Читаем без скачивания Зарубежная фантастика - Клиффорд Саймак

Она опустила взгляд на свою правую руку. С мгновение изучала ее, как будто озадаченная немного, потом снова подняла глаза на него.

— Ты меня не знаешь, Артур? — тихо спросила она.

В ее голосе была нотка грусти, которую он принял за разочарование, с оттенком укора.

— Я… Я боюсь, что нет, — сознался он. — Видите ли, я… м-м… Вас… м-м…, — он замялся, а потом продолжал безнадежно: — Вы, должно быть, тетя Тельмы… мисс Кильдер?

Она смотрела не отрываясь на него несколько мгновений. Он не понял выражения ее глаз, но тут она ответила:

— Нет. Я не тетя Тельмы.

Снова его взгляд ушел вглубь комнаты, за нее. На этот раз он в изумлении покачал головой.

— Все по-другому. Нет, как-то наполовину по-другому, — сказал он в огорчении. — Послушайте, я не мог зайти не в тот… — он смолк и обернулся поглядеть на сад еще раз. — Нет, конечно не это, — ответил он решительно сам себе.

— Но что… что случилось?

Его удивление переросло обычное, он выглядел потрясенным. Его изумленные глаза снова вернулись к ней.

— Пожалуйста… я не понимаю, откуда Вы меня знаете? — спросил он.

Его усиливающееся расстройство обеспокоило ее и заставило быть осторожнее.

— Я узнала тебя Артур. По-моему, мы встречались раньше.

— Разве? Я не могу припомнить… Мне очень неудобно…

— Ты выглядишь нездоровым, Артур. Пододвинь этот стул и немного отдохни.

— Благодарю, мисс… э-э… мисс??

— Долдерсон, — подсказала она ему.

— Благодарю, мисс Долдерсон, — сказал он, слегка нахмуривались, пытаясь отыскать имя в памяти.

Она наблюдала, как он ближе подтащил стул. Каждое движение, каждая черточка были родными, даже локон русых волос, что всегда падал на лоб, когда он нагибался. Он сел и с минуту молчал, уставясь через сад из-под нахмуренных бровей.

Мисс Долдерсон тоже сидела тихо. Она была изумлена едва ли меньше его, хотя старалась не выдать этого. Несомненно, что мысль о смерти была вовсе глупой. Она ощущала себя, как обычно, все еще в каталке, с сознанием боли в спине, с сознанием возможности нащупать ручки кресла и почувствовать их.

Это все же был не сон — все было слишком вещественным, слишком реальным, каким не бывают никогда вещи во сне. И даже слишком ощутимыми, не такими ли, какими они были бы, будь на месте Артура любой другой молодой человек…?

Не была ли это галлюцинация? — обман ее мозга, навязавший лицо Артура совершенно другому.

Она взглянула на него. Нет, не это, он откликнулся на имя “Артур”. Несомненно, он и был Артуром — и одет в его блейзер… И не стригутся так в настоящем времени, и прошли годы и годы с тех пор, как она видела, чтобы молодой человек носил соломенную шляпу…

Что-то вроде привидения…? Но нет, он был из плоти и крови, стул скрипел, когда он садился, гравий хрустел под его ботинками… Кроме того, слышал ли кто когда-либо о привидении в виде глубоко изумленного молодого человека и, тем более, совсем недавно порезавшемся во время бритья…?

Он резко прервал ее мысли, повернув голову.

— Я думал, что Тельма будет здесь, — сказал он ей. — Она обещала это. Пожалуйста, скажите мне, где она?

“Как маленький испуганный мальчик”, — подумала мисс Долдерсон. Ей хотелось успокоить его, а не испугать еще больше. Но она ничего не могла придумать, кроме как:

— Тельма отсюда недалеко.

— Я должен ее найти. Уж она то будет в состоянии объяснить то, что случилось, — он приподнялся, чтобы встать.

Мисс Долдерсон взяла его за руку и нежно заставила сесть обратно.

— Подожди немного, — сказала она ему. — Что же, как тебе кажется, случилось, что так сильно беспокоит тебя?

— Это, — сказал он, махнув рукой на все вокруг него. — Оно все другое, и все такое же, и все же нет… Я чувствую будто… будто я немного сошел с ума.

Она пристально посмотрела на него и потом покачала головой.

— Я не думаю. Скажи мне, что-то не в порядке?

— Я шел сюда играть в теннис, ну, на самом деле увидеть Тельму, — поправился он. — Все было в порядке тогда, как и обычно. Я свернул с дороги и прислонил велосипед к большой ели там, где начинается дорожка. Я пошел по ней и, как только я добрался до угла дома, все стало как-то чудно.

— Чудно? — переспросила мисс Долдерсон. — Что стало чудно?

