Читаем без скачивания Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья - Николай Борисов

Напомним, что именно Ф. М. Шестаков был наиболее вероятным автором проекта изящной Троицкой церкви на Пятницком кладбище в Москве. Таким образом, и начало, и конец Троицкой дороги были обозначены сходными по стилю и выдающимися по красоте сооружениями.

В композиционном решении обоих храмов есть немало общего. Идея завершения основного четверика (в Воздвиженском) или колокольни (Троицкая церковь) изящной сквозной ротондой была удачно найдена и не менее удачно реализована. Расположенная на самой высокой точке ландшафта Воздвиженская церковь благодаря этому решению выглядела монументальной при взгляде издалека и легкой, воздушной — при ближайшем рассмотрении.

Хованщина

«В России жертвы произвола могил не имеют», — утверждал известный критик русских порядков маркиз де Кюстин (92, 17). И хотя мы далеко не в восторге от едких парадоксов насмешливого француза, — некоторые из них, увы, подтверждаются примерами из нашей истории. Таким подтверждением может служить и трагическая участь князей Хованских — отца и двух сыновей…

В сентябре 1682 года царевна Софья с братьями Иваном и Петром уехала из Москвы в Троицкий монастырь. Однако богомолье было лишь прикрытием для заговора с целью подавить начавшийся в столице стрелецкий мятеж. В Троицу стараниями князя Василия Васильевича Голицына были стянуты верные войска. Одновременно было собрано дворянское ополчение в Переславле-Залесском, Рязани, Коломне. Стрельцы в Москве, по существу, оказались на осадном положении. После этого именем царей Ивана и Петра в село Воздвиженское, где в путевом дворце расположился московский двор, были вызваны предводители стрельцов князья Хованские, отец и сын. Поводом для вызова послужили именины царевны Софьи (17 сентября).

Это был точно рассчитанный капкан. Хованские не решились ослушаться приказа обоих царей. Не посмели они и двинуть на Троицу верные им стрелецкие полки, что означало бы явный мятеж и начало гражданской войны. Единственное, что они могли сделать, — это взять с собой несколько десятков вооруженных людей. Предчувствуя недоброе, Хованские с тяжелым сердцем отправились в свой последний троицкий поход…

Предоставим слово современному событиям историческому источнику — так называемому «Мазуринскому летописцу». Для удобства читателя мы разделяем летописный текст на абзацы.

«Лета 7191-го (здесь древнерусское летосчисление от Сотворения мира, то есть 1682-й год от Рождества Христова. — Н. Б.) сентября в 16 день по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев указано быти с Москвы в поход в Воздвиженское боярину князь Ивану Андреевичю Хованскому да сыну ево боярину князь Андрею Ивановичю.

И боярин князь Иван Андреевич и сын ево князь Андрей Иванович в поход в Воздвиженское поехали, а с ними поехали всякова люду человек с семдесят.

А на дороге стал боярин князь Иван Андреевич на стану в селе Пушкине у крестьянина на гумне, а сын ево боярин князь Андрей Иванович поехал в деревню свою, от села Пушкина версты з две.

И приехали от великих государей ис села Воздвиженского боярин князь Михаила Иванович Лыков, а с ним многие люди служивые, в село Пушкина и боярина князь Ивана Андреевича Хованского взяли и, свезав, посадя на лошадь, поехали в деревню их за сыном ево за боярином за князем Андреем Ивановичем.

И в деревне ево взяв, связали и посадили на лошадь и повезли в село Воздвиженское, отца ево и ево, князь Андрея, к великим государем.

А людей их, которые с ними были, ружье у них побрали и, всех перевезав, оставили в Пушкине, приказали старцу их беречь, которому в Пушкине приказано.

А то село Пушкино… (пропуск трех слов в тексте. — Н. Б.).

А в то время сын ево боярской князь Иван Иванович был в походе у великих государей в Воздвиженском, и неведомо из бояр хто ему сказал, что по отца ево и по брата великие государи послали и хотят казнить. И он, князь Иван, из Воздвиженского ушол не дорогою, болотами и лесами к Москве.

