Читаем без скачивания Земля и космос. От реальности к гипотезе - Айзек Азимов

1. Положение планет влияет на возникновение вспышек на Солнце.

2. Солнечные вспышки, в свою очередь, влияют на солнечный ветер.

3. Солнечный ветер влияет на Землю.

4. В силу этой взаимосвязи положение планет в момент рождения ребенка может повлиять на всю его последующую жизнь.

Я уверен, что астрологи с удовольствием используют эту логическую цепочку, чтобы оправдать составленные астрологические прогнозы вроде этих:

«Овен. Окажите моральную — но не денежную — поддержку своему другу при решении им материальных вопросов. От этой поддержки не ожидайте взаимности».

«Скорпион. Не верьте своему советчику по инвестированию — есть факты, о которых он не знает».

Конечно, даже среди самых просвещенных моих читателей найдутся такие, кто послушается подобных советов и посчитает, что все же существует некая связь между положением планет и Овном, который должен оказать моральную поддержку, и Скорпионом, который не должен верить советчику по инвестированию.

Если подобная мысль у вас появилась, то постарайтесь от нее избавиться. Я совершенно уверен, что искать какую-то взаимосвязь между положением планет и человеческой судьбой так же нелепо, как искать связь между отрыжкой стада гиппопотамов в камышах Нила и колебаниями выпуска стали на заводах Гэри в штате Индиана.

Глава 3

Лунный круг почета

Когда я был молод, отец заметил мое пристрастие к научной фантастике. Он спросил меня:

— Научная фантастика? «Путешествие на Луну»? Ага! Скажи мне, может, ты даже читал книги Жульверна?

Я с удивлением уставился на него.

— Кого?

— Жульверна, — повторил он.

Я был озадачен. Считал, что знаю всех известных писателей, а уж в области научной фантастики — даже малоизвестных. Мне было крайне неприятно узнать, что это не так.

— А что он писал? — спросил я.

— Научную фантастику. «С Земли на Луну» и так далее. О, он написал и книгу о человеке, который объехал Землю за восемьдесят дней.

И тут я понял, кого имел в виду отец. Я хорошо знал этого автора, но мой папа слышал его имя только во французском произношении. Я сказал (мой бруклинский акцент от волнения стал еще ощутимее):

— Да, конечно. Автор, о котором ты говоришь, — Жюльз Войн.

Мой папа спросил:

— Кто?

Даже притом, что мы слышали имя Жюля Верна на разных языках, оказалось, что мы оба — и мой папа, и я — любили научную фантастику. И потому мне было особенно радостно, что, когда Нейл Армстронг ступил на Луну, это произошло не только при моей жизни, но и при жизни моего отца.

Мне кажется просто удивительной скорость технологического прогресса, если вспомнить, что ко времени рождения моего отца (21 декабря 1896 года) ни одному человеку за всю историю человечества не удавалось оторваться от Земли на летающем аппарате с мотором. Существовали только планеры и воздушные шары, но они просто подчинялись воле стихии и иногда использовали силу ветра.

Только 2 июля 1900 года, когда моему отцу было три с половиной года, совершился первый действительно управляемый полет (нет, эта дата не ошибочна, поскольку я говорю не о братьях Райт).

Этот полет совершил граф Фердинанд фон Цеппелин. Он задумал заключить воздушный шар в сигарообразную алюминиевую конструкцию, что сделало сооружение прочнее и аэродинамичнее. К этой конструкции он подвесил гондолу с двигателем внутреннего сгорания, который должен был приводить в движение пропеллер и толкать гондолу и шар вперед даже против ветра.

Граф фон Цеппелин изобрел шар-дирижабль — шар, управляемый в полете. Позднее шар-дирижабль стали называть просто дирижаблем, а в Германии — цеппелином.

17 декабря 1903 года, всего за несколько дней до того, как моему отцу исполнилось семь лет, братья Райт запустили свой аэроплан, и это был первый управляемый полет устройства тяжелее воздуха.

16 марта 1926 года, когда моему отцу было двадцать девять лет, Роберт Хатчингс Годдард запустил первую жидкостную ракету. Ракета пролетела всего 184 фута, но это было только начало. К 1944 году, когда моему отцу исполнилось сорок семь, намного большими по размерам жидкостными ракетами, запущенными Вернером фон Брауном, обстреливали Лондон.