— Ну, почти все. Солнце будто подскочило на небе. Деревья вдруг стали вроде бы больше и не совсем теми же. Цветы на той вот клумбе совершенно изменили краски. Этот плющ, который раньше покрывал всю стену, вдруг неожиданно оказался лишь наполовину выросшим и это придает ему вид какого-то другого сорта плюща. И вот там есть дома. Я никогда их до этого не видел — за рощицей было только открытое поле. Даже гравий на дорожке выглядит еще желтее, чем я думал. И эта комната… Это та же комната. Я знаю этот письменный стол и этот камин, и эти две картины. Но обои совсем другие. Я их никогда до этого не видел — но ведь они же… Пожалуйста, скажите мне, где Тельма… Я хочу ей объяснить… Я, должно быть, немного сошел с ума.

Она твердо положила свою ладонь на его.

— Нет, — решительно сказала она… — Чтобы то ни было, я совершенно уверена, что это — не то.

— Но что же тогда…? — он внезапно замолчал и прислушался слегка наклонив голову. Звук нарастал. — Что это? — спросил он с беспокойством.

Мисс Долдерсон сжала его руку в своей.

— Все в порядке, — сказала она так, будто это был ребенок. — Все в порядке, Артур.

Она могла почувствовать, как его напряжение росло по мере усиления звука. Он пронесся как раз над их головами, на высоте чуть меньше тысячи ярдов, повизгивая реактивным мотором, с грохотом, оставляя за собой сжатый воздух, постоянно содрогаясь, все тише и тише по мере удаления.

Артур видел его. Следил, как он исчез. Его лицо, когда он обернулся к ней, было белым от испуга. Каким-то странным голосом он спросил:

— Что… что это было?

Тихо, как бы стараясь его успокоить, она ответила:

— Просто аэроплан, Артур. Такие уж это жуткие, беспокойные штуки.

Он бросил еще взгляд на удалявшийся самолет.

— Но я видел аэроплан и слышал его. Он не похож на это. Шум от него, как от мотоцикла, только по громче. Это же было ужасным! Я не понимаю… Я не понимаю, что случилось… — его голос звучал жалобно.

Мисс Долдерсон только хотела ответить, как поймала себя на внезапной четко возникнувшей в ее сознании мысли о том, как Харольд говорил об измерениях, что они могут сдвинуться в различные плоскости, будто это было еще одно измерение. Толчок интуиции, и она поняла — нет, поняла — это было слишком неточно, ощутила всем существом своим, что это было именно так. Но, воспринимая, она почувствовала свое поражение. Она снова взглянула на молодого человека. Он все еще был в напряжении, слегка дрожа Он думает, что сходит с ума! Она должна остановить его. Это нельзя было не сделать помягче, но как же избежать по возможности резкости?

— Артур, — сказала она быстро.

Он растерянно посмотрел на нее. Она намеренно заставила свой голос звучать оживленнее.

— В буфете ты найдешь бутылочку брэнди, пожалуйста, достань еще и два стакана, — приказала она.

Он подчинился как во сне. Она наполнила брэнди треть стакана для него и плеснула на дно для себя.

— Выпей это, — сказала она Артуру. Он сомневался.

— Ну же, — скомандовала она. — Тебя что-то взволновало, а это пойдет тебе на пользу. Я хочу поговорить с тобой, но не могу же я это сделать, пока ты соображаешь только на половину.

Он отпил, слегка кашлянул и снова сел.

— Допей это, — твердо сказала ему она.

Он допил. Тотчас же она поинтересовалась:

— Теперь чувствуешь себя лучше?

Он кивнул, но ничего не сказал. Она приняла решение и осторожно перевела дыхание. Отбросив весь свой оживленный тон, она спросила:

— Артур, скажи мне, какое сегодня число?

— Число? — удивленно произнес он. — Да пятница сегодня… или… 27 июня.

— А какого года, Артур? Какого года?

Он полностью обернулся к ней.

— Но я же не сумасшедший, на самом деле. Я знаю, кто я, где я, я думаю… Что-то произошло с вещами, а не со мной.

— Все, что я хочу от тебя услышать — это год, Артур.

В ее голосе вновь послышалась повелительная нотка.

— 1913, конечно, — сказал он, неотрывно глядя ей в глаза.

Мисс Долдерсон перевела взгляд на цветы. Она нежно кивнула. Это был тот самый год, и это была пятница: странно, что она это вспомнила. Это вполне могло быть и 27 июня… Но конечно же, пятница летом 1913 года был тот день, когда он не пришел… Все это было так давно, так давно…

Его голос окликнул ее. Он дрожал от беспокойства.

— Почему, почему Вы меня об этом спрашиваете, о том, который год, то есть?

Его брови изогнулись, глаза были полны нетерпения. Он был так молод. Ее сердце страдало за него. Она снова положила свою руку, такую тонкую и слабую на его сильную и большую.