Читаем без скачивания Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

Документы 9-го танкового корпуса свидетельствуют, что с 6:00 2 августа группа из 50–60 немецких бомбардировщиков атаковала боевые порядки корпуса. При этом КП 9-го танкового корпуса, находившийся в районе Жерновец, трижды подвергался ожесточенной бомбежке. Был ранен заместитель командира корпуса генерал-майор Б. С. Бахаров, контужены командир 8-й мотострелковой бригады полковник Бояринов и 95-й танковой бригады полковник Галушко. 70 человек было убито, а еще 65 ранено. За весь день над частями корпуса было отмечено около 840 самолето-пролетов авиации противника.

Документы 9-го танкового корпуса отмечают то тяжелое положение, в которое попали части соединения 2 августа. Фактически корпус оказался лишен истребительного прикрытия, о чем свидетельствуют строки из боевого донесения его командира генерал-лейтенанта С. И. Богданова: «В результате многократных налетов авиации (до 600) противника половина радиосредств вышла из строя. Держать связь со штабом фронта впредь не могу, рация РАФ сгорела при бомбежке. Прошу срочно дать радиостанцию РАФ взамен сгоревшей. Прошу дать надежное прикрытие с воздуха района действий частей корпуса»[267]. Отметим, что общие потери корпуса за 2 августа составили 23 Т-34 и 16 Т-60. При этом зенитным огнем с земли было сбито 7 бомбардировщиков противника.

3 августа положение танкистов С. И. Богданова стало еще более сложным, так как к налетам вражеской авиации добавились удары собственных авиаторов. За весь день было отмечено 5 налетов (!) краснозвездных самолетов на боевые порядки корпуса. Однако этот, из ряда вон выходящий случай никак не повлиял на действия авиаторов генерала С. И. Руденко. В последующие дни было отмечено еще несколько ударов по своим танкам и пехоте. В боевом донесении командира 9-го танкового корпуса за 4 августа в очередной раз отмечалось: «Прямой связи с 16 ВА не имею. Наша авиация снова бомбит свои войска»[268].

Причины такой несогласованности действий танкистов и авиаторов можно частично найти в документах 6-го сак. Его экипажи особенно подчеркивали трудности в отыскании переднего края противника, который не обозначался нашими наземными войсками, при том, что основные объекты ударов зачастую лежали от него всего в 1,5–2 километрах. Неудивительно, что при таком чрезвычайно низком уровне взаимодействия наземных сил и авиации не удалось на плечах отступающего противника форсировать реку Крома и развить наступление в сторону шоссе Орел — Карачев. Немецким войскам, в основном пехотным дивизиям, прикрываемым активными действиями своей авиации, удалось оторваться от преследующих их советских танков.

Оценка происходящего со стороны командиров истребительных частей и соединений была намного более благодушной, чем у танкистов. Так, например, штаб 6-го иак, признавая, что бомбардировка производилась противником на глубину 6–12 километров, в то же время отмечал: «Главным объектом на этом (кромском. — Прим. авт.) направлении, как видимо, были танки 2-й и 3-й танковых армий. Так как последние свое дислоцирование меняли часто, то и бомбардировочные удары немцев по буграм и лощинам на участке в районе Ржава, Бельдяшки были почти всегда впустую»[269].

Выход войск Центрального фронта в район Кромы сопровождался резким усилением борьбы за господство в воздухе с обеих сторон. Командованию 9-й армии необходимо было выиграть время для отхода своих частей на север, обеспечив надежную оборону по реке Крома, а также, по возможности, сорвать попытки ее форсирования советскими частями. Как и во многих других подобных случаях, одним из наиболее эффективных инструментов в руках генерала Моделя являлась ударная авиация 6-го воздушного флота.

Согласно документам, количество вылетов 16-й воздушной армии, начиная с 1 августа, по сравнению с предыдущим днем выросло с 294 до 808 самолето-вылетов. 2 августа летчики генерала С. И. Руденко уже 1312 раз поднимались в воздух. В каждый из дней с 3 по 5 августа напряжение действий 16-й воздушной армии составило около 1000 вылетов. Соответствовал интенсивности использования авиации и накал воздушных боев. Так, например, 1 августа истребителями 16-й воздушной армии было проведено 13 воздушных боев и сбито 18 самолетов противника при потере 12 своих. На следующий день, 2 августа, количество воздушных боев увеличилось вдвое — в 37 воздушных боях было зафиксировано 72 сбитых немецких самолетов при потере 40 своих машин. 15 истребителей из этого числа недосчитались полки 6-го иак, впервые понесшего такие серьезные потери с завершения оборонительной операции. Несколько меньшие показатели соответствуют периоду с 3 по 5 августа, когда в ходе 92 воздушных боев был уничтожен 121 самолет противника. При этом собственные потери за пять дней составили 121 самолет.

