Читаем без скачивания Венгрия-1956: другой взгляд - Артём Иванович Кирпичёнок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4 августа 1919 года румынские войска вступили в Будапешт. Под сенью их штыков был назначен новый правитель страны — эрцгерцог Иосиф Габсбургский, которого в 1920 году сменил регент Миклош Хорти. Под лозунгом «Виновные пусть понесут наказание» был объявлен белый террор. Венгерская советская республика пала, наступило царство разбойников.
После поражения
Уже после гражданской войны в брошюре для советских читателей Бела Кун выделил четыре причины поражения Советской Венгрии.
Небольшая территория республики и, следовательно, отсутствие территории для отступательных военных действий.
Отсутствовало то счастливое сцепление условий международного политического положения, о котором тов. Ленин неоднократно говорил как об одном из факторов, спасших русскую революцию.
Отсутствовала организованная централизованная дисциплинированная и, следовательно, способная маневрировать коммунистическая партия.
Не был решён крестьянский вопрос, т. е. вопрос о земле30.
До «счастливого сцепления условий международного политического положения» венгерским коммунистам осталось ждать ещё двадцать лет. На этот срок было отложено и решение крестьянского вопроса. А вот созданием централизованной дисциплинированной и способной маневрировать коммунистической партии можно было заняться уже в 1920‑е годы.
Поражение венгерской революции повлекло за собой эмиграцию около 100 тысяч человек. Значительная часть из них была коммунистами, которые составили костяк революционной венгерской диаспоры, мечтавшей о возвращении на родину и реванше. Многие из этих людей выбрали страной своего проживания Советскую Россию. На конец 1920‑х годов в ВКП(б) насчитывалось около полутора тысяч венгров. Именно из их числа в дальнейшем вышли 200—250 человек, вернувшиеся в 1944 году в освобождённую советскими войсками Венгрию и составившие новую политическую элиту страны.
На территории самой Венгрии до 1945 года коммунисты были вне закона и могли действовать только в условиях подполья. Членство в партии означало пытки, тюремное заключение, длительный тюремный срок, а возможно, и смертную казнь. В 1931 году, после теракта, совершенного боевиком-одиночкой с неясными мотивами, премьер-министр Дьюла Каройи ввел в Венгрии военное положение. В следующем году были казнены руководители партии Шандор Фюрст и Имре Шаллаи.
В 1942 году полиция арестовала более 600 коммунистов и ликвидировала нелегальную типографию КПВ (Коммунистической партии Венгрии). Были убиты Ференц Рожа, редактор партийной газеты «Сабад Неп», и Золтан Шёнхерц, член ЦК компартии и один из лидеров антифашистского сопротивления в стране.
Несмотря на преследования, компартия даже во время Второй мировой войны продолжала вести подпольную работу, организовывать забастовки, заниматься пропагандой. Среди части рабочих коммунисты пользовались значительным авторитетом.
Не менее активно проявляли себя и венгерские коммунисты за границей. Как это часто бывает, в эмиграцию отправляются наиболее радикальные активисты, готовые пойти на всё, чтобы вернуться на родину «со щитом». Эмигранты из Венгрии принимали участие в классовых боях в Китае, Австрии, Германии, Испании.
В то же время условия подполья и гонений не могли не привести к распространению в партийных рядах сектантства, догматизма и отрыва от масс. Даже Матьяш Ракоши, ставший главой коммунистов Венгрии с конца 1930‑х годов, признавал касательно бывших подпольщиков, что «они сами часто проявляли сектантские черты как неизбежное следствие подпольной деятельности… Это влияние проявляется в них до сего дня, и они не могут от всего сердца осуществлять новую правильную политику партии»31. Деморализующе отразились на компартии сталинские репрессии 1930‑х, жертвами которых пали многие партийные руководители, включая Белу Куна. Уцелевшие после чисток венгры приняли участие в военных усилиях Советского Союза по отражению нацистской агрессии в 1941—1945 годах.
Война дала шанс венгерским коммунистам вернуться на родину «со щитом». Поражение нацистской Германии повлекло за собой и крах хортистской Венгрии. Подобно тому, как солдаты наполеоновской Франции насильственно уничтожали пережитки феодализма от Испании до Польши, сталинские солдаты ликвидировали капиталистические пережитки в Восточной Европе. Как всегда, не обошлось без иронии истории. В 1944—1945 годах советские войска принесли «революцию сверху» не в развитые страны Западной Европы с прокоммунистически настроенным рабочим классом, а в полуаграрные государства на востоке континента, где свирепствовал пещерный национализм и слово пана и ксёндза считалось законом. В 1917—1918 годах большевики мечтали о том, что после мировой революции Социалистические Соединённые Штаты Европы возьмут на буксир и модернизируют отсталую Россию. В 1945 году Советскому Союзу самому пришлось взять на себя модернизацию огромных полуварварских территорий от Балкан до Китая, и компартии предстояло сыграть в этом важную роль.
Режим народной демократии в действии
Иштван Эрши, собеседник философа Георга Лукача, отметил, что «точка зрения Ракоши и его людей обнаруживала своеобразные противоречия. С одной стороны, они хотели заставить народ поверить в то, что свобода была завоевана Коммунистической партией при большой поддержке масс, с другой — свои методы управления они основывали на той посылке, что весь народ настроен профашистски»32.
Ситуацию, в которой оказался вождь коммунистов Матьяш Ракоши и его соратники, действительно, было сложно назвать простой. Левая традиция в Венгрии была истреблена на корню за 20 лет террора. Большинство рабочих находилось под влиянием салашистов (подробнее об этом будет рассказано в главе «Массовые ультраправые движения в Восточной Европе 1930—1940‑х годах и Венгрия».) Над умами людей господствовала католическая церковь. До последнего момента венгры были верными союзниками Третьего рейха, оказывающими сопротивление войскам союзников вплоть до капитуляции Германии. Нельзя исключить, что Ракоши посещали мысли, упомянутые Эрши. Это во многом объясняет и тот факт, что посты в государственных структурах нового рабочего государства, возрождённого после 1945 года, в значительной степени замещались евреями, которых нельзя было заподозрить в связях с нацистами.
Как писал Эрик Хобсбаум, «с момента непродолжительного существования единственной советской республики за пределами России в 1919 году… партия была дезорганизована и деморализована внутренними репрессиями, сталинским террором и собственными внутренними распрями. Несколько раз она фактически распадалась. Гати утверждает, что к 1940 году в Венгрии насчитывалось едва ли более двухсот активистов, а в Москве уцелело не более пятидесяти надёжных людей. В результате этого каждый из четырёх сталинских послевоенных проконсулов-мадьяр (Ракоши, Герё, Реваи и Фаркаш), всё по происхождению евреи, были приписаны к венгерской компартии из компартии Чехословакии. Самое большее, что можно утверждать, — это то, что партия, будучи небольшой, в период между войнами пользовалась значительной симпатией среди художников, писателей, студентов университетов и других представителей интеллигенции»33.
В то же самое время ситуацию нельзя было назвать безнадёжной. На стороне компартии был авторитет победителей. По итогам Второй мировой войны советская экономическая и политическая система наглядно продемонстрировала своё превосходство над самым могущественным государством Европы — Германией — и его союзниками. Неприятие капитализма после Великой депрессии было всеобщим. Наконец, многие венгры решили присоединиться к стану победителей
