Читаем без скачивания Покоренная викингом - Хизер Грэм

- Молитесь, - сказал он ей, - чтобы мы никогда не встретились снова...

У нее вырвался дикий и грозный крик. Адская бездна разверзлась перед ней. Она судорожно дышала.

Понурая чалая лошадь продиралась сквозь кусты.

Рианон засмеялась, затем смех ее сменился рыданиями.

Сколько людей убито! Викинги за все заплатят, но она даже не может вернуться, чтобы отдать последний долг своим друзьям и защитникам и похоронить их по-христиански. Грифы и волки пожрут их останки.

Лошадь смотрела на нее как на безумную, и она и в самом деле вполне могла бы потерять рассудок из-за проклятых датчан. Рианон поднялась на ноги, поняв, что лошадь послана ей судьбой. Верхом она, возможно, доберется до Альфреда к утру.

Она позвала лошадь. Та, по-видимому, не имела намерения убегать. Она явно вырвалась с поля брани, и ее поводья волочились по земле.

Рианон подумала о том, кто сидел на ней перед тем, как нашел смерть. Седло было разрублено и порвано. Сжав зубы, чтобы не расплакаться снова, Рианон сняла подпругу и бросила седло в кусты, затем, приподняв подол платья, забралась на спину лошади. Наступала ночь, но ее это не волновало. Она помолится, чтобы луна указала ей путь, потому что она не собиралась останавливаться.

Лошадь, довольная, что нашла седока, двигалась вперед, а Рианон думала о прошедших годах. Однажды, когда ее родители еще были живы, она была вынуждена бежать из Лондона, потому что датчане близко подошли к городу. Еще раньше ей пришлось спасаться бегством с побережья, но тогда это был небольшой отряд фуражиров на трех кораблях, и ее отец с помощью Альфреда и Вильтона перебил их всех, отправив их горящие суда ко дну. Опасности и страх были ее спутниками с детства, и ее отец решил, что ей необходимо научиться обращаться с луком и мечом. Она сопровождала его во время охоты на кабана или оленя, была рядом с ним на охоте с соколами и ястребами. Больше всего она любила стрельбу из лука. Ее отец хвастался, что она сможет поразить нитку с расстояния в сто шагов, и хотя его воины и посмеивались, они все знали, что это было недалеко от правды. Она поражала цель почти всегда - до сегодняшнего дня. Она горестно вздохнула, вспомнив, что сегодня ее стрела пролетела мимо.

А почему викинг бросил нож так, чтобы не попасть в нее? Она понимала, что, если бы он захотел убить ее, она была бы уже мертва.

Рианон глубоко вздохнула. Опустилась ночь. Она больше не хочет, не будет думать о светловолосом гиганте. Она не будет больше дрожать от страха, и она не станет вспоминать тепло его руки, его силу или опасность, таящуюся в ледяных голубых глазах.

Молитесь, миледи... чтобы мы никогда не встретились снова...

С шумом пролетела сова. Рианон чуть не свалилась с лошади, но снова вскарабкалась на нее. Вставала луна. Она осветит ей путь, и тогда можно ехать не останавливаясь.

Но она устала, и на сердце у нее было тяжело, и внезапно она почувствовала себя ужасно, ужасно одинокой. Рианон не могла отогнать воспоминание о том, как принесли ее матери тело отца. Рианон видела его лицо, красивое, гордое лицо, пепельно-серое, осененное смертью. Она увидела кровь, запекшуюся на виске, и страшную рану, нанесенную боевым топором датчан, который раскроил его череп надвое. Она закричала, обняла его окровавленную голову и стала причитать, словно желая вернуть его к жизни. Наконец мать оттащила ее, и она почти усомнилась, есть ли Бог на небесах.

А теперь Эгмунд, Вильтон и Томас. И такое множество других!

Рианон откинула голову и закричала, и этот душераздирающий крик был ужасен. Но больше они ничего не отнимут. Она клянется. Они больше ничего у нее не отнимут - никогда. Она умрет прежде.

Альфред, король Уэссекса, остановился на пути из церкви домой. Он смотрел на утреннее небо. Дождь прекратился, и алый цвет на востоке, казалось, предвещал кровопролитие. Он был религиозным человеком, искренне верующим и приверженцем Церкви Христовой, но в это утро ему виделось в небе древнее языческое предостережение.

Он вздохнул. Он еще не был готов возвратиться к домашнему очагу. Увидеть лицо жены, услышать болтовню детей. Увидев его, они перестанут смеяться, и напряженно примолкнут.

Он крепко сжал кулаки. Отец небесный, на твое бесконечное милосердие уповаю, пусть эта грядущая битва обуздает дикого зверя, несущего погибель.

