Читаем без скачивания Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Закономерность - Николай Вирта

Коля мечтал о пальмах, магнолиях, о сладких сочных фруктах; старик — об огурцах и кисленьких яблоках.

И тот и другой хотели победить климат, но старый ученый делал это прежде всего ради людей. Коля — ради своей мечты. Ему претила возня с репой, капустой и луком. После долгих споров, после обидных и резких разговоров Коля сдался; железная логика и опыт прожитых лет победили; Коля понял, что мечта лишь тогда прекрасна, когда она не самоцель; каждое дело лишь тогда велико, когда оно служит человеку.

Он решил вернуться к прежней своей идее и поведал ее старику.

— Слушайте, — сказал он. — Когда я окончу вуз, я поеду по стране, потом вернусь сюда. Я хочу быть вашим помощником. Я буду вашим разведчиком. Вы ищете лучшее и полезнейшее для этого края среди культурных растений. Я буду искать для вас новых питомцев среди дикорастущих. Вы мне поможете, не правда ли?

Ученый пожал руку Коли.

— Милый юноша, вам помогут все. То, что вы затеяли, — большое и нужное дело. У нас помогают всем, кто работает на человека.

Так Коля нашел истину.

И дорогу в жизнь.

Его розовое лицо с нежным пушком обветрилось, глаза стали как бы еще шире, словно он однажды удивился чему-то и уже не мог скрыть своего удивления от окружающих.

Приехав в город, он два дня бродил по знакомым местам.

Вот дерево, под которым он целовал в первый раз Марусю. Вот скамейка, на которой они сидели в весенние вечера. Тогда под ногами хрустели льдинки, была луна, где-то шуршал ручеек, снег таял; вот домик, где она жила, вот школа… здесь собирались «пираты», там играли в лапту…

На следующий день Коля встретился со старыми своими приятелями: Лена, Виктор и Джонни пришли к нему.

— Понимаете ли, ребята, — рассказывал Коля, сидя с друзьями за чаем, — ведь это прямо как в сказке! У нас там был склад, ну, в том месте, где мы работали. И вдруг я узнаю, что заведующий складом — человек, осужденный на десять лет за грабежи. Нет, вы подумайте! Я его спрашиваю: «А сейчас воровать неохота?» Он и послал меня… Но я не обиделся. Я даже подружился с ним. Он очень любил цветы. Грабитель заведует складом и любит цветы. Правда, странно?

Коля продолжал рассказ. Глаза его сверкали, щеки покраснели от возбуждения.

Виктор завидовал Коле, Лена слушала его, открыв рот. Джонни чувствовал себя из-за Маруси Марковой не совсем удобно, но не подавал виду. Он солидным баском расспрашивал Колю о мелочах, тот отвечал, увлекаясь и горячась. Он хотел бы рассказать обо всем: о людях, о природе, о всем живом мире, который открылся ему…

— А в бога ты и теперь веруешь? — спросил Джонни.

Коля вдруг смолк. Он строго и даже, как показалось Лене, печально посмотрел на угрюмого, угреватого Джонни.

— Я искал бога на небе! — сказал Коля тихо.

— Правильно, — воскликнул Виктор, — а нашел его на земле.

— Нет, Витя, пожалуй, это не так, — задумчиво проговорила Лена. — Мне кажется, Коля нашел больше. Он нашел настоящую жизнь.

На минуту воцарилось молчание. Коля отошел к окну и побарабанил по стеклу.

— Да, — заговорил он потом. — Это ты верно сказала, Лена. Я очень много знал, не зная главного.

Виктор, слушая Колю, завидовал ему, но и радовался. Он думал о том, что не одному ему пришлось шагать в пустоте и жить миражами, все равно какими, не он один нащупал начало пути после долгих и мучительных поисков.

Он удивился лишь одному: Коля, он сам и многие другие по-новому ощутили жизнь, лишь столкнувшись с людьми совершенно других взглядов, с теми самыми, кого они боялись, чуждались, которых порой ненавидели…

Коля, лукаво улыбаясь, пригласил друзей пройти в соседнюю комнату. На столе в углу стоял большой ящик. Коля включил свет, снял крышку, и приятели ахнули от неожиданности.

Это был точный макет той местности, где Коля работал на практике.

Угрюмые склоны гор, вечный снег, залегающий среди скал, дикий редкий лес, озеро, бурная речка, долина, сжатая голыми вершинами, — все это Коля сделал из папье-маше.

— Вот здесь, — сказал он, — вот по этому склону мы решили разбить наш сад, наш первый заполярный ботанический сад. Видите, он будет защищен и от северных ветров, и от сквозняков. В будущем мы мечтаем провести от него аллею к рабочему поселку.

— Сколько же лет на это понадобится? — спросила Лена.

— Лет восемь-девять.

— Как это хорошо! — вырвалось у Виктора.

