Читаем без скачивания Пора свиданий - Жюльетта Бенцони

Пьер взял ее за руку, чтобы отвести к собравшимся. Жан де Бюэй, попросив мэтра Анеле подежурить у входа, обратился к Катрин:

— Мы рады, мадам, видеть вас и еще больше рады поздравить. Присутствие Ла Тремуйля в Шиноне является доказательством вашего успеха. Мы вам очень признательны…

— Не надо меня благодарить, сеньор де Бюэй. Я пошла на это не только для блага королевства, но и преследуя свои цели: мой любимый муж должен был быть отомщен.

Отвечая на приветствия, она медленно высвобождала свою руку из рук Пьера, потом, приблизившись к трем другим мужчинам, добавила:

— Представьте себе, что речь идет о чести… и о жизни семьи Монсальви, господа. Чтобы сохранить честное имя Монсальви, которое я ношу, надо сокрушить Ла Тремуйля.

— Все будет сделано в соответствии с вашим желанием, — строго сказал Коэтиви. — Но как, черт возьми, вам удалось притащить сюда этого кабана? Я допускаю, что трудно в чем-нибудь отказать такой красавице, как вы, однако, полагаю, что у вас есть другое оружие, о котором мы не имели представления.

Тон бретонского шевалье едва ли был лестным, и в его словах содержался намек, смысл которого не вызвал у Катрин никаких сомнений. Она сдержанно ответила:

— Я не считаю себя, мессир, столь глупой, чтобы воспользоваться тем оружием, на которое вы так прозрачно намекаете. Я взяла на вооружение легенду, рассказанную мне однажды моим мужем, Арно де Монсальви.

Имя умершего произвело свое магическое воздействие: образ Арно не мог не вызвать у этих людей, бывших его товарищами по оружию, почтительного отношения к той, которая была его супругой и недавно с блеском подтвердила, что достойна носить титул графини де Монсальви.

Коэтиви покраснел, стыдясь своих мыслей, и без обиняков сказал:

— Простите меня. Вы не заслуживаете подобных подозрений.

Она улыбнулась ему, но ничего не ответила. Ей тоже предложили сесть на бочонок, и она рассказала мужчинам о последнем разговоре с Ла Тремуйлем. Они слушали зачарованно, как дети, которым рассказывают красивую сказку. Сокровища, таинственные тени рыцарей Храма, их беспокойные фантастические фигуры, колорит и волшебные тайны Востока… Ей было занятно наблюдать, как начинали мечтательно блестеть их глаза…

— Надписи, знаки… — пробормотал наконец Амбруаз де Лоре. — Вот бы знать, существуют ли они на самом деле!

— Мой муж видел их, — гордо сказала Катрин. Голос, долетавший из-под известнякового потолка, подтвердил:

— Я тоже их знаю. Но я никогда не слышал, что они означают.

Два человека в доспехах спускались по крутой лестнице, терявшейся под потолком грота. Тот, что шел впереди с непокрытой головой, уже пожилой, но крепкий мужчина, был знаком Катрин. Она узнала этот серый венчик волос, испещренное глубокими морщинами волевое лицо с глазами инквизитора — Рауль де Гокур, нынешний комендант Шинона. Она знала его, когда он занимал пост управляющего в Орлеане. Гокур постоянно сражался с англичанами, которые после осады Арфлера, блестяще обороняемого им в 1415 году, в течение десяти лет продержали его в тюрьме. Это был беррийский (Житель старинной провинции Берри.) увалень, похожий на бычка, воинственного и упрямого, но не лишенного изящества. Слепо преданный королю, он не умел хитрить. Жанна д'Арк с самого начала вызывала у него недоверие, и он сражался против нее. Но Гокур был честным человеком и признал свои ошибки. Лучшим доказательством этого было его присутствие в погребе Анеле.

Сопровождавший его человек был намного моложе. Его малопривлекательное лицо осталось бы незамеченным, если бы не неумолимый взгляд серых глаз. Это был помощник коменданта по имени Оливье Фретар. Следуя в трех шагах сзади, он нес шлем, который Гокур снял, и не смотрел на собравшихся. Но у Катрин создалось впечатление, что от этого человека с холодными глазами не ускользнул ни один жест, ни один взгляд.

Рауль де Гокур спустился с лестницы, поздоровался со своими союзниками и остановился перед Катрин. Легкая улыбка появилась на его лице.

— Я бесконечно рад принимать здесь, в Шиноне, мадам де Монсальви, которую когда-то в Орлеане я принимал в качестве мадам де Брази, — заявил он ей без всяких околичностей. — Черт меня побери, если бы я мог когда-нибудь подумать, что это из-за любви к Монсальви вы залезли в осиное гнездо! Тем более что они сделали все, чтобы отнять у вас вашего уважаемого супруга.

Катрин невольно покраснела. Это была правда. Без вмешательства Жанны, которая спасла ее по дороге на эшафот, Катрин окончила бы свою жизнь на виселице по приговору трибунала, возглавляемого Гокуром и Арно. Ослепленный ненавистью, он мечтал отделаться от нее… Впрочем, эти ужасные события не оставили у нее горького осадка.

Она спокойно выдержала взгляд старого вояки.

— Поверьте, мессир, но я ничуть не сожалею о том времени. Тот, который стал моим любимым супругом, был жив тогда, полон сил, и даже если он и употреблял силу против меня, я не могу сожалеть о тех временах.

Что-то изменилось в его взгляде, и он смягчился. Неожиданно Гокур схватил ее руку, поднес к своим губам, но потом довольно резко выпустил.

— Ладно, — бормотал он, — вы его достойная жена. И вы проделали хорошую работу, но оставим в стороне галантность. Теперь, господа, необходимо обговорить наш план. Время торопит. Ла Тремуйль не любит этот замок и надолго здесь не останется. Если вы не возражаете, мы выступим завтра ночью.

— А не должны ли мы дождаться указаний коннетабля? — возразил де Брезе.

— Указаний? Каких указаний? — заворчал недовольный Гокур. — Нам нужно делать дело — и быстро. Кстати, где мэтр Анеле? У него, должно быть, еще есть вино в погребе? Я умираю от жажды.

Он сторожит снаружи, — отозвался Жан де Бюэй. Он еще не кончил говорить, как Анеле, вооруженный своей масляной лампой, появился в сопровождении двух мужчин, покрытых пылью и, по всей видимости, очень уставших.

Катрин радостно воскликнула, потому что одним из них был Тристан Эрмит. Их встретил Прежан де Коэтиви.

— Ах! Эрмит! Роснивенен! Мы вас ждем. Надеюсь, вы привезли указания коннетабля?

— Так точно! — ответил Тристан. — Перед вами мессир Роснивенен, который представляет коннетабля.

Разумеется, не может быть и речи о присутствии здесь де Ришмона. Вы знаете о неприязни к нему короля. Не следует делать так, чтобы наш король думал, что это простая месть, а принял случившееся как шаг, предпринятый ради спасения страны.

Он подошел к Катрин и, почтительно поклонившись, обратился к ней:

— Монсеньор коннетабль просил меня, мадам, поцеловать вашу прекрасную руку, ту руку,

что открыла нам ворота Шинона. Он глубоко признателен вам и надеется в будущем видеть вас в числе самых преданных друзей.