Читаем без скачивания Эксперт, на выезд!.. - Виталий Нежин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не узнаю, простите…
— А я вас сразу узнал. Вы у нас на металлургическом выступали.
— Было дело, — засмеялся я. — Так ведь не я же один. Насколько понимаю, теперь вместе служить будем?
— Вместе, — заулыбался парень. — Я уже в среднюю школу милиции подал. Нас здесь с металлургического человек пять… Наслушались тогда вас всех…
— Теперь жалеете?
— Да что вы, товарищ старший лейтенант! Никак нет. Наоборот!
Ну что же, тогда здравствуй, товарищ.
8
Как-то вдруг сразу выяснилось, что буквально всем позарез нужен лазер.
Самыми первыми, конечно же, всполошились мы — «чистые», так сказать, специалисты — химики, физики, биологи. Интерес к этой новинке, и так-то никогда не ослабевающий, подогрел сам начальник отдела, втихомолку сделавший экспертизу на лазере — насколько нам известно, одну из первых в стране…
— Личные контакты, — говаривает наш начальник, — есть одно из средств быстрейшего достижения желаемого эгоистического результата.
Под этим лозунгом наш шеф неустанно развивает и поддерживает личные контакты, добиваясь «желаемого эгоистического результата», из-за чего, случается, входит в определенные конфликты с теми, от кого зависит снабжение нас оборудованием и приборами.
Снабжают нас хорошо, это уж точно, но наша жадность до всяких новинок растет быстрее, чем любые возможности. Поэтому мы не пропускаем ни одной промышленной выставки, и в редком городском научно-исследовательском институте не записаны наши телефоны. И своими связями мы, конечно, пользуемся.
Правда, иногда, когда выясняется, что мы в своей довольно-таки иерархической системе слишком забегаем вперед, не укладываясь ни в финансовые, ни в моральные (в смысле «не лезь поперек батьки в пекло») рамки, нашего начальника вызывают «на ковер» и увещевают…
После таких увещеваний наш начальник запирается у себя в кабинете и вынимает из стола свою давным-давно начатую диссертацию. Можно отчетливо представить себе, как несколько минут он нервно черкает пером по бумаге, время от времени недовольно ворча под нос сентенции тина «А что, мне больше всех надо, что ли?» или «Вот уйду в науку, и баста!», и, может быть, что-нибудь еще покрепче…
Но плохого настроения у нашего начальника хватает ненадолго — во всяком случае, в служебные коридоры он его не выносит. Он встает из-за стола, прячет рукопись, потягивается, стряхивая с себя усталость, и отправляется в путешествие по своему хозяйству.
После его посещений, бывает, человек быстро собирается на оптический завод в Ленинград, мчится к киевским механикам или едет в Сумгаит на Всесоюзную конференцию по газовой хроматографии, в результате чего на три дня ваш покорный слуга становится главным химиком ОТО.
Можно, конечно, позавидовать командированным коллегам. Там, наверное, совсем весна. Цветочки. Рубашечки-тенниски. Девушки по набережной гуляют, и всякое такое. Но я не стану завидовать. Весна, конечно, весной, но наши ребята сидят по целым дням в переполненных, душных конференц-залах, внимательно слушая не очень нужные для нас общие доклады по газовой хроматографии. Но какие-то необходимые крупиночки они выловят, будьте спокойны…
Хроматограф — вещь для нас новая, но уже оцененная со всех сторон. Не будь его, я уж и не знаю, как бы мы справились с тем большим делом по фальсификации коньяка в ресторанах!
Общие методы здесь не подходили — слишком долго. А операция планировалась внезапной, так что требовалось много быстрой работы. И хроматограф не подвел. Набираешь микропипеткой едва уловимую капельку, помещаешь ее в прибор и сидишь ждешь у самописца, тут же видя по графику, чем был разбавлен благородный «КВ» — водкой ли, «Старкой», а то и вовсе вульгарной «Перцовкой»…
Из своих походов и поездок ребята не всегда привозят готовые разработки или приборы, чаще просто идеи. Вот тогда начинается самое интересное. В коридорах разыгрываются душераздирающие, но привычные для нас сцены:
Н а ч а л ь н и к. Ну, за чем дело стало?
Э к с п е р т. Уделите мне пятнадцать минут.
Н а ч а л ь н и к (испуганно). Ни в коем случае. Пять.
Э к с п е р т (ужасаясь). Десять.
