Читаем без скачивания Собрание Сочинений. Том 4. Произведения 1980-1986 годов. - Хорхе Луис Борхес

По свидетельству Уэллса, устный английский Конрада был довольно топорным. Но на письме — а это для нас и важно — его язык великолепен и отличается тонким мастерством.

Сын польского повстанца, Конрад родился в ссылке, на Украине, в 1857 году. Умер он в графстве Кент в 1924-м.

АНРИ МИШО

«ВАРВАР В АЗИИ»

С Анри Мишо мы познакомились в 1935 году в Буэнос-Айресе. Я запомнил его приветливым, улыбчивым человеком острого ума, разговаривающим охотно, но без восторженности, слегка ироничным. Ни одного из предрассудков той поры он не разделял. С подозрением относился к Парижу, литературным кружкам, повсеместному тогда культу Пикассо. С тем же беспристрастием и недоверием относился он и к восточной мудрости. Свидетельство тому — его книга «Un barbare en Asie»[178]{208}, перевод которой на испанский был для меня не долгом, а игрой. Мишо имел обыкновение пугать нас неприятными известиями из Боливии, где некоторое времяжил. В те годы он не подозревал, сколько ему подарит или, верней, каким-то чудом уже подарил Восток. Восхищался картинами Пауля Клее и Джорджо Де Кирико.

Его долгая жизнь была отдана двум искусствам: живописи и литературе. В поздних книгах они идут рука об руку. Китайское и японское понимание поэтических идеограмм, которые создаются не только для уха, но и для глаза, толкнуло его на любопытные поиски. Как и Олдос Хаксли, он пробовал на себе действие наркотиков и проникал в края кошмарных видений, вдохновлявших потом его перо и кисть. В 1941 году Андре Жид выпустил книжечку под названием «Откроем Анри Мишо».

В 1982 году Мишо навестил меня в Париже. Мы обменялись обычными фразами; в его голосе слышалась усталость. Я почувствовал, что этот наш разговор, вероятно, последний.

Даты его рождения и смерти — 1899 и 1984.

ГЕРМАН ГЕССЕ

«ИГРА В БИСЕР»

Взявшись году в 1917-м учить немецкий, я нашел в антологии Бенцмана стихотворение Германа Гессе. Путник проводит ночь на постоялом дворе. Там есть источник. Наутро путник отправляется в дорогу и думает, что вода будет все так же течь после его ухода, а он — вспоминать о ней в далеком краю. Сегодня в Буэнос-Айресе я вспоминаю то стихотворение Гессе. Его книги пришли поздней.

Герман Гессе родился в Вюртемберге в 1877 году. Его родители проповедовали в Индии учение пиетистов. Он побывал механиком и книгопродавцом, служил в антикварной лавке. Как множество других молодых людей, повторял нерешительный гамлетовский монолог и готовился уйти из жизни. В 1899 году вышла его первая книга, сборник стихов; в 1904-м — автобиографический роман «Петер Каменцинд». Современник реализма, символизма и экспрессионизма, Гессе не присягнул ни одной из этих школ. В его творчестве преобладает так называемый Bildungsroman[179], иными словами, роман, предмет которого — формирование духа. В 1911 году писатель отправился в Индию, или, точнее сказать, вернулся в нее, ведь он столько лет мечтал об этой стране. В 1912-м обосновался в Швейцарии, в Бернском кантоне. Во время войны Гессе был пацифистом, как Ромен Роллан и Бертран Расселл. Физически и морально поддерживал пленных, интернированных немцами в Швейцарию. В 1919 году вышел его роман «Последнее лето Клингзора», в 1921-м — «Сиддхартха», в 1926-м — «Степной волк». Тремя годами позже Гессе принял швейцарское гражданство. Он умер в Монтаньоле, неподалеку от Лугано, в 1962 году.

Из многих книг Гессе «Игра в бисер» («Das Glasperlen Spiel») — самая серьезная по замыслу и объему. Критики отмечали, что игра, о которой идет речь на ее страницах, — лишь развернутая метафора музыки. Ясно, что автор не представлял себе эту игру с достаточной подробностью; иначе она занимала бы читателей больше, чем реплики и тревоги действующих лиц или окружающие их просторы.

КЛАВДИЙ ЭЛИАН{209}

«ИСТОРИЯ ЖИВОТНЫХ»

Вопреки названию, которое можно было бы присвоить этой книге, «De natura animalium»[180], мало кто до такой степени непохож на зоолога в нынешнем смысле этого термина, как ее автор Клавдий Элиан. Его совершенно не интересуют роды, подразделяющиеся на виды, анатомия животных или их подробное описание. В послесловии он ставит себе в заслугу любовь к знанию, но во втором веке нашей эры это слово включало в себя все сущее, а также все воображаемое или придуманное по его поводу. Разнородный трактат Элиана полон отступлений. Его беспорядок — намеренный. Избегая монотонности и скуки, автор предпочел перемешать различные темы и предложить читателям «что-то вроде цветущего луга». Его занимают обычаи животного мира и моральные качества, примером которых эти обычаи выступают.

Клавдий Элиан воплотил в своей книге лучшую из разновидностей романа — эллинистический роман. Он никогда не покидал пределов Италии, но ни строки не написал по-латыни. Для него авторитетны только греки: напрасно читатель будет искать в книге имя Плиния, учитывая ее предмет, казалось бы, обязательное. Сегодня, через столько веков, этот трактат уже ни за что не отвечает, но способен подарить многое. Клавдий Элиан снискал официальное звание софиста, то есть ритора, имеющего право преподавать риторику и пользоваться ею. О событиях, соткавших узор его биографии, ничего не известно; нам остался лишь его ровный голос, пересказывающий сны.

ГЮСТАВ ФЛОБЕР

«ИСКУШЕНИЕ СВЯТОГО АНТОНИЯ»{210}

Религией Гюстава Флобера (1821–1880) была литература. Он впал в то, что Уайтхед назвал бы наваждением идеального словаря: поверил, будто для каждой вещи в нашем запутанном мире есть предназначенное ей, единственно верное слово, mot juste, и долг писателя — это слово найти.

Как в доказанную истину, поверил он и в то, что искомое слово — самое благозвучное. Он никогда не торопил свое перо; в его наследии нет ни одной небрежной, неотшлифованной фразы. Ему хотелось и удавалось быть честным, а нередко и по-настоящему увлеченным писателем. «Проза родилась недавно, — писал он. — Стихотворная форма — достояние древних литератур. Возможности стиха исчерпаны; другое дело — проза». И в другом письме: «Роман еще ждет своего Гомера».

Самая поразительная из многочисленных флоберовских книг — «Искушение святого Антония». Источниками его вдохновения были старая пьеса для театра марионеток, картина Брейгеля, байроновский «Каин» и гётевский «Фауст». В 1849 году, после полутора лет упорного труда, Флобер пригласил к себе ближайших друзей Буйе{211} и Дюкана{212} и с воодушевлением прочел им гигантскую рукопись объемом свыше пятисот страниц. Чтение вслух продолжалось четыре дня. Последовал не подлежащий обжалованию приговор: бросить книгу в огонь и постараться не вспоминать о ней. Друзья посоветовали Флоберу подыскать тему