Читаем без скачивания Апокалипсис начнется в 12.00. Часть 2 - Иннокентий Белов

Проехав половину парка, я останавливаюсь.

Теперь пора поговорить с оставшимися пленными, проверить показания той троицы и решить с ними.

Виталик, понятное дело, скорее всего, под списание. И рейтинг у него отрицательный и он сам выбрал смерть, когда отвечал на запрос бандитов, такой помощник нам ни к чему.

У Иры по нему однозначное мнение - в расход. Ну, а что с ним еще делать?

С Оленькой можно еще поговорить, насколько она сможет нам помочь. Ее то последние дни таскали, наверняка, по всем домам, которые заняла братва и она может много чего знать. Тем более, мы можем спасти ее родных, если она нам поможет.

Мы снова забираемся в кузов и теперь проверяем парня, Ирина сверяет его слова с показаниями свежих покойников и все в общем то сходится. Парень, конечно, новичок в банде и не так хорошо осведомлен, но, сколько осталось главных и где они живут, какая система охраны в поселке и как дежурят на мосту – тоже знает.

Еще он хочет жить и просит об этом, плача и извиняясь за то, что вызвал бандитов к машине.

Похоже, сцена, как я казнил его дружков, на него здорово подействовала.

- Раньше правильный выбор делать надо было. А, теперь, извини. В плен больше никого не берем, - с этими словами я загоняю свой нож глубоко в сердце парню, по самую рукоять и он умирает.

Скидываю его тело на газон и вытираю руки полотенцем, найденным в машине.

- Ты как, хочешь отомстить и спасти родителей? – обращаюсь я к Оленьке, разрезая скотч на ногах, стараясь не глядеть под то недоразумение, которое надето на нее сейчас. Потом освобождаю руки и жду ответа, Ирина тоже внимательно смотрит на лицо девицы.

- Хочу. Очень. Но, боюсь, - тут девка начинает плакать навзрыд, - Они – страшные люди

- Не плачь, ты останешься в машине. Покажешь дорогу до поселка, поговоришь с охраной на мосту и дома покажешь. Мы разберемся с ними и отпустим тебя к родителям.

- Покаж-жж-у! – рыдает девка и я понимаю, переглянувшись с Ирой, что доверять ей особо не стоит, она – уже сломленный бандитами человек.

Может в любую минуту фортель выкинуть и нас подставить.

Поэтому я помогаю ей перелезть на пассажирское сидение пикапа и там снова приматываю руки к подлокотнику двери и одну ногу в какой-то скобе под сидением.

- Зачем это? Я же обещала помочь! – ноет девка и тут уже ей отвечает Ира:

- Нет тебе доверия пока, вот поведешь себя правильно и нам поможешь, тогда отпустим.

Пикап соскакивает из парка на дорогу, и мы едем решать давно назревшую проблему, которая чудом не решила нас самих.

Глава 4

Мы первый раз, я точно первый, выезжаем из привычного района действий и теперь крутим головами по сторонам, изучая, как поменялась обстановка вокруг в новой жизни по сравнению со старой.

Сразу заметно, что нигде не видно людей и машин на ходу, настоящих людей, если не всматриваться в окна домов. Вот вообще нигде, только бывшие люди попадаются на глаза, сначала воодушевляются, заслушав рокот движка, бегут к машине и остаются позади.

Крутим головой – это мы с Ириной, Оленька грустно склонилась головкой к рукам и совсем не интересуется видами за окном. Бедняжку, кажется, начинает плющить от одной мысли, что она возвращается в поселок с невыполненным заданием и теперь, если попадет в руки своих новым хозяевам, ее ждет что-то страшное. И ее родных, ее то жизнь и так достаточно отвратительна.

Ну, это, если смотреть с нашей точки зрения.

Ведь, она еще не только не выполнила порученное, но и предала своих господ, что-то рассказав про них.

Что-то из того, чего она успела насмотреться за эти шесть дней, когда обрушился прежний мир, где она радостно жила красивой девочкой в преуспевающей, обеспеченной семье. И страшная жизнь нового жестокого мира привела ее к тому, что она встает на колени и старательно делает глубокий минет по первому намеку простого в прошлом гопника и мелкого хулигана.

В новом мире он принадлежит к расе господ, носящих оружие и имеющих право на все, а она просто - бесправная телка-давалка, которая ничего не стоит и может только генерировать наслаждение новым господам.

Поэтому, я киваю Ире на нашу пленницу, и она тоже со значением смотрит на меня. Нам бы вообще, хорошо переговорить без лишних ушей, но, времени на это нет, останавливаться и разговаривать наедине.

Телефоны казненных бандитов звонят четко каждые пять минут, как я заметил, четко-четко и я понимаю, что такой приказ отдан кем-то из главарей банды своим мобилизованным, после того, как уже больше часа никто из посланных к дому бандитов не отвечает на звонки.

То есть, в поселке в курсе абсолютно точно, что с засланными братками что-то случилось и пикап тоже под подозрением.

Оленька вспомнила и кое-как ответила на наши вопросы, что в поселке теперь каждая заезжающая машина предваряется звонком кому-то из новой прислуги бандитов и только, после одобрения одного из главарей банды, ее пропускают за мост.

С выездом – вообще все очень строго, покидать поселок могут только члены банды и только по личному разрешению одного из главных.

В охране моста работают только бывшие хозяева жизни, новые "мобилизованные", члены семей которых находятся в заложниках. Наказание за провинность теперь только одно – безвозвратный визит в подвал к раскормленному зомби.

Ему скормили уже пару человек, проживавших в поселке и теперь желающих бунтовать и пререкаться больше нет.

Еще, во время установления абсолютной власти бандитов и конфискации в общую собственность симпатичных женщин и девушек, при оказании сопротивления погибло с десяток выживших мужчин и двое-трое самих бандитов.

Примерно такой расклад нам озвучила очень нехотя Оленька, пряча лицо около рук.

Что-то она совсем не похожа по поведению на освобожденного из рабства человека, наоборот, как по тому самому стокгольмскому синдрому, она, похоже, на стороне бандитов.

- Кто же там такой организатор, что продумал все так жестко? Наверняка, любил читать подходящие по теме книги, в них примерно все так и описано, - задумчиво замечаю я, смотря на пытающихся догнать нас зараженных из сильно населенных кварталов, которые мы должны объехать по дороге к поселку.

Есть и более близкая дорога туда, но, я хочу подъехать к речке и мосту так, чтобы сначала рассмотреть людей, охраняющих его, издалека в бинокль. Там