Читаем без скачивания Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2 - Анатолий Гейнцельман

19 августа Ст. Крым

ЗАМОК СНА

Непроницаемый стрелами Феба,За пологом неисповедной НочиЕсть темный край за рубежом Эреба,Куда смеженные уносят очи,

А в том краю забытая пустыняВо тьме извечной всюду распростерлась,В которой нет ни красок и ни линийИ братнина разодранного горла.

Но слышны там серебряные всплескиКуда-то извивающейся Леты,Бесплодные творящей арабески,Как ясновидящие все поэты.

И островок в ее сонливом ложеМеж камышей шуршащих распростерся,На пышный бархатный ковер похожийПахучих трав невидимою ворсой.

И посреди, глазами озаренныйКровавыми великолепных маков,Алеет замок тысячеколонный,Хранимый вязью таинственных знаков

От разума кощунственного клешней,От всех надежд юдоли погребенной,От жалких слов чувствительности вешнейИ солнца чар, навек развороженных.

Скорей, скорей к обители Гипноза,Оставив жизни прокаженный дом,Перенеси возлюбленного, Роза,Когда мы, обнимаяся, заснем!

Страдали мы и верили немало,А навидались и того полней!Снимай одежды все! Под одеялоЛожись ко мне нагая поскорей!

Обнявшись, я головкою на грудкиТвои склонюсь и припаду к тебе,И в поцелуях нестерпимо жуткийЗатехнет стон о чьей-то там судьбе.

Целуй в уста возлюбленного, Роза,И незаметно посреди хоромОчутимся мы тихого Гипноза,Когда в объятьях трепетных заснем!

21 ноября Ст. Крым

1919 

СПАСЕНИЕ

Резец и кисть, перо и стека,Октавы смутнодумных струн –Вот в чем спасенье человекаПеред неразрешимых рун

Мучительно манящей жутью,Вот чем невыносимый торгС беззубой смертью у распутьяВозможно претворить в восторг

Вакхического опьяненьяИ элевзинской чистоты,И в Фидиево устремленье,И в Поликлетовы мечты.

16 февраля

ЖУТЬ 

Качаются голые веткиВ чулочке зимы ледяномУ жарко натопленной клетки,Где бьется развенчанный гном.

Свинцовые скуфьи навислиНа грязный разъезженный снег,Фантазии пестрые числаНе служат, как оси телег,

Не смазанных сладостным дегтем,И песен не тешит хаосВ веленевом гробе, что когтемИсчерчен, продавлен насквозь.

И кажешься вороном чернымНа дуба кристальных ветвяхНевольно себе, что, покорныйЧему-то, на падаль в червях

Слетает зачем-то и жутко,И хищно, и жалко кричит;И злостною кажется шуткойНа солнце синеющий Крит,

И храм вековой Агригента,И Этны волнующей грудь;А грязная снежная лентаДороги твердит: позабудь,

Навек позабудь эти чарыИ русским безумьем живи,Равенства лобзай кошемарыИ снежные груди в крови.

19 февраля

ОБЕЗЬЯНА И АНГЕЛ

В раю, где формы без изъяна,Но где не запрещен каприз,Влюбилась как-то обезьянаВ лазоревых сиянье риз

Блистательного серафима,Что, опираяся на меч,Шагал у стен невозмутимоМеж темных кипарисных свеч.

Влюбилась же она не в шутку,Раз, словно маятник какой,Качалась каждую минуткуЗа ним, не находя покой.

Она любовные гримасыПочище, чем любой тенор,Умела корчить, выкрутасыЖе руконог ее танцор

Не передал бы из Марьинки,Не объяснил балетоман.Подарочки ей без заминкиДавал магический карман

Деревьев райских и рабаткиНеувядающих садов,И много всякой снеди сладкойМеж гордых Ангела шагов

Валялось в вертоградах Божьих,Наказанных Адаму вилл,Но Ангел почему-то рожиВлюбленной сей не возлюбил

И, в петлю гибкую лиануСвязав, закинул в кипарис, –И перебросил обезьянуЧрез рая золотой карниз.

