Читаем без скачивания The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

результате чего архитектурный историзм XIX века предлагает нам глобальный обзор европейских традиций. Во многих азиатских мегаполисах, напротив, почти не сохранилось старых зданий. Например, в Токио, который на протяжении нескольких веков (сначала под названием Эдо) был столицей Японии, землетрясения, пожары, американские бомбы и постоянные реконструкции стерли почти все архитектурные следы старше нескольких десятилетий и даже уничтожили многие реликвии эпохи Мэйдзи. Великие города мира находятся на шкале между крайностями хорошо сохранившихся городских ансамблей (например, венская Рингштрассе) и физическим уничтожением XIX века. Зубы времени грызут выборочно: промышленная архитектура XIX века изнашивается быстрее, чем многие памятники средневековья. Вряд ли где-нибудь еще можно получить сенсорное впечатление от того, что означала промышленная "революция": внезапное появление огромного завода в узкой долине или высоких дымовых труб в мире, где ничто не поднималось выше церковной башни.

2 Сокровищницы памяти и знаний

Архивы, библиотеки, музеи и другие собрания можно назвать сокровищницами памяти. Наряду с памятными местами, в которых кристаллизуется коллективное воображение о прошлом, эти сокровищницы заслуживают особого внимания. Границы между различными их подкатегориями складывались постепенно. Долгое время библиотеки не отличались четкостью от архивов, особенно если в них хранилось большое количество рукописей. В XVIII веке термин "музей" (особенно в немецком языке) охватывал помещения для любого вида антикварных исследований или обмена мнениями между частными лицами, даже журналы, декларирующей целью которых было представление исторических и эстетических источников. Принцип общедоступности впервые появился только в XIX веке. Сокровищницы памяти сохраняют прошлое как виртуальное настоящее. Однако культурное прошлое остается мертвым, если его не беречь. Только в акте присвоения, осмысления, а иногда и воссоздания оно оживает.

 

Архивы

В XIX веке архив был важнее, чем в любом предыдущем. В Европе это было время, когда государство повсеместно завладело памятью. Были созданы государственные архивы как центральные хранилища документов, оставленных правительствами, а вместе с ними возникли профессии и социальные типы архивиста и историка государственных документов. Последние теперь могли получить доступ к коллекциям прежних князей и республик в Венеции, Вене или Симанкасе (Испания). В странах с конституционным правлением архивная деятельность как один из атрибутов суверенитета перешла к правительству. В сентябре 1790 г. Национальное собрание Франции переименовало свою пока еще скромную коллекцию в "Национальный архив"; революционные конфискации, особенно церковных ценностей, вскоре увеличили его фонды. Наполеон проводил свою архивную политику с размахом: он хотел превратить Национальный архив в центральное хранилище - "мемориальное хранилище Европы" - и перевез в Париж большое количество документов из Италии и Германии. В 1838 г. в Великобритании была создана правовая база для создания Public Record Office, а в 1883 г. впервые был открыт доступ к легендарным архивам Ватикана.

Новая история", сформировавшаяся с 1820-х годов в работах Леопольда Ранке и его учеников, сначала в Германии, а затем и во многих других странах, считала своим главным принципом близость к тексту. Прошлое должно было быть реконструировано по (в основном неопубликованным) письменным источникам, история должна была стать более научной, более проверяемой и более критической по отношению к принятым мифам. В то же время историки стали более независимы от архивной политики правительств, контролировавших доступ к интересующим их источникам. Систематическая организация делопроизводства также способствовала формированию нового типа ученого. Обучение отделялось от индивидуальной способности запоминать факты и цифры, "полигисторы" становились предметом насмешек, а ученые-гуманитарии вслед за учеными-естествоиспытателями рассматривали исследование причин как свой главный императив.

Архивы, конечно, не были европейским изобретением, но нигде в XIX веке не было такого интереса к сохранению документальных материалов. В Китае государство с самого начала монополизировало сбор рукописных материалов. Архивы негосударственных учреждений, таких как храмы, монастыри, гильдии, кланы, были немногочисленны. По традиции династия уничтожала документы своих предшественников после того, как была завершена ее официальная история. В 1921 г. Государственный исторический музей в Пекине продал 60 тыс. кг архивных материалов торговцам макулатурой, и только благодаря вмешательству ученого библиофила Ло Чжэньюя удалось спасти коллекцию, которая сегодня хранится в Академии Синика на Тайване. До 1930-х гг. официальные печатные и рукописные материалы династии Цин (1644-1911 гг.) выбрасывались как мусор. Несмотря на почтенную историографическую традицию, в Китае XIX века еще не было архивного сознания. Отдел документации Дворцового музея, основанный в 1925 г., стал первым учреждением, в котором реликвии императорской эпохи стали храниться в соответствии с правилами, принятыми в современном архиве.

В Османской империи, где письменные документы с самого начала способствовали сплочению разросшегося государства, их производство и хранение было настолько масштабным, что сегодня вряд ли можно представить себе исследования, кроме как архивные. Помимо документов султанского двора и центрального правительства, во многих частях империи имеются налоговые реестры и судебные дела (кадийские реестры). Мы приходим к выводу, что до XIX века в Европе, Османской империи и других частях света велись записи. Однако только в этот период началось их систематическое архивирование, сохранение и оценка.

Библиотеки

Библиотеки, понимаемые как управляемые собрания печатного культурного наследия, являются также сокровищницами памяти. Первые значительные успехи в этом направлении в Европе были достигнуты в XVII-XVIII веках. В 1690-1716 годах Готфрид Вильгельм Лейбниц в качестве библиотекаря помог поставить на службу учености великолепную коллекцию герцога Августа в небольшом немецком городке Вольфенбюттель. Вскоре после этого университет в близлежащем Геттингене сделал еще один шаг вперед и некоторое время считался обладателем самой хорошо организованной библиотеки в мире. Коллекция Британского музея, созданная в 1753 году, с самого начала задумывалась как национальная библиотека; в 1757 году она вошла в состав Королевской библиотеки и получила право на получение экземпляра каждой книги, изданной в Соединенном Королевстве. Антонио (впоследствии сэр Энтони) Паницци, итальянский эмигрант, поступивший на работу в Британский музей в 1831 году и занимавший должность главного библиотекаря с 1856 по 1866 год, создал основы научного библиотечного дела: систематический и полный каталог, читальный зал, организованный с учетом потребностей ученых и имеющий куполообразную форму, которая сделала его предметом зависти всего мира.

В течение столетия на всех континентах были созданы национальные библиотеки по британской модели. В США, Канаде и Австралии они возникли на базе парламентских библиотек. Некоторые из них были связаны с академическими институтами. Они не только хранили память нации для почтенной публики и всех серьезных студентов, но и собирали знания в целом. Самые престижные из них стали известны благодаря своему универсальному охвату, поскольку собирали знания всех стран и эпох. Важными предпосылками для выполнения этой миссии были книжная торговля с мировыми деловыми связями и продажа частных библиотек на рынке антиквариата. Вновь созданные восточные отделы собирали книги на