Читаем без скачивания Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина

И тут Ренар, здраво рассудив, что в бочки с порохом лоцман стрелять не решится, сделал резкий рывок в сторону и нырнул к горящему бочонку. Раздался сухой щелчок взводящегося затвора. И вдруг невесть откуда взявшийся ураган пронесся по крюйт-камере. Человеческий вопль, грозный рык и хруст костей смешались в невообразимую какофонию. Жак, не раздумывая, затоптал огонь на полу, подхватил занявшийся бочонок и бросился к выходу. Вылетев на палубу, он размахнулся и швырнул опасную ношу далеко за борт. Раздался грохот и оглушительный треск — бочонок взорвался на гигантской льдине, расколов ее на несколько крупных обломков.

Жак глубоко вздохнул и тут только почувствовал, как дрожат его руки. На ватных ногах он побрел к крюйт-камере, чтобы убедиться, все ли в порядке, и, заглянув туда, замер от ужаса.

Над лежащим навзничь телом, в котором с трудом можно было узнать лоцмана Нёргора, стоял дикий зверь. Вокруг шеи львиной гривой дыбилась шерсть, глаза горели яростью, оскалившаяся чудовищными клыками окровавленная пасть была полуоткрыта, из горла исторгался хриплый низкий звук — то ли рык, то ли вой.

Стараясь не смотреть на кровавое месиво, в которое превратились правая рука и горло лоцмана, Ренар тихо позвал:

— Фидель! Крошка! Успокойся, дружище. Это я — Жак!

Услышав голос хозяина, пес отступил назад. Взъерошенная шерсть улеглась, гигантская пасть закрылась, и перед потрясенным столь стремительной метаморфозой Ренаром очутился добродушнейший пес, громадная пушистая игрушка с ласковыми карими глазами и улыбающейся мордой.

Ледяной ветер бил в лицо, застилал глаза. Мокрая одежда превратилась в панцирь, пальцы посинели и не разгибались, волосы смерзлись в сосульки, но Джоанна не выпускала штурвал, уверено держа корабль по курсу. Внезапно девушке показалось, что воздух стал густым, словно кисель. Неимоверная тяжесть навалилась на грудь и на голову, мешая вздохнуть. Перед глазами поплыли цветные круги. В ушах зазвенело. Джоанна яростно помотала головой, отгоняя дурноту, но туман не рассеялся, а стал еще гуще. Горизонт закачался. Джоанна, стиснув зубы, судорожно вцепилась в рулевое колесо, пытаясь удержаться на ногах.

— Дэниель! — крикнула она пробегающему мимо матросу. — Дэн! Сюда!

Возглас получился тихим и хриплым. Но Дэн все-таки услышал.

— Артур?! — удивился он. — Ты здесь? А где Сэм?

— Убит! — сквозь сжатые зубы выдохнула Джоанна. — Замени.!

Не задавая лишних вопросов, Дэн встал к штурвалу. Джоанна сделала несколько неверных шагов и обессиленно прислонилась к фальшборту. Мачты, тучи, льды — все бешено завертелось перед ее глазами. Доски палубы стали стремительно приближаться.

Последнее, что услышала она, падая, был встревоженный возглас Блада:

— Джоанна!!!

Глава 48

Чем дальше в лес, тем ну его к черту!

— Милостивые государи! Дозвольте вам представить нового капитана «Святой Анны» и адмирала нашей небольшой флотилии, — царь Петр обвел глазами кают-компанию, которая превратилась в этот час в зал военного совета.

Капитаны и офицеры всех шести кораблей английской эскадры обратились в слух.

— Я говорю, — продолжал Петр, — о нашем докторе Питере Барте, который в трудную минуту взял на себя управление кораблем и великолепно справился с задачей.

По кают-компании прокатился недоуменный шум. Послышались возмущенные возгласы:

— Какая чушь!

— Мы, офицеры королевского флота, будем подчиняться докторишке?!

— Да кто он такой, этот новоявленный адмирал?

— Неужели среди нас не нашлось достойных?!

Петр изумленно смотрел на аудиторию — такой реакции он не ожидал. И тут поднялся высокий черноволосый джентльмен и, пряча в синих глазах ироничную усмешку, поднял руку. Невольно повинуясь жесту, крикуны угомонились. Когда шум стих, человек заговорил.

