Читаем без скачивания Фантазм 1-2 - Мэри Флауэрс

Время, включай свой секундомер! Я жду…

МАЙК

И вновь я иду по складу, и мне кажется, что моя жизнь — не жизнь, а многократно повторяющийся сон. Самый страшный из снов, потому что я пока не окончательно признал его таковым. Самый лучший из снов — потому что я близок к решающей схватке, и я верю в этот сон, как верю в свою победу. Сколько раз я замирал при каждом шаге, сколько раз мимо проплывали знакомые ячейки, за которыми скрыты опустевшие гробы… Я хочу, чтобы именно этот сон оказался последним. Лучше не просыпаться вообще, чем проснуться и узнать о какой-нибудь новой потере. А кто сказал, что жизнь, которую мы считаем реальной, — не такой же сон? Она незыблема только для тех, кто никогда не покидал пределы так называемого обыденного мира. И в том, первом сне, который признали чистой галлюцинацией, кто-то обвинил меня в том, что я сумасшедший, а тот якобы выдуманный мир защищал свою первородность.

Больше я не допущу новых ошибок, и если судьбе будет угодно перенести меня в другой мир, я сразу стану подстраиваться под его правила. Этих миров бесконечное множество — но в одном они схожи: в каждом есть зло, с которым следует бороться, рискуя своей жизнью. Или — жизнями, ведь я могу выжить в одном из них, умерев в другом.

Ну и время же я выбрал для философии!!! Замечательное, если бы разведчики на вражеской территории, вместо того чтобы выполнять свои обязанности, ударились в философствования по поводу и без оного.

А с другой стороны — когда бы я еще об этом мог думать? Сейчас все чувства мои напряжены, мозг работает с полной отдачей, и пока не подвернулась задача более насущная, он сам находит себе пищу. Я уже не раз замечал, что резко тупею, когда возвращаюсь в безопасное место. Мой максимальный потенциал срабатывает тогда, когда я уже готов к бою, но страх еще не набрал полную силу и не заглушил разум. Я уже опасаюсь, что могу полюбить такие моменты. Я кажусь себе сейчас почти мудрецом — тысячи мыслей проносятся в моей голове, и многим просто невозможно найти адекватную словесную формулировку. Словно какая-то душевная сила включается в такие минуты — и отключается так же быстро, когда потребность в ней спадает. Хотелось бы мне подольше задержаться в таком состоянии — но я заранее знаю, что сейчас раздастся шорох или послышатся чьи-то шаги — и вся моя внутренняя энергия сосредоточится на выполнении конкретной задачи. Спастись. Удрать. Уничтожить.

Я завернул за угол — и вдруг ощутил близость Лиз! Она была жива!!!

Волнение накрыло волной, и весь мой разум куда-то делся. Я должен спешить. Я нужен ей. Наверняка ей нужна моя помощь!

Я бросился вперед — и вдруг знакомый неприятный звук ударил мне по нервам: где-то рядом летел шар-убийца.

Еще несколько прыжков — и я увидел Лиз, замершую на одном месте в уже знакомом мне оцепенении.

На нее мчался шар.

Я подоспел как раз вовремя!

ЛИЗ

Сколько шансов у меня останется уцелеть, если я не выдержу и брошусь в сторону раньше? Боюсь, что немного. Но ведь и этот маневр я смогу повторить! Главное — суметь выжить… И все же я буду ждать эту штуку до конца. Я так решила, и ничто на свете не заставит меня изменить свое решение. Как ни странно, страх мне уже почти приятен — он интересно щекочет нервы.

Словно издалека я наблюдаю за тем, как шар, щелкнув, выпускает свои вилки. У них, оказывается, тоже разные характеры, у этих убийц. В прошлый раз я имела дело с шаром-садистом, этот — более собран и деловит. Он хочет есть, и все остальное его мало волнует — лишь бы быстрее прийти к своей цели. Во всяком случае, никакие сверла, пропеллеры и прочие добавочные штучки он не собирается пускать в ход. Да и сами вилки у него острее и жестче. Даже без них он более колюч, чем предыдущий.

Сколько метров… то есть сантиметров — достаточное расстояние? Я смогу отпрыгнуть, если их останется хотя бы двадцать…

Ну что ж, дорогуша, лети!

Я упиваюсь собственным хладнокровием. Я уже и сама, как этот шар, становлюсь похожей на хорошо запрограммированный механизм.

Итак, этот…

Я не успела додумать — что-то большое метнулось в мою сторону, и я вместе с ним отлетаю в боковой коридор. Что за чертовщина?

Я смотрю — и не верю своим глазам. Майк!

Шар просвистел мимо и, похоже, пошел на новый заход.

