Читаем без скачивания Квадратный корень из лета - Гарриет Хэпгуд

Но не совсем как тогда.

На этот раз невидимый телевизор словно настраивался, точки складывались в картинку, закручиваясь, как струи дыма, – даже потянуло праздничным костром. Появился проблеск света. У меня задрожали пальцы: этого не могло происходить, особенно в присутствии Джейсона. Я нагнулась поглядеть, уж не бросил ли он в коробку сигарету, и, могу поклясться, увидела клетчатый плед, который мы стелили на пикниках. Появилась наша лужайка, заросшая нарциссами. Послышалась музыка. Я протянула руку и почти коснулась…

– Марго? Готти? – сказал Джейсон. – Ты будто…

Его голос звучал издалека. Я чувствовала, что меня куда-то тянет,

Я закрыла глаза. Вселенная сжималась и расширялась.

– Эй, мечтательница! Еще пивасика? – спросил Джейсон, протягивая банку.

Я взяла пиво, хотя больше не хотела. Соф весь вечер украдкой тянула водку, а я «плыву» с одного глотка. Вечеринки не мой конек: когда Грей устраивает праздник в честь деревьев, миграции птиц или последнего дня лета, я жмусь с краю. Сегодня день летнего солнцестояния. Я спряталась под яблоней, откуда мне видно всех и никому не видно всю меня. Кроме, соответственно, Джейсона.

Он уже открыл «пивасик». «Фингербанд» в полном составе перешел к дурацкому приколу «надевай бейсболки задом наперед», понятному лишь своим. Все наливаются пивом, называют друг друга брателлами и стукаются кулаками. Идиотизм.

– Чтобы далеко не ходить, – добавил Джейсон, ставя перед нами упаковку пива и плюхаясь на плед. Рядом со мной. Хм.

– Крутая мысль, брателло, – сказала я басом и сделала глоток. Пиво оказалось теплым.

– Ты же понимаешь, что мы шутим? – засмеялся Джейсон и извернулся поглядеть на меня. В сумерках его глаза казались темно-синими. – Нельзя называться «Фингербандом» и вести себя как цельнометаллические.

– Какие-какие? – переспросила я, снова отпив и пожалев, что пиво не холодное. Вечер был душный, но Грей настоял на огромном праздничном костре и теперь увлеченно сигал через него, ревя что-то о викингах. Я улыбнулась в темноте.

– Грим как у «Кисс», булавки в носу и призывы сатаны, – Джейсон попытался показать рожки, но это сложно, когда опираешься на локти.

– Разве это не панк-рок?

Джейсон хохотнул низким баритоном, будто мы перешучивались, но я вовсе не пыталась острить – я искренне не понимала. Вот Нед был ходячей музыкальной энциклопедией. Я же слушала все подряд по радио, которое Грей предпочитал настраивать на статические помехи. С чего Джейсон вообще завел со мной разговор о музыке? За десять лет знакомства с Недом максимум, с чем он ко мне обращался, было: «Как жизнь, зубрилка?»

– Понимаешь, будет круче выглядеть, если мы играем металл, а косим под придурков. – Он открыл новую банку. Хлюпающий треск прозвучал в темном саду громко, как фейерверк, но никто не посмотрел в нашу сторону. Джейсон придвинулся ближе и пробормотал: – Марго, почему ты никогда не приходишь на наши репетиции?

Потому что ты ни разу не предлагал. Потому что мне интереснее смотреть, как краска сохнет. Потому что Соф боготворит Неда, и если я скажу ей, что меня пригласили, она попрется сама и меня потащит, а музыка «Фингербанда» напоминает крики гуся, попавшего под газонокосилку.

В другом углу сада Соф, сидя в обнимку с очередной подружкой, смеялась над тем, как Нед имитирует игру на гитаре. Я мысленно добавила приглашение Джейсона к списку секретов от Соф.

– Обязательно приходи, – настаивал он. – Школа же закончилась?

– Да, последний экзамен в пятницу сдала. – Локти зверски чесались. Так он поэтому со мной заговорил? Занятия закончились и теперь я тусуюсь в крутой компании?

Нед что-то крикнул и убежал в дом. Джейсон прижался к моему плечу, подтолкнув меня подбородком:

– Дай попробовать.

Я обернулась сказать, что он может забирать пиво – все равно его пить невозможно, и вдруг он ни с того ни с сего прижался губами к моим губам. Я пискнула от удивления прямо в его язык, но Джейсон не засмеялся. Его губы казались мне твердыми и испытующими. Я ответила на поцелуй, хотя и не умела – я еще никогда не целовалась. Поцелуй был теплым, со вкусом пива – и Джейсона! Почему он меня целует? Но тут же это стало… Я… Мы… Я куда-то уплыла, закрыв глаза.

Когда я открыла глаза, то снова стояла в спальне Грея, только уже стемнело, Джейсон куда-то делся, и только что произошел наш первый поцелуй.

По крайней мере, так мне казалось. Воспоминание было настолько живым – и зрительные образы, и звуки, и запахи, и ощущения. Я чувствовала кусачий плед, на котором мы лежали, вдыхала дым от костра. Я помню вкус пива на его языке и жесткую щетину, царапавшую мне щеки. Начало лета тайных поцелуев, чего-то, принадлежавшего только мне.

И внезапная потеря Джейсона, такая реальная и болезненная, что я готова была заплакать.

Я прерывисто вдохнула, силясь наполнить легкие, которые совсем съежились. Меня переполняла боль от потери Джейсона и от встречи с Джейсоном, поэтому лишь через секунду я переключилась на то, что происходит в последние часы, и подумала: что за фигня?

Ко мне вернулась мысль, которую после отсидки в классе я загнала подальше, – что нельзя больше часа грезить наяву и что после я не должна оказываться одна и в темноте. Почему я не помню, как Джейсон вышел или попрощался? Что было в этой коробке? Я словно смотрела в перевернутый телескоп, в иное измерение, в то время, когда Грей еще был жив.

«Кротовая нора». Однонаправленная метрика. Но тогда…

Спотыкаясь, я подошла к двери, включила свет и огляделась.

Книги исчезли, коробки тоже. На полках едва заметные пыльные следы – призраки книг. Опустевшая комната кажется меньше. Потолок стал ниже, стены будто сдвинулись.

Возможно, в этом виновата паника – я не помню, как собирала и выносила книги. Опустившись на пол, потому что ноги забыли, как держаться прямо, я начала думать.

Я коснулась черно-белого марева в коробке и оказалась в прошлом лете с Джейсоном. Оптическая иллюзия? Греза? Готти, ну нельзя же всерьез думать, что это тоннель во времени?

Книги убраны, комната пуста – это сделала я, больше некому. В кармане запищал телефон – эсэмэска от Джейсона: «Рад был снова увидеться…» Ничего о том, что меня засосало в коробку, но, может, об этом не пишут в эсэмэсках? Сообщение заканчивалось многоточием, будто еще не все сказано и многое остается впереди.

А может ли тоннель во времени быть зонированным? Справа – прошлое лето, слева – комната Грея, и одномоментно можно находиться либо там, либо здесь?