Читаем без скачивания Золотая падь - Николай Устинович

— Куда? — удивился Сергей.

— Домой, — отрубил дед. — Хватит пустяками заниматься. Записочки... загадки... Ребячье баловство это. Мне бы, дураку, сразу надо было понять...

Такого оборота дела Сергей не ожидал. Он никак не думал, что Федотыч после первой безуспешной попытки откажется от дальнейших поисков.

— Ты же меня учил: настойчивость в деле нужна, — осторожно заметил внук. — А сам...

Дед резко приподнялся на локте.

— Там, где есть толк — будь настойчив, — ответил он. — А впустую тратить силы я не охотник. Раз нет здесь никакой щели — значит нечего больше делать. Лбом скалы не прошибешь.

Сергеи не нашелся, что ответить деду. Было ясно, что те радужные планы, которые строили путники, рухнули, и поправить дело ничем было нельзя. Оставалось только возвратиться домой.

Но Сергей так сжился с мыслью о золоте, он уже так ясно представлял себе баевский «карман», что решиться на возвращение с пустыми руками у него просто нехватало сил. Ему казалось, что если пробыть возле Улуя дольше — путь к золоту они обязательно найдут.

— Еще бы надо поискать, — предложил он.

— Пустое дело, — неумолимо настаивал на своем дед. — Домой пора. На пасеке сейчас пчелы роятся, самая горячая работа, а мы тут природой любуемся...

Сергей с надеждой посмотрел на Увачана: не поддержит ли он в споре с дедом? Но эвенк, теребя пальцами редкую бороду, сказал:

— Дорогу в тайге найду, зверя — выслежу, а золота искать не умею.

Больше Сергей не стал ничего говорить. Он сердито отвернулся от Федотыча и, охватив руками колени, устремил неподвижный взгляд на висящие над тайгой белоснежные облака.

Иван Федотыч, разостлав на земле шубу, лег спать. Увачан ушел с ружьем в сопки. У реки воцарилась тишина.

Сергей вдруг решительно поднялся на ноги. Он оглянулся вокруг и бесшумно спустился вниз. Столкнув на воду лодку, мальчуган сильным ударом весел направил ее по течению.

Медленно плывя возле берега, Сергей внимательно всматривался в каждую трещину в скале. Но ни одна из них не шла вглубь утеса дальше двух-трех метров.

Возле выступа Сергей причалил. Раздевшись, он сложил одежду и сапоги в рюкзак, закинул его на плечи и прыгнул в воду.

Доплыв до заливчика, мальчуган стал на ноги. Вода доходила только до пояса. Впереди, за большими валунами, виднелась заросшая кустарником коса.

Отмахиваясь от комаров, Сергей поспешно вышел на берег, оделся. Взглянув на висящую над ним скалу, он вдруг застыл от неожиданности. Среди зелени, сплошным занавесом покрывающей утес, была ясно видна громадная трещина, расколовшая гранитную стену надвое.

— Щель! Щель!.. — закричал Сергей, не помня себя от радости.

Он бросился вперед. Там, где кончалась коса, перед мальчуганом открылось что-то вроде входа в туннель. Сомнений больше оставаться не могло: это была та самая щель, о которой писал в своей записке Баев.

С любопытством оглядываясь по сторонам, Сергей вошел в трещину. Дно ее было покрыто мелкой галькой, валунами. Между ними, цепляясь корнями за клочки наносной земли, вверх тянулись чахлые елки. Все здесь было наполнено сыростью и полумраком.

Чем дальше Сергей шел, тем шире делалась трещина. Растительность становилась гуще, чаще начали попадаться березы. Наконец, ущелье вышло в узкую, зажатую между двумя сопками падь.

Сергей остановился. Он хотел было уже вернуться назад, чтобы сообщить о своем открытии старикам, но любопытство взяло верх и после недолгих колебаний мальчуган двинулся к вершине пади.

Скоро он понял, что идет по старому руслу ручья. Об этом говорили обнаженные, размытые пласты горных пород, обкатанные водой камни. Кое-где из почвы торчали концы полусгнивших, затянутых илом деревьев.

Внезапно на пути вырос скалистый порог. Он пересекал всю падь. По отшлифованным камням легко было установить, что ручей здесь низвергался вниз водопадом.

«Под первой скалой», — вспомнил Сергей слова из шифрованной записки, и сердце его усиленно забилось. Здесь, у этого порога — золотой «карман»! Отсюда они втроем вынесут свой подарок Красной Армии!

Сергей обшарил каждый метр земли у порога. Долго искал он каких-либо особых примет, говоривших о золоте, но так ничего и не обнаружил. Почва здесь была самая обычная: перегной, затвердевший ил. Кое-где встречался крупный песок, галька. Под скалой кустился колючий малинник, ниже начинались еловые заросли. Все выглядело точно так же, как и в любом другом таежном уголке.