Черт побери! Я даже не представляю, как объяснить теперь Майку то, что я задумала, не говоря уже о том, как это осуществить! Но Майк со мной! Он нашел меня, рисковал, старался… Любимый мой, дорогой… Я и счастлива, и растеряна, и вообще… Ох и везет же мне в последнее время на сложные, не поддающиеся описанию чувства!

— Майк! — все, что я могла сказать.

Он рад мне, но его гнетет тревога. Тревога за меня! Как благодарна я ему за это появление…

— Быстрее пошли отсюда! — Майк едва ли не силой тащит меня по коридору.

Будь что будет — бежим! Может, и не догонит нас летучий убийца. Может, и повезет нам… Майк, как хорошо, что ты возле меня! Что ни говори, а вдвоем всегда легче и жить, и погибать… Нет, ты не погибнешь, Майк! Это я тебе обещаю. Пусть моя любовь сбережет тебя, если она хоть чего-нибудь стоит!

Я посылаю свои чувства ему и слышу в ответ волну ласки и нежности. Майк счастлив, что отыскал меня посреди этого ада, — и я счастлива тем же. Что бы ни придумывали мы, как бы ни рассуждали, нет ничего выше единства двух людей, живущих тревогами и радостями друг друга. Даже смерть не так вечна, как любовь…

Я люблю тебя, Майк! Ты слышишь?

Мы бежим по коридору, и мне хорошо несмотря на всю окружающую нас опасность. А кем бы мы были без нее, если разобраться? Серыми, заурядными людьми. Она сделала нас такими, какие мы есть. Она свела нас. И вот за это нужно уметь благодарить свою судьбу.

Мы бежим несколько секунд — но и за них я проживаю целую жизнь. Разве могла бы я жить без этого кошмара так насыщенно и богато? Ну вот! Скоро я докачусь до благодарности Длинному и всей его своре! Это же подлость, эгоизм — нельзя покупать свое удовольствие по такой завышенной цене. Ну, ничего… пусть и эта глупая мысль мне зачтется при оплате долга. Ведь неизвестно еще, какую сумму укажет судьба на чеке, когда придет время окончательного расчета…

А пока — я счастлива. Почти.

Мудрость жизни за секунду — особая мудрость. И прелесть ее ни с чем не сравнима. Лишь живший так может ее оценить.

Неужели за все это время мы пробежали так мало? Точно. Просто мои мысли работали с такой невероятной скоростью…

Мы равняемся с углом. Теперь нужно выбирать, в какую сторону бежать.

Но за нас выбирает судьба: прежде чем я успеваю что-либо понять, Майк отлетает в сторону, отброшенный чьей-то сильной рукой.

Мы — во всяком случае, я — совсем забыли о существовании второго «мертвеца-близнеца». Я не успеваю даже закричать, как он хватает меня, а из-за поворота уже доносится свист шара.

Вот и порадовались… Доигрались…

МАЙК

Мне показалось, что у меня в голове разорвался снаряд и взрывная волна швырнула меня в сторону, на пол. Разумеется, на самом деле по голове меня ударил всего лишь кулак, иначе фиг бы я так быстро очнулся. Если честно, то сознания я даже не терял — так, на одну секунду меня ослепило, я грохнулся, но тут же вновь вернул себе способность наблюдать за происходящим. К сожалению, только наблюдать: я не сразу сориентировался, что мне следует делать. Бывает же так: видишь, что творится рядом что-то ужасное, чего допустить нельзя, но все равно нечто внутреннее, безымянное, не дает вмешаться и навести порядок.

Страшные зрелища завораживают — и я убеждаюсь в этом все больше.

На этот раз я видел Лиз и странного мужчину, явно одного из зомби Длинного: бледное неподвижное лицо, тупой взгляд, уродующий правильные черты лица. Просто манекен какой-то! Вот только манекены не бьют людей по голове и не хватают так, как он схватил Лиз.

Одна рука зомби держала мою Элизабет за горло, вторая — старалась удержать на месте ее хрупкую руку. Меня просто потрясло, с какой силой Лиз сопротивлялась: он никак не мог удержать ее на месте. В какой-то момент я разглядел ее лицо: на нем было гораздо больше упрямства и злости, чем страха. Лиз боролась — и она стала бы делать это до конца!

Так и не знаю, почему я не мог выйти из оцепенения…

Служитель морга — а это наверняка был он — медленно пятился. Нет, это Лиз толкала его своими рывками в сторону двери.

Но почему я сижу? Почему я не могу вмешаться? Я закусываю губу и вновь слышу свист. Шар-убийца тоже не спит… Сумеет ли Лиз вовремя пригнуться? Этот мерзавец выше ее, крупнее… Знать бы, как устроено зрение этих круглых сволочей, — может, он вообще сейчас не может различить две фигуры, а может, видит их так же хорошо, как я… Хотелось бы верить, что он менее совершенен и не отличает, где кто. Ведь врезался же его собрат в своего человекоподобного коллегу…