Читаем без скачивания Пора свиданий - Жюльетта Бенцони

Когда спустилась ночь и там, наверху в замке на большой Часовой башне, колокол, именуемый Мари-Жавель, задававший ритм городской жизни, пробил отбой и улицы погрузились в тишину, Катрин рискнула открыть окно и выглянуть наружу, не опуская на лицо вуаль. Темнота заменяла вуаль, хотя, по мнению Сары, ночь была довольно светлой. Да, так оно и есть! Ночь была Замечательная: темно-голубое бескрайнее небо сверкало бриллиантами звезд… Такая ночь больше подходила для любви, а не тайных собраний заговорщиков.

Катрин видела только противоположную сторону улицы, где плотно закрытые деревянные ставни и тишина свидетельствовали о том, что живущие там добрые горожане — оружейник, целый день наполнявший улицу звоном своей мастерской, и аптекарь, чья лавка распространяла запахи лекарств, — спали.

Но теперь, когда дневной шум стих, спящий город принял таинственный вид. Катрин казалось, что она находится в центре огромной шкатулки для драгоценностей, недоступной, как крепость. Молодая женщина спрашивала себя: не живет ли она под защитой тени Жанны д'Арк? В легком журчании реки, в далекой, почти неразличимой песне, в шуме колышущихся деревьев, в запахе плодородной земли, смешанном с запахом жасмина, доходившем до нее, Катрин слышала ясный голос Девы, пришедшей издалека, молнией озарившей ее жизнь и оставившей неизгладимый след…

Жанна! Как чувствовалось до сих пор ее присутствие здесь, а этом укрепленном городе, где память о ней останется на века! Это имя, произносимое во всем королевстве шепотом, ибо все боялись шпионов Ла Тремуйля, в Шиноне звучало на всех перекрестках, эхом отражалось от каменных стен… С приходом ночи дух Воительницы посещал каждый дом. Катрин подняла голову к Млечному Пути, словно надеясь увидеть там отблеск серебряных лат…

— Жанна! — шептала она. — Помогите мне! Ведь, желая вырвать вас у смерти, я обрела счастье, которое мне казалось уж несбыточным. Этим я обязана вам… Сделайте так, чтобы страдания не были напрасны. Верните мне любовь и потерянное счастье.

Что-то свежее и благоухающее ударило ей в грудь, прервав грезы. Она вернулась на землю… Катрин подхватила букет роз и поднесла его к лицу. Наклонившись, она искала глазами того, кто послал ей эту душистую весточку, и вскоре различила под навесом дома напротив темный силуэт человека, немного выступившего вперед.

Еще до того, как Катрин рассмотрела темную фигуру, она уже знала, кто это. Пьер де Брезе медленно вышел на середину улицы и некоторое время стоял неподвижно, глядя на окно, в котором была видна грациозная молодая женщина. Она не могла разглядеть черты его лица, но услышала, как он тихо произнес: «Катрин…»

Поглощенная неожиданно нахлынувшими чувствами, она не ответила, только покраснела, словно девушка, потому что в эти два слога, составляющих ее имя, Пьер вложил больше любви, чем в целую поэму. Ей так захотелось протянуть ему руки, привлечь к себе… В это время луна взошла над крышей дома, скользнула лучами по черепице, посеребрив ее, пошарила по улице, остановившись на фигуре молодого человека, затем осветила окно и заглянула в комнату. Катрин невольно оттолкнула рукой этот яркий свет и отступила от окна. В последний момент она увидела, как Пьер послал ей воздушный поцелуй…

Теперь было очень светло. Показываться в окне стало опасно, хотя ей очень хотелось. Она жаждала снова увидеть это лицо с трогательной улыбкой, обращенное к ней… Она е же посмотрела в окно и с сожалением вздохнула. Улица была пустынна. Пьер исчез… Катрин медленно прикрыла окно и жалюзи, зажгла свечу. Взяла в руки букет, лежавший а столе, и снова, закрыв глаза, вдохнула пьянящий запах Цветов. Трепетный голос, только что звучавший в темноте все еще звенел в ее ушах. Она старалась поймать его эхо, как вдруг…

— Удивительная это гостиница… — раздался хриплый голос Сары, которая проснулась от яркого лунного света. — Я и не заметила, как он бросил сюда эти розы.

