Читаем без скачивания Проект «Аве Мария» - Энди Уир

* * *

Рокки, сидя в шаре, удивительно быстро наловчился делать все при помощи пары магнитов. На каждом из тюков есть металлическая пластина. Рокки забирается на самый верх горы и перекладывает их, как нужно. Но тут мешок, который ему понадобился, случайно отклеивается, и Рокки уплывает в середину отсека. Парень зовет меня, и я возвращаю его на место.

Придерживаясь за койку, я наблюдаю за Рокки.

— Итак, шаг номер один. Собрать образцы астрофагов, — говорю я.

— Да-да! Планета вращается вокруг Тау. — Рокки делает круговое движение одной рукой вокруг другой. — Астрофаги движутся от Тау к ней. То же самое на Эридане. Там астрофаги делают новых астрофагов с помощью углекислого газа.

— Да. Ты собрал образцы? — спрашиваю я.

— Нет. На моем корабле было специальное устройство, но оно сломалось.

— И ты не смог починить?

— Устройство не испортилось. Оно сломалось. Упало с корабля во время полета. Устройства больше нет.

— Ах, вот оно что! А почему сломалось устройство?

— Не знаю. — Рокки виляет туловищем. — Много вещей сломалось. Мой народ строил корабль в большой спешке. Не успели проверить, все ли работает правильно.

Проблемы с качеством из-за подпирающих сроков сдачи — такое встречается сплошь и рядом по всей Галактике.

— Я пытался заменить устройство. Не получилось. Пытался еще. Не получилось. Еще пытался. Не получилось. Тогда я направил корабль по следам астрофагов. Может, несколько штук пристанет к корпусу. Но наружный робот ничего не обнаружил. Астрофаги очень малы.

Туловище Рокки понуро съезжает вниз. Локти эридианца оказываются выше дыхательных щелей. Иногда он опускает корпус, когда грустит, но я еще ни разу не видел, чтобы наклон был таким глубоким.

— Не получилось. Не получилось. Не получилось. — Голос Рокки падает на октаву. — Я не ученый эридианец. Умные-умные-умные эридианцы погибли.

— Ну-ну… А ты посмотри на это с другой стороны, — утешаю я.

— Не понимаю.

— Во-первых, — говорю я, подплывая поближе к нему, — ты жив. И ты здесь. И ты не сдался.

— Я пытался так много раз. — Голос Рокки по-прежнему звучит низко. — Не получилось так много раз. У меня плохо с наукой.

— Зато у меня хорошо, — успокаиваю его я. — Я ученый землянин. А ты отлично строишь и чинишь механизмы. Вместе у нас все получится!

— Да. Вместе! — Туловище Рокки слегка приподнимается. — У тебя есть устройство для сбора астрофагов, вопрос?

Внешний блок сбора. Помню, как обнаружил его в свой первый визит в командный отсек. Тогда я глянул лишь мельком, но это наверняка то, что нужно.

— Да, у меня есть такое устройство, — отвечаю я.

— Облегчение! Я пытался очень долго. Много раз. Не получилось. — Рокки продолжает не сразу. — Много времени тут. Много времени один.

— Как долго ты пробыл здесь один?

— Нужны новые слова, — говорит Рокки.

Я открепляю ноутбук от стены. В ходе нашего общения ежедневно всплывают новые слова, но последнее время все реже и реже. Явный прогресс! Запускаю частотный анализатор, открываю файл с разговорником в Excel.

— Готов!

— Семь тысяч семьсот семьдесят шесть секунд — это «♪♫♪♪♪». Эрид делает один оборот за «♪♫♪♪♪».

Я тут же узнаю названную величину. Я вычислил ее, когда изучал часы Рокки. 7776 — это шесть в пятнадцатой степени! Столько секунд длится полный цикл эридианских часов! Они разделили свои сутки на очень удобное и (для них) метрическое количество секунд. Все логично.

— Эридианский день, — объясняю я и попутно заношу новое слово в разговорник. — Планета делает один оборот за «день».

— Понимаю, — откликается Рокки.

— Эрид делает оборот вокруг Эриданы за 198,8 эридианских дней. 198,8 эридианских дней — это «♫♪♪♫♪».

— Год, — перевожу я. — Планета делает один оборот вокруг своей звезды за год. Столько длится один эридианский год.

— Лучше использовать земные величины, иначе ты запутаешься. Сколько длится день на Земле, вопрос? И сколько дней в земном году, вопрос?

— Один день на Земле длится 86 400 секунд. Земной год состоит из 365,25 земных дней.

— Понимаю, — говорит Рокки. — Я здесь уже сорок шесть земных лет.

— Сорок шесть лет?! — У меня перехватывает дыхание. — Земных лет?!

— Я здесь сорок шесть земных лет, да.

Он провел в этой звездной системе больше лет, чем я живу на свете!

— А сколько… живут эридианцы?

— В среднем, — Рокки машет клешней туда-сюда, — шестьсот восемьдесят девять лет.

— Земных лет?!

— Да! — чуть резковато отвечает он. — Только земные величины. У тебя плохо с математикой. Поэтому только земные величины.

На мгновение я теряю дар речи.

— Сколько ты прожил лет?

— Двести девяносто один год, — Рокки замирает, видимо, проверяя свои расчеты. — Да. Двести девяносто один земной год.

Ну ничего себе! Парень старше, чем Соединенные Штаты! Он ровесник Джорджа Вашингтона! Причем по меркам эридианцев Рокки вовсе не старик. Получается, на Эрид есть по-настоящему пожилые эридианцы, которые родились аж во времена открытия Колумбом Северной Америки!

— Почему ты так удивляешься, вопрос? — недоумевает Рокки. — Сколько живут люди, вопрос?

Глава 16

— Это земная гравитация, вопрос? — спрашивает Рокки. Его шар стоит на полу возле пилотского кресла.

Я проверяю контрольный экран центрифуги. Мы достигли полной скорости вращения, а барабаны выпустили кабель на всю длину. Обитаемый отсек успешно завершил поворот на сто восемьдесят градусов. На схеме виднеются две половины корпуса в фазе полной отстыковки. Мы равномерно вращаемся в вакууме. Строка «Гравитация в лаборатории» гласит: 1,00 g.

— Да, это земная гравитация, — подтверждаю я.

Рокки переминается с ноги на ногу, от чего шар немного катается туда-сюда.

— Несильная гравитация. Какое у нее значение, вопрос?

— Девять целых восемь десятых в секунду каждую секунду.

— Несильная гравитация, — повторяет он. — На Эрид гравитация 20,48.

— Очень мощная гравитация, — замечаю я.

Впрочем, это не удивительно. Некоторое время назад Рокки подробно рассказывал об Эрид, в частности, о ее массе и диаметре. И я уже тогда понимал, что эридианская поверхностная гравитация примерно в два раза превышает земную. Но все же приятно убедиться в верности собственных расчетов.

И еще одна любопытная деталь: масса Рокки составляет 168 килограмм. Значит, на родной планете весы покажут ему чуть ли не 800 фунтов! А поскольку это привычная для парня среда, он наверняка передвигается в ней совершенно спокойно. Восемьсот фунтов, которые бегают без малейших усилий. Делаю себе мысленную заметку: никогда не устраивать соревнований по армрестлингу с эридианцами!

— Итак, — говорю я, откидываясь на спинку пилотского кресла, — каков наш план? Летим к линии Петровой и соберем немного астрофагов?

— Да! Только сначала я делаю себе пространство из ксенонита. — Рокки указывает в отверстие люка, ведущего вниз, в остальную часть обитаемого отсека. — В основном в комнате для сна. А еще туннели