Читаем без скачивания Двуявь - Владимир Прягин

– Знаешь, – сказала Тоня, – я вот расписывала в эссе про сказочные мотивы. А ведь мы, если вдуматься, сами в сказке живём.

– Не говори, – согласился Юра. – Смотришь – и ощущение, что такого не может быть. Что кто-нибудь это выдумал.

Глава 2. Заказ

Дождь сеялся мельчайшими каплями, словно кто-то на небесах перетряхивал его через сито. Туманная взвесь, пропитанная октябрьским холодом, заполнила колодец двора – она то и дело вздрагивала, поймав несвежее дыхание ветра, скручивалась в болезненных спазмах и шарахалась в стороны, чтобы разбиться о бетонные стены; расплёскивалась по крышам, обвисала рваными клочьями на зубьях антенн, оседала на бугристом асфальте и на сгнивших лавочках у подъезда, а потом вдруг, вскинувшись, цеплялась за ослепший фонарный столб и неуклюже вертелась вокруг него, как усталая стриптизёрша.

Марк стоял у окна и думал, что в следующем месяце платить за аренду нечем. Впрочем, даже если бы деньги откуда-то появились, продолжать затею с клетушкой, гордо именуемой офисным помещением, было совершенно бессмысленно. Он никогда не отличался деловой хваткой, да и вообще какими-либо талантами, достойными упоминания вслух, а коллега Сурен, прежде тянувший на себе, так сказать, административную часть проекта, в офисе теперь не нуждался, довольствуясь ямой в земле и крестом в изножье. Марк хотел проведать его, когда исполнилось девять дней, но так и не собрался – помешал дождь, хлеставший тогда с особым остервенением.

Выдвинув нижний ящик стола, он извлёк початую пластиковую бутыль с колосящимся полем на этикетке. Бутыль была двухлитровая, увесистая как булава. Отвинтив крышку, он принялся осторожно наливать пиво в чайную чашку, у которой был выщерблен ободок, а на дне виднелся бурый налёт. Чаем баловался Сурен до того, как переселиться на кладбище. В качестве наследства Марку, помимо чашки, достались два пакетика заварки и кипятильник, а также настенный календарь, с которого, красиво отклячив зад, скалилась блондинка в купальнике. На календаре был всё ещё август – страницу не стали переворачивать, поскольку осенние девицы проигрывали блондинке по всем параметрам.

Потягивая светлое безвкусное пиво, он размышлял о том, не пора ли уже домой. Клиенты на горизонте отсутствовали, телефон упорно молчал. Имелись, правда, смутные подозрения, что поиск заказов должен осуществляться как-то иначе, не сводясь к сидению за столом и распитию слабоалкогольных напитков. Сурен, к примеру, куда-то постоянно названивал, ездил по неведомым адресам и делал загадочные пометки в блокноте. Обязанности же Марка в те дни сводились к тому, чтобы валяться дома на продавленном диване и ждать, пока позовут.

В дверь постучали.

Он поперхнулся от неожиданности. Сунул предательски булькнувшую бутылку обратно в ящик, сделал осмысленное лицо и сказал:

– Войдите.

Посетительница, возникшая на пороге, была затянута в кожу. Облегающая куртка на молнии и не менее облегающие штаны, до блеска вылизанные дождём, не скрывали ни единой округлости. Мелькнула мысль, что у Мисс Август с календаря наконец-то нашлась достойная конкурентка. Вот только причёска у новоприбывшей была другая, совсем короткая – белый намокший «ёжик». Да и взгляд разительно отличался – хищный зеленоватый блеск вместо кукольной пустоты.

Незнакомка полюбовалась на выцветшие обои, треснувший подоконник и облупленный стол, где приткнулся телефон с диском, а рядом валялся вчерашний номер «Медноярских ведомостей», открытый на странице с интригующим заголовком: «Племянник разделал дядю на пилораме». Хмыкнула, встретившись взглядом с настенной дивой, и уточнила:

– Это ООО «Трейсер»?

