Читаем без скачивания Эшли Белл - Дин Кунц

– Ночью со среды на четверг она впала в кому, – продолжила рассказ Нэнси. – Нам сказали, что такое с глиомой никогда не случается, разве что в самом конце, но вот произошло…

Новостью для Пэкса это не было. Он уже разговаривал с Нэнси и Мэрфи несколько раз по телефону, когда утром в пятницу был отменен режим радиомолчания и мир узнал о смерти Абдуллаха аль-Газали. Похоже, им просто надо было выговориться. Пэкстон был этому только рад. Зрелище бледной, словно на катафалке, Биби потрясло его до глубины души. Ему нужно время собраться с духом.

Пэкстону понадобилось почти двое с половиной суток, чтобы, узнав о случившемся с Биби, оформить внеочередной отпуск, преодолеть полземного шара сначала на военном, а затем на гражданском самолете, а потом добираться до больницы на такси, предпочтя не тратить время на оформление проката автомобиля.

В этот момент был ровно час дня. Воскресенье. Небо за окном казалось безмятежно голубым и ясным. Биби лежала в коме уже четвертый день.

Закончив с капельницей, Петронелла сказала:

– Я дежурила в среду вечером. Биби, как я понимаю, не из тех, кто любит жаловаться, поэтому, когда девушка сказала, что у нее болит голова, я дала ей максимально разрешенную дозу. Иногда люди с раком мозга страдают сильными головными болями. Это случилось незадолго до семи. После того – одни сплошные странности.

Оторвав взгляд от Биби, Пэкстон спросил:

– Что за странности?

– Странности во всем, – продолжала рассказывать Петронелла. – Во-первых, врачи не могут определить причину. Глиома не настолько велика, чтобы, оказывая давление на мозг, привести к коме. Томография головного мозга не выявила внутримозгового кровоизлияния. Нет кислородного голодания. Не обнаружено никаких заметных нарушений в циркуляции крови в мозгу. Если у человека серьезные проблемы с печенью и почками, может произойти интоксикация мозга, но у нее с этим полный порядок. Девушка находится в глубокой коме, однако, – рука медсестры метнулась к показателям на экране электроэнцефалографа, – посмотрите на ее мозговые волны.

Пэкстон и сам видел, но не знал, что по этому поводу вообще думать.

– Я вам рассказываю в общих чертах, однако дело еще запутаннее, чем может показаться, – говорила Петронелла. – Врач лучше вам объяснит, если сможет. У вашей девочки мозговая активность человека, который одновременно и спит, и бодрствует. У тех, кто впадает в кому, таких мозговых волн вообще быть не может. Ее сознание должно быть отключено. У людей в коме не бывает снов, но взгляните на ее глаза. Она спит. Это быстрый сон. Сейчас она видит сны.

Мэрфи искал утешения во всем, в чем только мог.

– Мне кажется, насколько странным бы это ни казалось, звучит обнадеживающе.

– Лично я ничего обнадеживающего здесь не вижу, – возразила Нэнси. – Я боюсь.

Потянувшись поверх поднятого предохранительного перила, Пэкстон прикоснулся к правой руке Биби. Она была теплой, но податливой настолько, словно в ней вообще не было костей.

– Когда я дала ей лекарство от головной боли, – сообщила им Петронелла, – на прощание сказала, что буду к ней заходить и проверять. Я так и поступила, только мне казалось, что девушка просто спит.

Тот же чистый, ясный голос Биби, каким она рассказывала Пэкстону о дудочнике Питере, прозвучал у него в голове: «А теперь быстро… В том же месте… Ни туда, ни сюда… Где прошлое встречается с будущим».

Нет, это были не ее слова. Биби кого-то цитировала, вот только Пэкстон не мог вспомнить кого, хотя ему казалось, что он должен был бы догадаться.

Когда он впервые услышал голос невесты, то счел это за слуховую галлюцинацию. На сей раз Пэкстон понимал – не все так просто. Избыток впечатлительности и проблемы со слухом здесь ни при чем. Другое дело, он понятия не имел, что же это может быть такое.

Тем временем Петронелла, которая пару секунд назад вспоминала свой последний разговор с Биби, снова перевела взгляд с Пэкса на свою пациентку, а затем ее лицо исказилось в какой-то замысловатой удивленно-шокированной гримасе. Он помнил, что Биби несколько раз вслух размышляла при нем по поводу, была ли теперешняя реакция людей на происходящее такой всегда, или столетие существования кинематографа повлияло на то, как люди выражают собственные эмоции. Все мы бессознательно подражаем Кэри Гранту, Кэтрин Хепбёрн, Брэдли Куперу и Дженнифер Лоуренс, тому, как эти актеры реагировали на подобные ситуации, случавшиеся с ними в фильмах. Наши естественные реакции искажены, так как мы хотим быть похожими на киноидолов.

Глаза медсестры округлились. Одну руку она прижала к груди, ошарашенная чем-то, что увидела на левой стороне лица Биби.

– Что за хрень?! – воскликнула Петронелла.

Стоя с противоположной стороны кровати, Пэкс ничего не видел, однако Нэнси и Мэрфи видели. Крик одновременно сорвался с их губ.

