Читаем без скачивания Золотой череп. Воронка душ (СИ) - Павел Селеверстов

К полудню прекратился и ветер. С неба посыпались серые хлопья пепла, а потом и вовсе сыпанул грязный и холодный дождь.

— Почему ты решила, что ведьма всё расскажет? — спросил Броль. — Лично я никогда не доверял оракулам, даже эльфийским. Все они шарлатаны.

— Не говори об этом Велиморе, — посоветовала Ританаль. — И даже не думай, иначе, всё может закончиться для нас очень печально.

— Чёрт! Так и знал, что кто-то в башке станет копаться! — забурчал Клут. — Если честно, я бы лучше подождал в сторонке.

— И я тоже, — подал голос Палько. — Зачем, толпой к бабке переться.

— Смельчаки! — усмехнулась Ританаль. — Как бы мнение не поменяли. Но пусть будет по-вашему.

С полверсты они шли молча. Потом Всебор легонько пнул Зубастика, и когда тот повернулся, кивнул на Ританаль.

— Ну, а ты чего молчал?

— Рот был занят, — пережёвывая мясо, заметил Жиль. — Всё равно я туда не пойду. Все знают, что я прикрываю тылы.

Ританаль пользовалась какими-то своими приметами, ничего не говорила, и на все попытки Броля выяснить местоположение капища, отделывалась неопределёнными отговорками.

Так продолжалось до вечера, когда впереди, в сизой дымке испарений, показался каменистый остров.

— А я уж стала сомневаться, — призналась Ританаль. — Думала, мимо прошли.

— Я же говорил, — плохая из тебя проводница, — ухмыляясь, процедил Броль. — Нельзя держать всё в голове. Бери пример с Громилы, у меня всё записано.

— Эльф! Заткнись! — отозвалась Ританаль. — Когда сделаю знак рукой, чтобы все затаили дыхание. Ни звука.

— Что за напасть? — фыркнул Клут. — Как можно не дышать?

— Ещё раз повторяю, ни звука. Иначе, нам живыми отсюда не вырваться.

Предупреждения наследницы Маскадоров не располагали к беспечности. Ританаль слишком выразительно произносила слова, и даже Броль, которому всегда было свойственно легкомыслие, насупился и помрачнел.

К островку на болоте вела узкая тропа, выложенная полусгнившими брёвнами. Кое — где из воды торчали длинные жерди с привязанными к верхушкам обрывками верёвок.

— Жуткое место, — прошептал Палько. — И тянет каким-то жутким смрадом.

— Заткнись, — Ританаль резко повернулась и наградила одноглазого затрещиной. — Не выводи меня…

Они услышали тихое бормотание и странные, похожие на вопли ночных птиц, возгласы. От этих звуков неприятно щемило сердце. Что-то до боли знакомое внушало ужас и тревогу, отчего хотелось повернуться и, не оглядываясь, убежать куда-нибудь подальше.

Туман над островом казался особенно густым. Но даже сквозь мглу можно было разглядеть очертания какого-то строения. На этом каменистом клочке суше росли уродливые искривлённые деревья и жёсткая трава.

— «Разве можно здесь жить? — подумал Всебор. — Ни одной живой души вокруг, только пустота и одиночество».

Неожиданно Ританаль остановилась и предупреждающе выставила руку. Она медленно повернула голову и неопределённо кивнула в сторону. Бледность её лица и настороженность в глазах говорили о том, что она уже заметила опасность, которую ещё не заметили её спутники.

Несколько секунд они ждали, потом Ританаль взмахнула рукой и медленно двинулась по дорожке. Тогда-то все и увидели, что по обеим сторонам тропы стоят какие-то безмолвные истуканы. Они медленно раскачивались в лёгких порывах ветра, что-то бормотали под нос и тихо вздрагивали, словно поражённые неизлечимой болезнью.

— Страшно-то как, — едва слышно прошептал Зубастик. — Боги Спумариса, как их много.

Зрелище ужасало и одновременно завораживало. «Отверженные», подчинявшиеся неведомой силе, вели себя спокойно и, казалось, просто спали. Некоторые стояли так близко, что до них можно было дотянуться рукой. Облачённые в лохмотья, вымазанные грязью, искалеченные и разложившиеся, все находились в странном колдовском оцепенении. Запрокинутые головы и белые выцветшие глаза, не оставляли шанса для сомнений, — чтобы привести эту рычащую кровожадную толпу в движение достаточно только приказа.

Мертвецы стояли повсюду. На камнях острова, у разрушенных ворот капища и даже в самой обители болотной ведьмы. Услышав шаги или хруст сучка попавшего под ногу, некоторые начинали шевелиться, но через пару секунд успокаивались и замирали.

— «Ританаль знала и всё-таки пошла, — подумал Всебор. — Отчаянная девица».

Судя по всему на островке Велиморы, когда-то был великолепный храм. Принадлежал ли он болотным ведунам или пропавшим без вести хозяевам Скальбура, не сказал бы и старик Сейбилен.

На стенах строения сохранились следы былой роскоши: искусная резьба на плитах облицовки, потрескавшиеся скульптуры животных на покосившихся постаментах, покрытые окислами бронзовые вензеля. Но время и сырость брали своё. Неотвратимо и безвозвратно стихии стирали последние следы древнего народа, оставляя лишь кирпичное крошево, да ржавчину.

Через пролом в крыше курился тонкой струйкой сизый дым. Потрескивали жернова ручной мельницы, тихо и тоскливо кричала кошка.

Осторожно ступая, они подошли к входу в святилище и остановились. Дверей давно не было, и по огромному зданию гулял ветер. Трещало в жаровнях дешёвое масло, сквозняк доносил запах прогорклой гари и тухлятины.

— Что делать дальше? — шёпотом спросил Броль. — Ты когда-нибудь видела эту ведьму своими глазами?

— Только издали, — отозвалась Ританаль. — Думаю, надо войти туда всем вместе. А потом уж решим, как поступить.

— Верное решение, — поддержал Клут. — Ох, как ты права была! Я на улице, ни за какие деньги не останусь.

— Пошли, — поманила Ританаль. — Ничего не трогайте и молчите.

Они вошли в храм и огляделись. Огонь в жаровнях едва теплился и освещал только то, что было рядом.

Тьма вокруг. Странные шорохи, писк каких-то тварей. Судя по всему, здание стало прибежищем не только для Велиморы, но и для многочисленного племени насекомых.

В дальнем конце призрачно мерцал дверной проём в другую комнату и там, в глубине, мелькали безобразные тени.

— Ничего не видно, — прошептал Клут. — Хоть глаз выколи в этой норе.

Они медленно двинулись к дверному проёму и вдруг, грохоча и извергая огненные искры, на пол упала одна из жаровен.

— Жирный боров, ты отдавил мне ногу, — завопил Палько. — Я пальцев не чувствую. Олух, ты этакий.

— Ты слишком медленно шёл, — закричал в ответ толстяк. — Придурок одноглазый, постоянно всё портишь.

— Немедленно замолчите! — процедила Ританаль. — Вы нас погубите.

В нос ударил едкий запах горелых углей, заклубился по комнате дым. С улицы донеслись невнятные окрики и вскоре по каменным плитам зашаркали непослушные ноги. Мертвяки очнулись и теперь жаждали крови.