Марк не стал извиняться за неумеренную фантазию компаньона, придумавшего название. Просто кивнул:

– Присаживайтесь.

Стул – выкидыш древнего советского гарнитура – протестующе заскрипел, но, к счастью, не развалился. Барышня закинула ногу за ногу и осведомилась:

– У вас тут случайно нельзя курить?

– Случайно можно. Я иногда проветриваю.

У гостьи не было сумочки (видимо, этот аксессуар нарушал бы образ), поэтому сигаретную пачку она достала из бокового кармана куртки. Марк, разглядев этикетку, только вздохнул. «Капитолийский холм» с золотой каёмкой – объект престижа и понта, реликт, почти исчезнувший после Обнуления. Лишь изредка контрабандисты, отмороженные настолько, что решались соваться в Чёрное море, привозили партию из Европы. Товар, понятное дело, был не из тех, что продаётся в любом киоске за пару долларов. Помнится, лет пять или шесть назад некие шустрики попытались гнать контрафакт прямо в Медноярске, но отцы города сочли инициативу неуместной и даже вредной. Шустрики прогорели, причём в буквальном смысле этого слова – тела в сожжённом цеху едва опознали.

Мысленно совершив этот исторический экскурс, Марк упустил момент, чтобы предложить даме огоньку. Она, впрочем, и не ждала подобных изысков – чиркнула зажигалкой, затянулась и, выпустив струйку пряного дыма, уведомила:

– Надо кое-что отыскать.

– Вы обратились по адресу, – он пододвинул ей блюдце в качестве пепельницы. – У нас колоссальный опыт.

– Да, – подтвердила гостья, – это заметно. Бросилось в глаза буквально с порога. Серьёзная, динамично развивающаяся компания.

«Какая ты остроумная», – флегматично подумал Марк, а вслух произнёс:

– Не стоит судить по первому впечатлению.

– Я и не собираюсь, – сказала она спокойно. – Прежде чем приехать сюда, я навела подробные справки. Судя по отзывам, вы демонстрируете определённую эффективность. Которая, до известных пределов, нивелирует одиозность применяемых методов.

– Если вы запишете этот тезис, я повешу его на стенке – в качестве кредо нашего предприятия. Так что мы будем искать?

– Прежде всего, давайте примем меры предосторожности.

– Да, разумеется. Стандарт? Пчелиное жало?

– Переводнушка.

– Как пожелаете.

Он поддёрнул рукав рубашки и положил предплечье на стол, словно собрался сдавать кровь на анализ. Гостья раздавила окурок в блюдце и опять полезла в карман – выудила плоскую пластмассовую коробочку, по виду напоминавшую пудреницу. Но вместо пудры внутри оказался круглый лоскут из прозрачной плёнки, на котором штрихами была изображена змеиная пасть. Заказчица приложила плёнку к запястью Марка и прижала сверху ладонью.

– Настоящим подтверждаются гарантии конфиденциальности и лояльности, – сказал Марк раздельно и внятно. – Информация, полученная от клиента, не может быть полностью или частично разглашена, передана в распоряжение третьих лиц или умышленно использована клиенту во вред. Обязательство вступает в силу с момента произнесения.

Он ощутил болезненно-резкий укол в запястье. Клиентка убрала руку. Плёнка потемнела и съёжилась, рисунок с неё исчез, зато на коже теперь имелись две свежие глубокие ранки, словно след от ядовитых зубов. Ранки эти, впрочем, тут же начали зарастать – обязательство принято, шрам через час-другой окончательно рассосётся. Марк попытался вспомнить, сколько таких «гадюк» уже его покусали. С полдюжины, пожалуй, не меньше – это не считая двух десятков «пчелиных жал». Мечта мазохиста. А какой будет букет ощущений, если нарушить клятву…

– Итак, –