Увы, влюбленною макакойТакой и ты, поэты, стоишьПред рая крайнею абакой,И песен золотой камыш

Подкашивает беспощадноКакой-то черный серафим;С покинутою АриаднойТы в лучшем случае сравним.

19 февраля

Я

Я Анатолий восходящий,Я солнца воспаленный диск,Я несгораемо горящийТысячеискрый василиск;

Я плосконосый, горбоспинныйВ печали скорчившийся гном,Полувершинный и низинный,Томимый воплощенья сном.

7 марта

ТЫ

Ты Розы Алой ароматней,Ты солнца вешнего светлей,На подвиг вдохновляешь ратныйТы утомленных королей.

Чрез Ада мрачные куртины,Чрез терний и кресты Голгоф,Как Готфридовы паладины,Я за тобой идти готов.

Сверкни же маяками черных,Печалью засвеченных звезд,Чтоб, как подснежник я проворный,Как первый желтоклювый дрозд,

Защелкал песнь освобожденьяОт жизни тягостной дремы,Чтоб в поцелуйное мгновеньеРастаяли, как облак, мы.

9 марта

DEUS ABSCONDITIS

Бессмертный духом, оболочкойЯ умирающий атом,Лиющий к данаидам в бочку,Меж чревом матери и ртом

Могилы, личности мятежныйИ вдохновенный эликсир,Но в яму за азарт безмежный,Как проигравшийся кассир,

Я брошен разумом-жандармом;Когда же крылья поднимали,Я чувствовал, что к царским бармамЛюдей прикованы печали.

Тогда, как ясень, стал неясенЯ в бури мечущих руках,Постигнув, что мятеж напрасенНа Вавилона злых реках,

Тогда загрезил я печальныйЗапорошенный двор тюрьмы,Доверясь бездне ирреальной,Животворящей души тьмы,

Где Бог сокрытый, вечно новый,За Млечной Пеленой лицом,Мне дал гиматион перловыйИ сделал райским паяцом.

10 марта

КАННА ДУХА

Наследных мыслей очертаньяПромеж сомкнувшихся ресницКлубятся смутно, но восстаньяОни среди упавших ниц

Уже не вызовут, как прежде,Когда пророчества нам зудВелел в истрепанной одеждеОдетых звать на страшный суд.

Теперь обогнут острым килемПоследний прибережный риф,И по загадочным небылямПарит освобожденный гриф,

Теперь с закрытыми очами,С открытой наотмашь душой,Мы будем правды палачами,Оставив этот край чужой.

Теперь ширококрылый вскореСебя накормит пеликан,И претворится желчь в амфореВ вино необычайных Канн.

10 марта

16 МАРТА 1907

Однажды я, смятен и жалок,Двенадцать лет тому назад,Букетик скромненьких фиалокУ Пантеона колоннад

Купил за несколько сантимовИ на молящуюся грудь,Где сердце билось серафимаИ первосозданного жуть,

Душистых уроженок ПармыБулавкой острой приколол, –И в царские мгновенно бармы,В шитье мистическое стол,

Казалось, превратился жалкийПоэта сицилийский плащ;Когда же робкие фиалкиЯ солнцу, вставшему из чащ

Кирпичных вещего Парижа,Отнес на девственный алтарь, –Душевная зажглася риза,Стиха святая киноварь.

Двенадцать лет неугасимоТобой зажженная свечаУ изгнанного серафимаГорит на лезвее меча.

Хотя ни зги теперь не видно,И хриплы голоса ворон,И саван снежная ехиднаСо всех навеяла сторон,

Хотя фиалочек кудрявыхВ отчизне мертвой не сыскать,Где полчища сынов неправыхРодную истязуют мать, –

Как веточка в снегу лещины,Чертящая иероглиф,Слагаю этой годовщиныЯ нежно просветленный миф

И духа чистые фиалки,За неимением других,Свиваю на словесной прялкеТебе в любвеобильный стих.

16 марта