Оперсводки истребительных полков, принимавших участие в боях, пестрят цифрами побед. Особенно отличились пилоты 67-го гв. иап 1-й гв. иад. Напомним, что практически весь июль этот полк, вооруженный «Аэрокобрами», находился в резерве командующего 16-й воздушной армии. Только с резким обострением обстановки в конце июля — начале августа гвардейцы были брошены в бой, записав за период с 1 по 4 августа 52 сбитых немецких самолета. Среди несомненных успехов экипажей 67-го гв. иап стала гибель в воздушном бою командира I/JG54 Герхарда Хомута (Homuth Gerhard), имевшего на личном счету 63 победы. Установить имя советского летчика, сбившего командира 1-й группы 54-й эскадры, уже не представляется возможным. За 2 августа летчиками 67-го гв. иап было заявлено об уничтожении 13 «фокке-вульфов», в то время как реальные потери немецкой стороны, кроме самолета Хомута, составили 2 FW-190 из состава I/JG51 и FW-190F-3 из 3./SchG1. Еще 3 самолета этого типа получили повреждения.

Накануне в одном из воздушных боев был сбит еще один ас — Германн Люке из 9./JG51, еще 15 июля достигший 50-й из своих 78 побед. Согласно немецкой версии, Люке сбил советский истребитель, который тем не менее смог протаранить его «фокке-вульф». В итоге немецкому асу пришлось спасаться на парашюте.

Особое внимание командования истребительных частей и соединений 16-й воздушной армии было приковано к прикрытию наземных войск. Несмотря на богатый опыт, полученный командирами и пилотами-истребителями в кровавых боях начала июля, перехват соединений немецких бомбардировщиков продолжал оставаться непростой задачей. Так, например, пилоты 157-го иап 6-го иак трижды за 1 августа обнаруживали большие группы немецких бомбардировщиков Ju-87 и Ju-88 численностью от 20 до 80 самолетов, но атаковать их не смогли, так как во всех трех случаях были связаны боем истребителями сопровождения.

Наиболее интересный и полезный опыт в деле борьбы с вражескими бомбардировщиками получили авиаторы 6-го иак, которые начали осуществлять противодействие вражеским налетам, начиная с 3 августа. Для организации боевой работы командованием корпуса был организован подвижный командный пункт, который вместе с информационными станциями 16-й воздушной армии должен был проводить работу по управлению воздушным боем, а также освещать воздушную обстановку. Наведение истребителей, как и в период оборонительной операции начала июля, во многом осложнялось отсутствием в составе соединения радиолокационной установки «Редут», что не позволило строить боевую работу на вызовах дежуривших на земле истребителей. Так как аэродромы корпуса располагались приблизительно в 60 километрах от линии фронта, нехитрые подсчеты позволяли установить, что для появления в зоне истребления авиаторам требовалось как минимум 15–20 минут.

Анализ работы немецких бомбардировщиков показал, что над линией фронта они появлялись в основном после трехчасового интервала. Исходя из этого был составлен график ожидаемого прилета вражеской авиации, представлявший собой следующий набор временных отсечек: 6:00–7:00, 9:00–10:00, 12:00–13:00, 15:00–16:00, 19:00–20:00. Основной идеей командования 6-го иак было значительное сокращение времени патрулирования истребителей корпуса путем ограничения выделяемых для этого сил четверками и шестерками, которые уже в ходе боя должны были усиливаться дежурившим на земле резервом. Ведущие групп перед вылетом на боевые задания получили необходимые разъяснения и инструкции.

Как показал первый же день работы соединения в районе Кромы, новая тактика во многом оправдала ожидания командования. Особо были отмечены грамотные действия четверки Ла-5 279-й иад И. Я. Шестака, патрулировавших утром в районе Красниково. Избегая истребителей противника, четверка «лавочкиных» дождалась появления пикировщиков и только тогда вступила в воздушный бой. И. Я. Шестак с двух атак сбил 2 Ju-87, чем вызвал искреннее восхищение наблюдавших за боем бойцов и командиров 81-й стрелковой дивизии. Несмотря на недостаток горючего, Ла-5 атаковали также и появившуюся над линией фронта группу Ju-88 и только после появления смены в лице Як-9 273-й иад ушли на свой аэродром.