В октябре 1957 года ракетоноситель впервые вывел объект на орбиту Земли; моему отцу тогда было шестьдесят лет. 12 апреля 1961 года, когда моему отцу исполнилось шестьдесят четыре, первый управляемый человеком аппарат был выведен на орбиту Земли.

И наконец, 20 июля 1969 года, когда моему отцу было семьдесят два с половиной года, человек впервые ступил на поверхность Луны. Все эти достижения свершились за одну, не самую продолжительную жизнь.

Можно надеяться, что стремительное развитие космических технологий продолжится. Луну посетят еще много раз, все дольше оставаясь на ее поверхности. Здесь будет проведено много экспериментов. В конце концов на Луне появится постоянная база, которая со временем превратится в колонию.

По мере претворения всего этого в жизнь в газетах и на телевидении все чаще будут упоминаться названия различных местностей на Луне. И это замечательно, поскольку оживет множество романтических названий и имен замечательных и великих людей прошлого.

Но пока все эти названия не стали обыденными, давайте рассмотрим некоторые из них.

То, что отдельные области Луны нужно как-то обозначать, никому не приходило в голову до июня 1609 года, когда Галилей посмотрел на Луну через свой телескоп. Только после этого события астрономы поняли, что у Луны не однородная плоская (за исключением нескольких участков) поверхность (подобное никому не приходило в голову, поскольку Аристотель постановил, что небесные тела имеют совершенную форму). Оказалось, что на Луне есть горы и долины и что поверхность по меньшей мере столь же разнообразна и неровна, как и на Земле.

Галилей составил первую карту Луны, на которой было показано несколько кратеров и один или два больших темных района. Другие астрономы, владевшие лучшими приборами наблюдения, смогли разглядеть лунную поверхность подробнее и составить более детальные карты. Им показалась соблазнительной идея дать различным объектам лунной поверхности названия.

Первым, кто составил карту лунной поверхности, достаточно понятную, чтобы мы могли пользоваться ею и в наши дни, был немецкий астроном Ян Гевелий. (На самом деле Ян Гевелий польский астроном. — Примеч. пер.)

В 1647 году он опубликовал огромный том под названием «Селенография» («Селенография, или Описание Луны». — Примеч. пер.), который содержал атлас лунной поверхности. Астроном дал названия всем объектам лунной поверхности, избегая использования личных имен из-за боязни вызвать зависть и месть. Он исходил из принятого тогда взгляда, что Луна — это по большому счету та же Земля, но меньших размеров. И потому для «Селенографии» были выбраны географические названия. Расположенным на лунной поверхности гористым областям дали земные названия: Альпы, Апеннины, Карпатские горы, Кавказские горы и Таврические горы.

Эти названия остались и по сей день, но, конечно, их существование может привести к недоразумениям. Такое случается даже в наши дни и, несомненно, будет иметь место и в будущем, когда речь зайдет о лунных Альпах, лунных Апеннинах и так далее.

Именно Гевелий назвал большие темные области морями. К тому времени уже было ясно, что на Луне нет ни воды, ни воздуха, но Гевелий стремился использовать земные термины как только это было возможно.

По счастью, он не стал давать морям названия аналогичные земным. Здесь он пофантазировал вволю.

Поскольку названия Гевелий писал по-латыни, он обозначал каждое море словом «mare»; множественным числом было «maria» (с ударением на первый слог). Это было разумно, поскольку лунные моря — это не моря в привычном понимании и иное их обозначение избавляет от путаницы, хотя в отдельных случаях можно использовать слово «море» ради удобства или (конечно же) в поэзии.

И потому район, в котором приземлились астронавты «Аполлона-11», находится на краю Mare Tranquillitatis, что может быть переведено как Море Спокойствия. Помня о неизменности лунной поверхности (за исключением случайных ударов метеоритов, редкого раскалывания камней ввиду изменений температуры, случающихся время от времени выбросов газа и изливания лавы из расщелин на поверхности), можно признать это название исключительно удачным. Почти столь же удачно назвали Mare Serenitatis, или Море Ясности.

Другие названия менее удачны, но похоже, они останутся прежними, даже несмотря на то, что в большинстве своем имеют отношения к воде, которой на Луне явно нет. Мы перечислим некоторые из них:

Mare Imbrium — Море Дождей;