— Как у этого порога появился «карман»? — размышлял Сергей. — Почему именно у скалы, а не в другом месте?

Тут мальчуган вспомнил рассказы Федотыча о происхождении «карманов» и ему все стало понятно.

Когда-то в пади протекал ручей. Он размывал золотоносный песок, и крупинки металла вместе с илом медленно ползли вниз по руслу. Там, где был водопад, вода вымыла в почве глубокую яму. Падая в нее, золото кончало свое движение. Оно навсегда оседало на дно. Шли десятки, сотни, тысячи лет. Все больше и больше появлялось желтого металла в яме под скалой. Природа устроила здесь своеобразный золотой склад. Потом где-то в верховьях ручей завалило им же подмытой скалой и он переменил свой путь. Старое русло заросло кустарником, лесом. И лишь через много-много лет после этого, совершенно случайно, охотник наткнулся на сказочно богатый «карман»...

Еще раз внимательно осмотрев местность, Сергей возвратился к реке. Добравшись до лодки, он оглянулся назад. Щель исчезла за сплошным зеленым занавесом. Эта природная маскировка и ввела в заблуждение искателей золота, когда они проплывали по реке.

— А я нашел! — приплясывая в лодке от восторга, закричал во весь голос мальчуган. — Нашел Золотую падь!

Налегая изо всех сил на весла, он помчался к Улую. И, тревожа вековую тишину, над тайгой, вместе со скрипом уключин, понеслись слова бодрой песни:

Кто весел — тот смеется,Кто хочет — тот добьется,Кто ищет — тот всегда найдет!

ГЛАВА XIV

Что было скрыто в старой яме

Тихая падь наполнилась шумом, громкими голосами. Искатели золота, оживленно перекликаясь, ходили по кустам, взбирались на скалу, стараясь найти следы работы Баева. Но им не удалось обнаружить ничего, кроме двух-трех полусгнивших пней срубленных деревьев.

— Придется бить новый шурф, — заключил, наконец, Иван Федотыч. — Там, где был водопад.

Он срубил несколько кустов малинника и, топнув ногой по земле, сказал:

— Здесь.

Все трое взялись за лопаты. В наступившей тишине слышался лишь треск разрезаемых заступами корней, да изредка коротко звякала о мелкие камешки сталь.

Скоро верхний слой перегноя был снят. Среди кустов появился большой черный квадрат. Воздух наполнился терпким запахом обнаженной земли.

Под перегноем оказалась рыхлая, супесчаная почва, ее легко было копать, и яма начала быстро подаваться вглубь.

— Это все — наносное, — определил Федотыч. — До материковой породы еще далеко.

В это время его лопата уперлась во что-то твердое. Увачан и Сергей, бросив работу, с напряженным вниманием следили за тем, как дед очищал от земли черный предмет.

— Дерево, — сказал Сергей, постучав кайлой по отрубу короткого бревна.

Федотыч молча копал дальше! Под первым бревном показалось второе, ниже — третье.

— Старый шурф, — произнес Федотыч, разгибая спину. — Это — крепление.

— Молодец, Иван! — похвалил Увачан. — Прямо в «карман» угодил.

У искателей золота рассеялись последние сомнения. Перед ними был шурф Баева. Осталось только раскопать его, сквозь толщину пустой породы добраться до золотоносного песка.

— Нажмемте, друзья! — весело скомандовал дед. — Золото близко!

В яме закипела дружная, спорая работа. Федотыч копал неторопливо, размеренно, вгоняя заступ в землю доотказа. Увачан сперва взрыхлял породу, затем короткими взмахами лопаты выбрасывал ее через край. Сергей орудовал кайлой, время от времени смахивая ладонью с лица крупные капли пота. Руки его были выпачканы в земле и оставляли на щеках грязные полосы. Но в спешке мальчуган не обращал на это внимания.

Солнце склонилось к горизонту, от деревьев протянулись длинные тени, а старатели все копали. Их уже не было видно из ямы, только земля, вылетая на поверхность, с шорохом рассыпалась среди кустов.

Чем глубже становился шурф, тем яснее делалось старателям, что крепление, устроенное Баевым, никуда не годится. Рыхлая порода каждую минуту могла обвалиться и похоронить под собой золотоискателя. Но Баев об этом, видимо, не думал. Он торопился извлечь из земли как можно быстрее и больше драгоценного металла.

— Вот она — жадность, — ворчал Иван Федотыч. — Ровно ослеп человек.

— Шурф, видно, был неглубокий, — возразил Сергей. — Зачем его крепить?