Читаем без скачивания Ведьмина поляна – 2 - Василий Головачёв

Глава 3

Хорос допил вкусно пахнущий травами чай, поблагодарил хозяйку за вкусный завтрак и отправился в свой «намоленный» сотнями учеников исследовательский комплекс, называемый росичами Храмом Науки.

Жил он в городке Клетня, расположенном в десяти лигах (они же километры) от столицы края Микоростеня.

Клетня была копией Хлумани, разве что усадеб у неё насчитывалось побольше, и окружали селение не леса, а ухоженные разноцветные поля, несущие округе ароматы цветущих трав и мёда.

Архитектура зданий Клетни мало чем отличалась от архитектуры Хлумани, хотя были и отличия, особенно в изысканной геометрии научных блоков разного назначения. Впрочем, все они были выстроены в прекрасном гиперборейском стиле (шатрово-замковом), и рассматривать переливы фрактальных узоров стен и башенок можно было часами.

Клетня строилась по единому принципу с другими селениями Роси. Она состояла из трёх кругов строений, половина из которых принадлежала комплексу центра. Здесь работали восемь научных институтов (здесь называли их познаварами), изучающих физику, математику, историю, культуру и космогонию этого мира. В былые времена тот, кто хотел учиться дальше, мог свободно приезжать в Клетню и жить и работать в коллективах и на полях Роси ради пропитания. Но в последние тридцать с лишним вёсен сосед Роси Еурод буквально взбеленился, отравленный вирусом «богоизбранности» и морального разложения, развязал войну, и Клетню закрыли для посещений, чтобы уберечь научную базу Роси от провокаций выродков, как росичи называли жителей Еурода.

Сам Хорос жил и работал в физическом центре Клетни, расположенном на территории района, который можно было назвать кемпингом. Группа одноэтажных шатров окружала центральный коттедж в два этажа, напоминавший маковками большой храмовый комплекс где-нибудь в Кижах, тоже деревянный, но сложнее и красивее.

Двухэтажный коттедж физического «познавара» был не менее гармоничен и красив, чем остальные строения комплекса. Его украшали три маковки ярко-синего цвета, и все стены ажурного деревянного ансамбля были покрыты вязью, в которой сочетались северные руны, иероглифы, лево- и правозакрученные кресты (свастики и свахтистаны) и символы, имеющие сакральное значение для всей древнерусской культуры.

Хорос добрался до центральной «хоромины», здороваясь с сотрудниками центра, попадавшимися на пути, и расположился в думаделе, как здесь называли кабинеты.

Главному высокодею Роси исполнилось восемьдесят лет, и более пятидесяти из них он прожил в этом мире после случайного пересечения границы между мирами. Но если Максим сделал это в Сещинском лесу, посетив ведьмину поляну (будучи заядлым грибником), то Клим Алексеевич Хорос, старший научный сотрудник Мурманского военного инженерно-физического института, попал на территорию Роси под Мурманском, где нашлась своя ведьмина поляна. Позже он узнал, встречаясь с такими же попаданцами, что в России много таких полян, особенно на севере, куда двенадцать тысяч лет назад переселились остатки народа Гипербореи. Сама же северная страна (тогда она находилась на экваторе, а не на Северном полюсе, в то время как её конкурент – Атлантида – занимал континент на противоположной стороне земного шара, названный впоследствии людьми Антарктидой) после катаклизма, вызванного применением атлантами климатического оружия, «перемешавшего» мерность пространства Земли, вместе со своим оппонентом свалилась в складку пространства с иным количеством измерений и другим ходом времени. Хорос пришёл к этому выводу уже через год после своего перехода Грани. Позже он мог спокойно вернуться домой, в Россию, потому что порталы ведьминых полян работали в обоих направлениях, однако с Отечеством его почти ничего на связывало, кроме родных отца и матери. Жены у Клима Алексеевича не было, к друзьям он не был привязан до смертельной тоски, и он остался в Роси Узорочья, постепенно добравшись до высот деятеля, способного принимать верные решения.

К восьмидесяти годам он погрузнел, поседел, обрёл осанистую уверенность человека слова и дела, но не потерял живости восприятия и доброго отношения к людям. Поэтому его уважали и любили. Но Хорос так и не женился на местной женщине, хотя шансы и возможности были. Однако – не срослось. Он остался жить в Клетне, в научном (высокодейном) городке в небольшом домике-шатре на три комнаты, несмотря на то что ему предлагали намного более роскошное и вместительное жилище.

В это утро двадцать первого травня, что соответствовало нормальному ходу времени июня на Земле и началу лета в России, Клим Алексеевич хотел собрать учеников и специалистов со всей страны, чтобы доложить им о результатах своего научного труда под названием «Теория Всего мира Роси», которым занимался все эти годы, «вёсны» – по-местному. Теорией суперструн, или М-теорией, он увлекался ещё с учёбы в институте и, хотя не имел доступа к компьютерам, поскольку их в Роси не было, всё же сумел создать теоретические предпосылки физики этого мира, имеющего не три измерения, как пространство известной Вселенной, а три с небольшим «хвостиком». Доказательств же хватало, потому что пространственно-временная складка, в которую угодила Рось и многие участки континентальной коры Земли, демонстрировала много аномальных природных явлений, с которыми сталкивались росичи.

Зал совещаний в главном здании центра был небольшой, вмещая всего двадцать пять слушателей, но он оказался забит до отказа. Не ожидавший подобного интереса к теме, Хорос начал было считать количество прибывших, но сбился. Примерно их оказалось не меньше пятидесяти человек.

Подождав, пока все рассядутся на дополнительные стулья и просто на пол, начал Клим Алексеевич с избитых истин. То есть заговорил о мерности пространства Вселенной, рассчитанной земными учёными и равной одиннадцати измерениям, трём развёрнутым, создающим пространство, и остальным восьми (не считая времени), свёрнутым в сверхмалые структуры Калаби – Яу. Однако мир, в котором оказалась Рось Узорочья после катастрофы, являл собой поразительное исключение, потому что подчинялся не трёхмерной физике, а законам метафизики, манипулирующей нецелочисленным количеством измерений. В случае с Росью основы её мира подчинялись трём и одиннадцати сотым мерностей, то есть почти числу «пи», что подтверждалось не только измерениями, проведёнными учёными Еурода (эта цивилизация имела в своём распоряжении необходимые инструменты), но и существующими аномальными явлениями природы. Эти явления сопровождали росичей всё время существования и вошли в их «нормальный» образ жизни.

Одним из таких необычных явлений была визуализированная иллюзия каменных стен, окружавших тепуй Роси. Проявлялся эффект на расстоянии всего в три-пять лиг от обрыва столообразного плоскогорья: как только человек пересекал эту границу, он начинал видеть горные склоны впереди, но стоило пройти сквозь стену, она пропадала.

Хорос объяснял этот эффект тем, что человеческие органы чувств «цепляли» хвостик измерений – 0,11, и в нервных окончаниях тела рождался сигнал, воздействующий на мозг наблюдателя таким образом, что он видел горы, которых на самом деле не существовало.

Ещё одним примером дробной мерности