Выпустив руку Биби из своей, Пэкстон обогнул больничную койку как раз вовремя, чтобы увидеть, как царапины и ссадины заканчивают образовываться на завитке и противозавитке ушной раковины, а также на мочке левого уха. Крошечные бусинки крови проступили на краях ранок, таких же загадочных и непонятных, как стигматы[78]. Алые капельки росли на поврежденной плоти и с необыкновенной быстротой свертывались, сигнализируя о наступлении первой стадии заживания. Пока это происходило с ухом, у левого виска появился синяк. Сначала он был бледно-красным, как дешевое вино, однако затем потемнел до более выдержанного напитка, который начал разливаться по скуле.

– Господи! Господи! – воскликнула Нэнси.

Вся она тряслась от страха. Пэкстон не сомневался: до такого ужаса Нэнси довела мысль, такая же, что возникла и у него – сейчас этот синяк и еще более страшные раны расползутся по всему лицу Биби. Возможно, они имеют дело со странной болезнью, последствия которой напоминают те, что вызваны избиением. Кровоподтек дополз до подбородка и дальше распространяться не стал. Он потемнел до бордового, а затем – до темно-фиолетового. Пока липкие сгустки крови на ухе начали высыхать и превращаться в корочку, небольшая царапина заалела в левом уголке ее рта. Кожа воспалилась за считанные секунды. Из новообразовавшейся раны вниз по подбородку потекла кровь, но дальше все происходило так же стремительно, как и в предыдущих случаях. Почти сразу же ранка начала заживать. На этом образование стигматов завершилось, и больше никаких новых ран, во всяком случае сейчас, не появлялось.

Пока происходили все эти метаморфозы, Петронелла стояла как громом пораженная, но, когда изменения закончились, она тотчас же начала действовать. Ее рука потянулась к кнопке экстренного вызова, провод прибора запутался в предохранительном ограждении. Она связалась с медсестрами, дежурившими на своем посту на четвертом этаже. С авторитетом, рожденным годами успешной борьбы с кризисами, случавшимися у пациентов, Петронелла заявила дежурной медсестре: в палату № 456 надо срочно прислать старшую по смене.

– У нас тут кризис.

– Что произошло с моей девочкой? – с нехарактерными для нее нотками беспочвенных обвинений призвала Нэнси к ответу медсестру. Страх на время лишил ее способности здраво рассуждать, а место рассудительности заняла злость. – Что случилось с ее бедным личиком?

Мэрфи обнял жену одной рукой. В голосе его звучала настойчивость:

– Тише, милая. Успокойся. Она тоже не знает, что происходит.

Когда Нэнси попыталась высвободиться, муж еще сильнее обнял ее.

– Никто ничего знать не может. Это полное безумие. С Биби все будет хорошо.

– Посмотри на нее! Посмотри, что с лицом Биби! С ней, блин, все нехорошо!

– Да, но она выкарабкается. Она умеет ходить по доске лучше нас с тобой. Она, как всегда, справится.

Нэнси успокаиваться не собиралась. Она вся ощетинилась. Казалось, ее коротко остриженные волосы встали дыбом в ответ на статическое напряжение, возникшее в палате. Если глаза женщины и не метали громы и молнии, то, похоже, вот-вот должны были начать это делать. Желваки ходили по бокам крепко сжатых челюстей. Однако гнев ее не был направлен ни на кого конкретно, будь то человек или еще что-то. На самом деле это была всего лишь защитная реакция на отчаяние, нежелание покоряться судьбе.

Взглянув на светящиеся кривые линии на сердечном мониторе, Петронелла промолвила, обращаясь, тем не менее, скорее к себе:

– Ритм сердца и кровяное давление – без изменений.

Пребывая в полнейшей растерянности, Пэкстон стоял, потеряв способность действовать. Это было совсем нехорошо. И во время непредвиденных столкновений, и в ходе запланированных операций главный старшина каждый раз молниеносно реагировал на происходящее, никогда при этом не изменяя ни стратегии, ни тактики. Обдуманное действие всегда лучше обдуманного бездействия, но сначала нужно иметь, что обдумывать. Требуются факты, обстоятельства, нечто, поддающееся анализу. Он видел на лице любимой следы побоев, а не болезни. Выслеживая опасных психопатов, о чьих преступлениях в последние годы часто сообщали средства массовой информации, Пэкстону пришлось повидать довольно много женщин и мужчин, которых эти психопаты избивали ради получения нужных им сведений, чтобы научить бояться своего нового босса или просто потехи ради. Он знал, на что смотрит. С юношеской жаждой мести и мужским отвращением к жестокости Пэкстон хотел найти того, кто сделал это с Биби, и убить его. Вот тут начинались проблемы. Любой, кто не присутствовал при появлении на ее лице стигматов, наверняка скажет – Пэкстон сошел с ума, но у мужчины возникло сильнейшее подозрение, что призрачный нападавший сделал свое черное дело в ином мире, там, где сейчас витает дух Биби, пока ее тело остается здесь. Пэкстон не мог попасть в это Иномирье.