А бояр князь Ивана Андреевича и сына ево боярина князь Андрея Ивановича привезли в село Воздвиженское. И, не водя их на дворец к государем, вышли все бояре, которые были с великими государи в походе, вынесши, чли им, боярину князь Ивану Андреевичу и сыну ево боярину князю Андрею Ивановичю, наказ. А в наказе написано, что он, боярин князь Иван Андреевич и сын ево князь Андрей Иванович великим государем изменили: приговорил он, боярин князь Иван Андреевич, к себе ис стрельцов и ис посадцких людей девять человек, а говорил им, чтоб они всех стрельцов и салдатов наговаривали, и хотел с стрельцами и с салдаты Московскаго государства Белый город запереть и рубить бояр Черкасских, Одоевских, Милославских, Голицыных и иные роды боярские. А сам он хотел на Московском государстве быть царем, а сына своего боярина князь Андрея Ивановича хотел женить на царевне Софье. А великих государей царей хотел известь, а цариц и царевен казнить. А стрельцом давать иным боярство, иным окольничество, иным думное дворянство и хотел жаловать иных в стольники, иных в стряпчия, иных во дворяне московския, иных в жильцы. А доводили на нево, боярина, из ево же приговору.

И прочитчи им наказ, за вороты ответчи под гору недалеко, тут и казнили боярина князь Ивана Андреевича и сына ево князь Андрея Ивановича Хованских, головы им отсекли, а тела их велели схоронить на Городце. (Село Городок (Радонеж) находится в двух километрах к северо-западу от Воздвиженского. — Н. Б.)

А сын ево, боярина князь Ивана Андреевича, князь Иван Иванович приехал к Москве в ночи с воскресенья на понедельник сентября во 18 числе в шестом часу ночи и учинил тое весть на Москве стрельцом, что отца ево боярина князь Ивана Андреевича и брата ево боярина князь Андрея Ивановича в селе Воздвиженском казнили.

И стрельцы по ево вестям велели бить в набат у Спасских ворот в семом часу ночи. И взволновалися стрельцы, все приказы, хотели итить в село Воздвиженское с нарядом, с пушками и с мушкеты, и с копьи, и з бердыши на великих государей. И думы были у стрельцов по всем приказам и раздумали, не пошли, итить поблюлися» (142, 178).

Итак, отец и сын князья Хованские были казнены практически без суда и следствия.

Отказав им в последнем причастии, подручные Софьи, исполняя ее приказ, лишили Хованских христианского погребения и бросили их тела в Голыгинскую гать — болото, находившееся у подножия холма… (34, 62).

Встревоженная слухами о возможном походе стрельцов на Воздвиженское, царская фамилия перебралась под защиту могучих стен Троице-Сергиева монастыря. Между тем чаша весов окончательно качнулась в пользу правительства. Последний из Хованских, князь Иван Иванович, был арестован, привезен к Троице, а отсюда отправлен в ссылку в Сибирь. Ту же участь разделила и его жена: на простой телеге, «под серой полостью», боярыню повезли в далекую ссылку.

Убедившись в том, что мятеж затих, царская семья переехала из Троицы поближе к Москве, в село Алексеевское. Там в путевом дворце их посетил патриарх Иоаким, который сообщил юным государям, что «на Московском государстве все, дал Бог, смирно и тихо» (142, 179).

3 ноября 1682 года братья-соправители в сопровождении войск торжественно въехали в Москву Переменчивая народная стихия отхлынула. Стрельцы клялись в верности и в знак искренности своего раскаяния добровольно клали головы на поставленные вдоль дороги плахи…

Возможно, последним отзвуком этих событий стал сильный пожар 26 ноября 1682 года, испепеливший царский дворец в Кремле. Пожары часто бывали способом мести и сведения политических счетов. Впрочем, деревянные хоромы легко могли вспыхнуть и без злого умысла…

Драгоценный камень прошлого всегда предстает перед потомками в медной оправе исторических комментариев. Расправа с Иваном Хованским и его сыновьями с точки зрения обычной морали была черной неблагодарностью со стороны Софьи. Ведь именно князь Иван поднял стрельцов на защиту прав Милославских в мае 1682 года. Именно ему Софья была обязана небывалой системой «соправительства» царевичей Ивана и Петра, а значит, и своей собственной властью в качестве реальной правительницы государства.

Однако «оказанная услуга не стоит ни гроша». Хованский сделал свое дело и стал досадным препятствием для новых властителей. Повторялась старая как мир схема устранения «лишних людей» в борьбе за верховную власть.

Для скорой и жестокой расправы с Хованскими нужно было обвинить их в каком-то страшном преступлении. Таковым со времен Ивана Грозного считалось посягательство на власть и жизнь законного монарха.

Лишенные последнего причастия, Хованские не удостоились и христианского погребения. Пышные похороны, которые могли устроить им родственники и единомышленники, отнюдь не входили в планы царевны Софьи. Летопись говорит, что тела были погребены на Городце. Но это скорее официальное сообщение, чем действительность. О могилах Хованских на Городце данных нет. Утопив тела Хованских в болоте и пустив слух о том, что их предали земле в Городце, Софья радикально решила проблему. Хованских следовало вычеркнуть не только из жизни, но также из памяти современников.