— Джентльмены! — металлические нотки его голоса смягчал легкий ирландский акцент. — Джентльмены! Я чрезвычайно уважаю опыт и знания каждого из вас и вовсе не хочу претендовать на пальму первенства. Более того, должен признаться, что подобное назначение меньше всего входило в мои планы. Но… Поскольку этот корабль и эту команду я знаю лучше, чем любой из вас, то считаю своим долгом продолжать начатое дело. Что же касается «докторишки»… Этот вопрос был окончательно решен лет десять назад в Вест-Индии. Да, я бакалавр медицины, но, возможно, кое-кто знает меня в иной ипостаси. Я — капитан Блад!

Ответом была тишина. Такая тишина, что слышалось бряканье посуды на камбузе. Офицеры переглядывались: одни — с удивлением, другие — с опаской. И тут встал еще один человек — довольно пожилой капитан «Короны Британии», седовласый грузный англичанин с проницательным взглядом умных серых глаз.

— Вот этот джентльмен, — он указал трубкой на слегка удивленного Блада, — меня не знает. А я знаю его очень хорошо. Три года я безуспешно гонялся за ним по всему Карибскому морю, чтобы выполнить приказ старика Джеймса[85] — вздернуть на рею капитана Блада, легендарного флибустьера. Но увы! Или, пожалуй, хвала Господу! Джентльмены, перед вами один из самых талантливых флотоводцев Британии! И для меня, старого морского волка Лесли Гордона, большая честь служить под его началом! Вашу руку, сэр!

— Благодарю! — Питер растроганно стиснул руку честному капитану Гордону.

Когда были закончены формальности, Блад приступил к делу:

— Итак, господа, как вам уже известно, на флагмане вспыхнул бунт. Зачинщиком явился взятый нами в датском порту лоцман Йеппе Нёргор, который на самом деле оказался шведским лазутчиком Таге Лёфгреном. Он должен был передать нашу эскадру в руки шведов, а заодно и уничтожить русского царя — раз уж предоставилась такая возможность. Покойный капитан Дарли наотрез отказался вести эскадру через пролив Зунд, где ожидала шведская засада. Тогда Лёфгрен и несколько его пособников затеяли бунт, соблазнив многих матросов богатством и роскошью на службе у короля Карла. Бунт удалось подавить сразу, пока он не перекинулся на другие корабли. Единственного оставшегося в живых зачинщика — кока Хью Флинна после допроса повесили. Но это еще не всё. Флинн показал, что на юге острова Лангеланн нас снова ждут шведы. Я обдумал все варианты. Миновать засаду практически невозможно. Вернуться назад и обойти Зеландию с севера — тоже. Море позади нас уже сковано льдами. Есть только один путь, — Блад разложил на столе большую лоцманскую карту. — Вот здесь, между Зеландией и островами Фальстером и Мёном есть узкий пролив Смоланс-Фарванетт. Этот путь очень опасен, но дает больше шансов сохранить людей и корабли. А теперь я готов выслушать вас.

— «Просто было на бумаге, да забыли про овраги!»[86] — пробормотал Меньшиков. — Вы хоть представляете себе, капитан, что такое узкие проливы зимой? Это ловушка!

— Знаю, сэр, и иду на это! — ответил Блад. — Уже неделю дует южный ветер, лед сильно подтаял. Если мы поспешим, то проскочим.

— Проще дать бой! — запальчиво выкрикнул молодой капитан «Розы ветров».

Блад усмехнулся:

— Вы даете гарантию полной сохранности эскадры? И берете на себя ответственность?

Юноша сник.

— Кроме того, — продолжал Питер, — у нас, оказывается, есть лоцман — человек, не раз ходивший через этот пролив. Это Жак Ренар. В конце концов, я беру на себя всю меру ответственности! Итак: да или нет?

Голоса разделились поровну. Остались трое: Петр, Меньшиков и Лесли Гордон. Алексашка сказал: «Нет!», Петр — «Да!».

Все взгляды обратились на старого капитана. Тот задумчиво пососал трубку, еще раз заглянул в карту, усмехнулся и твердо произнес:

— Да!

Ксави затянула узел на повязке последнего раненого и поспешно подошла к постели Джоанны.

— Ну что? — с надеждой спросила она. — Как она, Питер?