Н а ч а л ь н и к (растворяясь в воздухе). Три…
Это означает, что нашего начальника уже давно ждут у руководства, или в каком-нибудь НИИ, или у студентов-юристов, или на очередной выставке. Это значит, что ему некогда, как обычно…
Эксперт, поражаясь мистической способности начальника растворяться на глазах, удаляется на рабочее место, ошарашенно вертя головой. Но особенно он не беспокоится. Заявка на встречу принята, и, что бы ни случилось, сегодня эта встреча состоится, продлясь, конечно же, сколько нужно…
Но… я несколько отвлекся от рассказа о лазере.
Однажды мы получили очередное постановление о назначении экспертизы. Два жулика спекулировали золотом, сдирая его со старых карманных часов. К нам попали только голые механизмы. Жулики клялись и божились, что механизмы коллекционировались ими исключительно из любви к часовой механике, а также стремления понять производственные секреты Павла Буре и Мозера. Золото? Какое еще золото? Просто старинные часы в простых корпусах, которые выбрасывались за ненадобностью…
Мы бились месяц и не могли доказать, что механизмы были когда-то помещены в золотые корпуса, хотя знали, что мельчайшие следы драгоценного металла должны были остаться. Хотя бы на заводных головках. Но золото не давалось. Наши методы оказались грубыми и примитивными.
Тогда появился наш начальник. Попросил несколько заводных головок на предмет личного пристального изучения и удалился в неизвестном направлении. А через два дня уверенно подписал экспертизу о несомненном наличии золота. В одном из НИИ его знакомые прострелили лазером головки, и золото вышло на свет.
Так с помощью большой науки криминалистика взяла след атомного порядка — 10 в минус шестой степени, а проще говоря, миллионную долю грамма.
Натурально, восторгу нашему не было предела, и мы тут же потребовали лазер в свое полное и безраздельное распоряжение. Перебивая друг друга, мы рисовали перед нашим начальником радужные перспективы развития криминалистики. Мы обещали с помощью лазера побить все сроки производства экспертизы… Мы…
— Ну, за чем дело стало? — привычно было ответил наш шеф, но на лицо его набежало облачко отнюдь не элегической грусти. — Лазер — это вам все-таки лазер. А мы, однако, милиция…
И Начальник наш принял официальный вид.
— Не зарывайтесь, — сказал он. — Нашли чего требовать…
У нас будет лазер. И у дактилоскопистов тоже…
9
— А суп сегодня того… — привычно говорит подполковник Суздальцев, поднося ложку ко рту. — Просто удивительно, как можно вполне доброкачественный продукт перегонять в этакое варево…
— Пусть ОБХСС разбирается, — так же привычно отвечаю я, приканчивая тарелку. — Им за это деньги платят…
— Шутка, — автоматически отзывается Юрка Смолич и придвигает к себе второе.
Необъяснимо, но факт: чем лучше столовая отделана внешне, тем хуже в ней кормят. Мистика какая-то! Можно подумать, что никель, пластик и полированное дерево — вещи сами по себе прекрасные, но, увы, несъедобные, — нахально отнимают какой-то процент вкуса у супов и шницелей.
Так что, как мы ни ждали нашей управленческой столовой, но с ее открытием быстро растеклись по району, ревниво охраняя от сотрудников других отделов тайну калорийных обедов на швейной фабрике, в кафе «Ласточка» и тому подобных нарпитовских точках.
Но сегодня приходится обедать у себя. День — самое спокойное на дежурстве время, однако мало ли что?
Привести сюда Суздальцева тоже не составило никакого труда, ему, в общем-то, все равно. Месяц назад он потерял жену, тоскует, не показывая вида, и мы, его товарищи, стараемся, чтобы рядом с ним всегда кто-то был. И осторожно передаем его с рук на руки.
Михаил Иванович Суздальцев — дактилоскопист. Как у всех дактилоскопистов, глаза у него от постоянного прищуривания окружены густой сеткой морщинок.
— Вот ты, Паша, все говоришь: мы химики, мы физики, мы то, мы се, — Суздальцев отодвигает тарелку. — Можно подумать, что у вас на лазер монопольное право! Нам он во сто крат нужней! К вам в кабинеты заходишь — того и гляди зашибешься, сколько всяких приборов наставили. А вы: давай, давай!
— Диалектика, Михал Ваныч, — говорю я. — Жизнь на месте не стоит.
— Так-то оно так, — соглашается Суздальцев. — Вот только жизнь давно приучила вас за науку держаться, применять ее к нашим делам. Физика, химия… А у нас дактилоскопия — предмет, как известно, в большой науке стоящий несколько особняком. Узкая, в общем, специальность. Не для всех…