Он не мог припомнить ни одного момента своей жизни, свободного от датской угрозы. Самым ранним воспоминанием его детства было паломничество в Рим, совершенное им в четырехлетнем возрасте. Его отец и старшие братья в это время вели сражения. А теперь их нет. Все мертвы. Его отец, три старших брата. Ни один из них не дожил до старости.

Между церковью и длинной постройкой его поместья была скала, которой природа придала форму трона. Альфред сел там и неожиданно заметил, что его пальцы все еще сжаты в кулаки.

Первый раз он участвовал в битве против датчан вместе со своим братом, и когда тот погиб, Альфреду был двадцать один год. Молодой человек с молодой женой и с ребенком. Теперь этому ребенку почти пятнадцать лет, и Альфред благодарил судьбу, что его первенцем была дочь, и совершеннолетие не станет для нее ступенькой к войне и смерти. Но следом за дочерью появился сын, и скоро он тоже станет совершеннолетним.

Он взглянул на небо и задумался о том, что означают эти кровавые отблески. Говорят они об уже свершившемся или о предстоящем? И хотя он и не обладал магическим чутьем кельтских предков, он знал, что вся Англия сохранила еще языческие обычаи, и о первом нашествии викингов говорится в древних пророчествах смерти. Друиды все еще жили в лесах, и, несмотря на обращение в христианскую веру, большинство его воинов были не менее суеверными, чем скандинавские язычники. Что-то должно случиться.

Он снова начал молиться. Он молился о том, чтобы посланное ему знамение оказалось знамением победы. Бог даровал ему много побед. Альфред знал, что его считают величайшим правителем со времен легендарного короля Артура; несчетное количество побед одержал он над врагами, подданные преклонялись перед ним и сражались за его честь. Но он хотел большего. Он хотел мира. Он хотел, чтобы Англия стала страной ученых, чтобы его дети умели читать и писать, чтобы их обучали ученые из разных стран мира. Сам он не умел читать вплоть до двенадцати лет, и хотя был совсем маленьким, когда умерла его мать, он на всю жизнь запомнил нежный и выразительный голос, читающий ему вслух или декламирующий стихи. То время не благоприятствовало занятиям, и, тем не менее, он научился грамоте раньше собственных братьев. Он любил учение и страстно желал, чтобы оно стало возможным в Уэссексе, но для этого необходим был мир. Ему было тридцать шесть лет. Уже не молодой человек. Но еще и не старый. Впереди у него, быть может, еще немало времени. Можно многое успеть. Английские ремесленники славились своими работами по металлу и камню, в Англии производились прекрасные ювелирные украшения. Английские монахи создавали произведения необыкновенной красоты и изящества. Теперь же монастыри разграблены, драгоценные металлы и камни похищены подобно всему остальному, имеющему хоть какую-нибудь ценность. Англичанам удалось сохранить лишь кусок своей земли.

Альфред снова упал на колени перед камнем. Он взял пригоршню мокрой земли и посмотрел на нее.

- Бог моих предков, помоги мне побить датчан на этот раз! Дай мне прогнать их с моей земли и показать им, на чьей стороне истинная справедливость!

Произнося эти слова, он услышал стук копыт. К нему приближался Аллен Кентский, один из самых доверенных его вассалов. Альфред быстро поднялся на ноги, а Аллен спешился и преклонил колено перед королем-воином. Альфред понял, что известия будут плохими.

- Встань, Аллен, и рассказывай. В чем дело? Ирландский принц передумал и отказался приехать?

Небо послало ему знамение. Он ждал, что последует за ним.

- О, мой король! Нет. Он прибыл, но это принесло беду. Предупреждение не достигло побережья. Люди решили, что их осаждают, и попытались отразить первый удар. Леди Рианон приказала атаковать. Ирландский принц получил не подобающий ему прием, град стрел.

Его сердце сжалось от боли, и он схватил Аллена за плечи.

- Откуда ты это знаешь?

- Я ехал к леди Рианон и встретил по пути спасшегося человека, который пытался добраться сюда, к вам.

Аллеи не смотрел на своего короля. Альфред удивился, что он отводит взгляд, и увидел в этом желание Аллена скрыть свою печаль и страх за Рианон.

- И это правда, ты уверен?

- Да, я уверен. Город почти уничтожен.

- Так и должно было случиться, - сказал король.

Он полагал, что приручил опасного хищника, но теперь молил Бога, чтобы случившееся не имело последствий. Быть может, Эрик Дублинский уже выступил в поход на Уэссекс, пылая жаждой мщения, ведь он вполне мог решить, что король Уэссекса устроил ему ловушку. Неужели Рианон предала Альфреда? Невозможно! Альфред сгорал от желания знать, что случилось с Рианон и почему все это произошло, но разговаривал с Алленом неспешно, с достоинством. У него не было выбора. Он был, прежде всего, королем. Был только один способ удержать часть Британии для саксонского народа.