Оторванная от своих размышлений, Катрин метнула на нее гневный взгляд, но тут же рассмеялась. Сара сидела на кровати. Темные с проседью косы лежали у нее на груди, в глазах светились насмешливые искорки.

— Красивые, да?

— Очень красивые. Бьюсь об заклад, что они прибыли прямо из замка и принес их некий сеньор.

— Не буду спорить… Так оно и есть… Это он бросил мне букет.

Легкая улыбка исчезла с лица Сары. Она грустно покачала головой,

— Ты уже зовешь его «он»? — Катрин залилась краской и отвернулась, чтобы не выдать своего замешательства, затем стала раздеваться. Она ничего не ответила, но Сара хотела получить ответ.

— Скажи мне правду, Катрин. Что ты испытываешь к этому красивому белокурому шевалье?

— Что я могу сказать? Он молод, красив, как ты правильно сказала. Он спас мне жизнь, и он меня любит. Я нахожу, что он очарователен. Вот и все!

— Вот и все! — эхом отозвалась Сара. — Это уже много! Послушай, Катрин. Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, что ты пережила и как ты страдаешь от одиночества, но…

Сара заколебалась, опустила голову, зная, что ей нелегко будет это сказать. Катрин освободилась от платья, упавшего к ногам, и нагнулась, чтобы поднять его.

— Говори дальше, — попросила она.

— Только смотри, чтобы тебе не стало плохо. Я признаю, что красивый сеньор имеет все, чтобы покорить женщину, и убеждена, что его любовь искренна и он мог бы внести в твою жизнь спокойствие. Я знаю, что он буде любить тебя, а ты будешь любить его. Но… ты не будешь счастливой с другим человеком, потому что мужчина, чьи фамилию ты носишь, слишком глубоко затронул твое сердце и ты не сможешь забыть его.

— Кто говорит забыть? — пробормотала Катрин не» уверенным голосом. — Как же я могу забыть Арно, если я жила только для него?

— Вот именно. Позволив уговорить себя жить отныне для другого. Повторяю, я знаю тебя: если ты позволишь себе идти дальше, рано или поздно старая любовь вернется, предъявит свои права. Образ Арно уничтожит другой, ты останешься совсем одинокой, еще более отчаявшейся, будешь мучиться от угрызений совести…

Стоя в своей длинной белой рубашке и устремив куда-то вдаль невидящий взгляд, Катрин, казалось, думала о своем. В ответ на упреки Сары она прошептала с горечью:

— Но ведь именно ты советовала мне не терзаться и не отказываться от удовольствий после той ночи, проведенной с Феро? Вероятно, ты была столь терпима, потому что он принадлежал твоему племени?

Сара побледнела. Гнетущая тишина повисла в комнате. Цыганка медленно встала и подошла к Катрин.

— Нет, не потому, что речь шла об одном из моих соплеменников. А потому, что я хорошо знала — у Феро нет никаких надежд. Удовольствие же для того, кто молод и здоров, не во вред. Оно освобождает дух, облегчает тело, греет кровь и быстрее гонит ее по жилам, тогда как любовь порабощает и даже разрушает… Если бы я знала, что твоему сердцу ничто не угрожает, я сама подтолкнула бы тебя к нему. Несколько ночей, проведенных в страсти, пошли бы тебе на пользу, но ты не из тех, кто отдает себя без нежных чувств. И это вызовет еще большие страдания затворника из Кальве, твоего супруга! Ему необходимо знать, что ты принадлежишь ему. Все тебя считают вдовой, а вдовье одеяние вводит саму тебя в заблуждение. Для всех, даже для закона и церкви, ты вдова, потому что, войдя в лепрозорий, он навсегда покинул этот мир. Но он существует, Катрин, он еще живет, и лучше всего ему живется в твоем сердце. Если ты его оттуда изгонишь, тогда он действительно будет мертв. Но ведь ты ничего подобного не сделаешь!