— В этом саду мы думаем делать опыты не только над дикорастущими. Мы будем выращивать цветы, травы, кустарники, крупную северную ягоду.

— Даже цветы?

— Да, да. В будущем городе мы засадим ими все улицы. Сейчас мы делаем опыты с арбузами. Может быть, выйдет.

— А как же пальмы? — улыбнулась Лена.

— И пальмы посажу. Вот увидишь!

— А знаете, ребятки, — заключил Виктор. — Давайте пообещаем друг другу — если будем живы, встретиться у Коли. Ну, через десять лет. В тридцать седьмом году.

— Здорово! — Джонни пришел в ажиотаж. — Пиши клятву, Ленка!

— Старый пират, — усмехнулась Лена, — без клятвы — ни-ни!

Джонни покраснел, но Виктор обнял его, и Сашка размяк. Впрочем, клятву написали.

Ушли от Коли поздно.

Джонни оставил Лену и Виктора, пошел домой.

— Видишь, Витя, — сказала Лена, — мне тоже очень захотелось делать что-нибудь так же, как Коля. Чтобы думать об этом деле день и ночь.

— А когда ты будешь думать обо мне? — пошутил он.

Она прижалась к нему.

— Ты любишь меня? — шепнула Лена.

Виктор молча кивнул головой.

— А Женя? — еще тише проговорила она.

Они сидели на скамейке на какой-то улице, не зная, как и когда сюда попали.

Лена спросила Виктора:

— Витя, а как же Лев?

— Я не могу пойти и рассказать обо всем.

— Витя, я боюсь его!

— Ничего, ничего, — успокаивал ее Виктор. — Все пройдет, все забудем, не надо, не бойся. Вот уедем и все забудем. Работать начнем. И найдем свое дело. Правда?

Она молча кивнула.

С некоторых пор Лев стал часто думать о Лене. С Женей ему стало скучно, Юленька надоедала своей ненасытностью и бесстыдством — теперь она почти каждую ночь приходила к Льву.

Лев увидел однажды Лену во сне. Ему запомнились ее тяжелые золотые косы, так резко выделявшиеся на черном бархате жакета. Утром он послал за ней Митю и попросил прийти по срочному и важному делу.

— А-а, — широко улыбнулся он, завидя Лену. — Давно не была у меня.

Лена холодно поздоровалась со Львом.

— Какое у тебя дело ко мне? Мне некогда.

— Боже, какие мы все стали занятые! Все спешат, всем некогда, ах, ах!

Лена пожала плечами. Губы ее дрогнули.

Льву бешено захотелось поцеловать их. Он сдержал себя, подал Лене стул, усадил ее, сел напротив.

— Почему ты меня сторонишься? — спросил он покорно. — При встрече еле киваешь, молчишь. Вот сейчас руки не подала. Чем я провинился перед тобой?

— Ничем, — ответила Лена. — Просто разные мы люди, Лев, и незачем нам дружить.

— Вот как!

Лене почудилось страдание в голосе Льва.

— Не знал. А я вот соскучился по тебе…

— Это все? За этим и звал?

— За этим и звал. Поглядеть на тебя захотелось. Идет к тебе этот жакет.

Лена порозовела.

— Как у вас дела с Витей?

— Хорошо.

— Завидую Виктору. Его любили и любят хорошие девушки.

— Да. Одна из них, между прочим, тебя любит.

— О ком это ты? Ах, о Жене! Знаешь, Лена, не пара она мне. Скучно мне с ней. Все печалится, все грустит.

Лена поднялась, но Лев удержал ее.

— Постой. Я хотел тебя спросить, понимаешь, вот о чем хотел спросить: неужели ты в самом деле любишь Виктора? За что? За рассказы? Или за стихи? Может, за его курносую физиономию? Разве моя хуже?

Он рассмеялся. Лена поежилась: она не переносила его смеха.

— Ты, говорят, едешь учиться? Хочешь, помогу? В Москве у меня есть люди, понимаешь, свои люди. Можно у них остановиться, жить.

— Я еду с Витей. Как-нибудь обойдемся.

— Ах, с Витей! Возишься ты с ним…

— Мне непонятно…

— И мне непонятно, как это ты, цельная, серьезная девушка, любишь такого пустого парня.

— Кого же мне любить? — насмешливо спросила Лена. — Уж не тебя ли?

— А хоть бы и меня.

— Я не хочу тебя оскорблять, Лев. Ты просто смешон. — Лена встала и направилась к выходу.

Улыбаясь нехорошей улыбкой, Лев загородил дверь.

— А если не пущу?

— Как не пустишь? — побледнев, прошептала Лена.

— А так и не пущу. Я здесь один. Никого нет. Мастерская закрыта. Понимаешь?

Лена положила руку на плечо Льва.

— Погляди на меня, Лев. Ну, погляди же! Боже мой, да неужели ты… Какой же ты…

Она не договорила, подбородок у нее затрясся, и она выбежала из мастерской, громко хлопнув дверью.