнал. Сейчас они закроют нам выход и всё, мы приплыли.

Капитан отмахнулся.

— Развернуть правый борт к выходу. Зарядить пушки.

Шлюпки заработали вёслами и потянули кормовой якорный трос к устью, разворачивая судно левым бортом к течению. Видя, что они не справляются с задачей, капитан крикнул:

— Майна кормовой и набиваем! Травим носовой!

Парусник развернуло течением и оно встало так, как хотел капитан.

К тому времени во входе в бухту появился парусник с необычными трапециевидными парусами. По форме он напоминал, стоящий в бухте.

Вероятно, увидев направленные на него жерла пушек, парусник вильнул право на борт и скрылся за мысом. Мы стояли, перегородив вход и надёжно защищаясь от атаки с моря. Но мы были в западне.

— Они перетащат пушки на берег и расстреляют нас со всех сторон, — сказал я. — Им торопиться не куда.

— Там поглядим, — зло буркнул капитан.

Китайская джонка крутнулась ещё раз перед выходом из бухточки и встала на якоря бортом к выходу, тоже демонстрируя нам свои пушки.

— Пока при своих, — сказал я и пошёл в каюту, обдумывать нашу судьбу.

Придавив спину и закинув руки за голову, я лежал и смотрел на раскачивающиеся в сетках фрукты. План созрел быстро. Время ещё оставалось. На палубе было тихо. Я задремал.

— Вставайте, граф, нас ждут великие дела, — сказал я, расталкивая капитана.

— Кто граф? Я граф? — Ничего не понимая спросил он.

— Шутка. Темнеет. Скоро синцы организуют вылазку. Надо усилить вахту и лучше осветить борта.

— Смолы совсем мало.

— Отобьёмся, смолы будет много, а не отобьёмся смолой нам зальют глотки… Поторапливайтесь, капитан.

— Понятно. Не проснулся ещё.

— Просыпайтесь, капитан. А я сплаваю в море.

— Куда? Сплаваю? На чём?

— К нашим… Э-э-э… Охранникам. Сплаваю… Вплавь.

— Без шлюпки? — Удивился Людвиг.

Я забыл, что они тут все поголовно не умеют и не хотят учиться плавать. Примета, говорят, плохая. Почему и удивился капитан, увидев меня живым в порту Банданейро и поняв, что я как-то выплыл сам.

— Я обвяжусь кожаными мешками для воды, надутыми воздухом. Не думайте про меня. Я попытаюсь пробраться на джонку и поджечь её. Как только она полыхнёт, а паруса там из пальмовых листьев, бросайте носовой якорь не вирая. Ложитесь носом на выход, рубите кормовой и с отливом выскакивайте из бухты. С кормы отдайте линь подлиннее. Если смогу, зацеплюсь. А вы уходите на зюйд-вест на сорок миль, а потом строго на зюйд сто семьдесят миль. Там чуть дальше на зюйд большие острова, вам уже знакомые. Мой товар передадите семье.

— Вы так легко об этом говорите. Вы жертвуете собой? Ради чего?

— Думаю, вам этого не понять, — сказал я задумчиво. — Главное, не жалейте якоря и канаты, и не делайте никаких манёвров до моего сигнала. И хорошо осветите судно сейчас, чтобы они вас видели, но, как только тронетесь, все факела в воду. Света вам будет предостаточно. Я обеспечу. А вас они не должны увидеть. Да… Не сильно отклоняйтесь от горящей джонки вправо, там мель. И будьте готовы встретиться ещё с одним китайцем. А то и с тремя.

О коварстве синцев и искусстве ведения войны я знал много, и полагал, что шансов вырваться у «Санта Люсии» не было. От слова «совсем».

Я вышел на палубу в своих синих льняных штанах и синей рубахе. Вокруг тела я обмотал джутовую верёвку. Рукава и штанины тоже прихватил, чтобы не «парусили» в воде. Обмотал пеньковой верёвкой предплечья и голени. Это добавило мне плавучести и брони.

— «Как в компьютерной игре», — подумал я, спускаясь с борта по штормтрапу.

Мой опыт диверсий в моём мире был не игрой, а простой работой, а тут… Шестнадцатый век, пираты, парусники. Ещё красавиц не хватает, которых надо спасать, и драконов. «Анриал», короче.

Скользнув в воду я поплыл по течению на выход из бухты. Силуэт джонки хорошо просматривался от воды на фоне экваториального звёздного неба. Луна, сволочь, стояла высоко, и сзади меня.