Читаем без скачивания Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Николай Японский

Здесь, стараниями благочестивого старика Авраама Кикуци, построен настоящий церковный дом, в котором вверху Церковь, внизу — большое помещение для катихизатора; есть около Церкви комната и во втором этаже, которую приготовили для меня, устлали и одеялами, снабдили столом, стульями, но в которой стены только вчера или третьего дня отштукатурены (когда я потом переспал в ней, то встал совсем больной — слабый и с головокружением). Церковь вполне снабжена иконами живописи Ирины Ямасита; иконостас вышел очень красивый (только пока еще не покрашенный).

По прибытии тотчас же мы приступили к служению вечерни, которую пели много голосов, но слишком уж бодро, без малейшего понятия, что петь нужно благоговейно, разнили также изрядно. Поучение было краткое по позднему времени. Потом рассмотрели метрику. По ней здесь крещеных 122. Из них ныне в других местах 29, умерли 17, охладели 12; налицо 64 и одна крещеная в другой Церкви, всего 65. Слушателей учения вновь нет. На богослужение собирается по субботам человек 20, по воскресеньям 15. Есть женское «симбокквай»: собираются 20–го числа каждого месяца по старому календарю и говорят, кто что приготовил, большей частью из Житий Святых. Делают пожертвование желающие из христиан — по 2 сен в месяц; всего в месяц собирается сен 20; так накопили 4 ены.

Мужчины жертвуют только, когда нужно, например, в праздники — на свечи и другие церковные нужды, что остается, то идет на праздничное угощение.

По позднему времени и усталости больше расспрашивать не мог; от ужина тоже отказался и лег спать.

15/27 мая 1893. Суббота.

Хитокабе. Тасе.

Встал совсем больной, с головокружением от сырой штукатурки и с расстроенным желудком от угощения в Иваядо. Впрочем, магическое слово: «Теперь на настоящей службе», с Божией помощью на сию службу, одолела слабость. После обедницы, с восьми часов, и панихиды, была довольно длинная проповедь, потом убеждение христиан завести мужское «кооги квай», — завели; испытание детей в знании молитв: только некоторые прочитали, прочих и в Церковь дозваться нельзя было: своевольные и невоспитанные дети и молитвам плохо или совсем не обучаются, за что дан был выговор катихизатору Павлу Кацумата и родителям. Проверены церковные книги: здесь оказалось только несколько книг, оставленных в пользу Церкви катихизатором Оигава или пожертвованных христианами. Поэтому составлен список необходимых здесь книг и послан в Миссию для высылки. Выписаны для подарка несшим вчера наши с о. Катакура чемоданы и потрудившимся около моей тележки также по книге.

После обеда (состряпанного по рецепту о. Катакура, — почему я и у этого священника, как прежде у о. Мидзуно и других, на первые дни как будто за особенные какие преступления, наказываюсь или плохоядением или голодом, то есть или страдаю желудком, как от обеда в Иваядо, или остаюсь голодным, более или менее, как сегодня; убедишь, наконец, священника, что нужно давать мне простую японскую пищу — тогда дело пойдет на лад); пошли, несмотря на рубивший без устали дождь, посетить дома христиан. Были в 13 домах, в 14–м не были, ибо далеко за городом и тесно, уже началась выводка шелковичного червя. Из тринадцати домов только двое на квартирах: слепец Тимофей и кузнец Давид. Из всех один — первый — голый бедняк; все прочие — зажиточные, а Иов Кикуци и Яков Сунга — местные богачи. Значит, местная Церковь начата и поставлена очень прочно, это немало порадовало меня. Будучи в доме Авраама Кикуци, я спросил, сколько стал постройкой храм; всего 507 ен. Из сей суммы 40 ен — пожертвование других Церквей, вследствие Авраамовой просьбы о том четыре года тому назад на Тоокийском Соборе; Авраамово собственное пожертвование оказывается самым ничтожным — всего 15 ен, кажется; его только хлопоты были. Иов Кикуци дал 125 ен, Яков Сунга 85 ен, Савва Еодо из своего бедного катихизаторского содержания 15 ен, прочее дано другими домами здешней Церкви (и несколько мною). Нужно иметь в виду, что храм построен самым нелепым образом, с крестом над алтариком, спицей — над колокольней, на которую, однако, никак нельзя взобраться. Не спрашиваются, когда составляют план — фантазируют, выходит — половина денег — трата даром; тут же, на втором этаже — вместе с комнатой для Церкви, пол–этажа не может иметь никакого употребления. «Это для чего место?» — спрашиваю.

«Кладовую устроить!» — отвечают, — а класть туда нечего; просто даром пол–этажа построили, зато на окончание денег недостает и доселе в Церкви потолка нет, верхней штукатурки также. Объявить на Соборе, чтобы планы для церковных построек непременно присылали в Миссию для просмотра и исправления, если нужно.

Из этой Церкви Симон Кикуци, у него отец, мать, бабка, младшая сестра — куда–то отдана, старшая замужем за катихизатором Яковом Яманоуци. Дом — собственный, довольно зажиточный.

Кончивши посещение христиан, отправились дальше, в Тасе. 2 1/2 ри от Хитокабе. Дождь сделал всем род путешествия невозможным, кроме как в японских «варадзи», Яков Сунга заранее похлопотал заказать для меня «таби» и «кяхан»; он же помог нарядиться в них и в варадзи, и в третьем часу мы отправились; чемоданы пошли на грузовой лошади. Я думал, что от погружения ног в холодную грязь поднимется ревматическая боль; Бог миловал. Уже в сумерки пришли в Тасе; здесь христиане услужливо стащили с ног грязные доспехи, дали теплой воды обмыть ноги, — и мы начали ознакомление с Церковью, которое на сей раз, к сожалению, было очень не сложным, по малости Церкви. По метрике здесь крещеных 27; из них 2 ныне в других местах, 1 умер, 1 охладел, 5 — дом врача Пантелеймона Циба в Симомиямори, 2 1/2 ри от Тасе; остальные 18 налицо, в 4–х домах; из сих 18 больших 10, детей 8; из 10 мужчин 6, женщин 4, — почему все–таки оказалось возможным завести здесь чтение книг с приготовлением, — ныне во второе и четвертое воскресенья месяца, ибо разведение шелковичного червя мешает, после каждое воскресенье. Дети все оказались не только незнающими молитв, но и креститься не умеющими, за что родители укорены и сказано им поучение о воспитании детей.

Самое селение Тасе — разбросанная деревня: по реке — несколько выше дома Моисея Асакура, у которого мы остановились, 20 домов, и ниже 23 дома; дом Луки Кимура в первой группе, Авраама Накамура во второй, еще дом — недалеко в горах; дом Асакура стоит одиноким на высоком берегу. Сам Моисей Асакура — богатый и умный земледел; показывал три похвальных листа с выставки за разведение кроликов, луковиц лилии и бобов.

Занесено христианское учение сюда Кириллом Сугаи (который ныне один из здешних христиан), он, живя в Иваядо, узнал учение от бывшего катихизатора Петра Кудзики. Потом Варнава Имамура из Токио приходил сюда проповедывать, и Моисей Асакура и все прочие — его наученники.