Читаем без скачивания Скандинавия глазами разведчика - Борис Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разработка шпионов — прерогатива контрразведывательных органов, поэтому Гордиевским занялись второе и седьмое управления КГБ. Не скажу, что на их плечи свалилась лёгкая задача, но тем не менее справились они с ней не самым лучшим образом. Вероятно, добыча уликовых данных на предателя затянулась по времени и не укладывалась в сроки, ограниченные легендой оформления его на пост резидента. Опытный оперработник, Гордиевский, возможно, стал подозревать вокруг себя что-то неладное.
Посудите сами. На первой же беседе с ним руководство разведки потребовало от него положить на стол загранпаспорт.
— Он тебе теперь не понадобится: как резиденту тебе будет выдан паспорт советника посольства, — заявил ему заместитель начальника Первого Главного управления.
Было бы более-менее естественно, если бы эту чисто техническую операцию осуществил обычный кадровик, но когда за неё взялся генерал, то это могло навести предателя на некоторые размышления. Оформление на должность резидента было отложено под предлогом поправления здоровья кандидата. Гордлевскому предложили отдохнуть пока в санатории КГБ в Кратове.
На одной из «посиделок» по случаю прибытия загранработника из командировки с участием некоторых непосредственных начальников предателю были заданы вопросы, по характеру которых опять-таки можно было сделать вывод о том, что его в чём-то подозревают. Не исключено, что пущенная за ним «наруж-ка» в чём-то проявила неосторожность и была им расшифрована. Проанализировав эти и, возможно, другие отмеченные факты,
Гордиевский принял решение бежать. На случай опасности СИ С снабдила его специальным планом, согласно которому он должен был связаться с её резидентурой в Москве и нелегально переправлен через советскую границу.
В субботнюю ночь предатель, усыпив бдительность бригады наружного наблюдения в Кратове, сумел незаметно исчезнуть из санатория, сесть на поезд и незамеченным выехать в район Выборга, где у него якобы была намечена явка с сотрудником СИС. Далее, как рассказывает сам Гордиевский, его посадили в багажник автомобиля с дипломатическим номером и бесконтрольно вывезли на территорию Финляндии. Уже в среду британские власти объявили, что Гордиевский находится в Лондоне и попросил у них политическое убежище.
Возможно, так оно и было, хотя у меня есть серьёзные основания сомневаться в том, что напуганный предатель рискнул пуститься в такой длинный путь из Москвы на поезде, понимая, что его, возможно, уже давно хватились и объявили в розыск. Скорее всего, он встретился с представителем резидентуры СИС ещё в Москве и проделал весь путь до Финляндии, лёжа в душном багажнике автомобиля с дипломатическими номерами. Этот вариант побега предоставлял ему минимум комфорта и максимум унижений, а потому был вреден и неудобен для его будущего имиджа политического борца с тоталитарным режимом. Вот он и придумал для себя более «достойный» путь перехода на Запад.
Последствия предательства «коллеги» Гордиевского были десятки, если не сотни расшифрованных сотрудников разведки, несколько важных агентов из числа иностранцев, попавшая в руки противника ценная информация о структуре и методах работы подразделений разведки, КГБ, ЦК КПСС, МИДа и других ведомств. Морально-психологический эффект предательства был весьма и весьма ощутим. Из всех перебежчиков 1970-х.и 1980-х годов он всё-таки выделялся и своим достаточно высоким служебным положением, и степенью информированности, и, надо признаться, интеллектом.
Последствия этого предательства ощущаются в Службе до сих пор.
Для меня лично дело Гордиевского, получившего псевдоним Хамелеон, имело своим непосредственным результатом отмену командировки на Шпицберген и ограничение оперативной деятельности рамками своей необъятной страны. И хотя виза для поездки в Баренцбург не требовалась, отпускать меня в командировку, пока не улеглась пыль от дела Хамелеона, руководство не решилось.
Я вернулся в свой отдел, где моя бывшая должность была уже занята, и проработал в нём ещё пять лет, имея единственный шанс поехать на работу в ГДР. Но маячившая передо мной все эти годы перспектива поездки в представительство КГБ при МТБ ГДР за несколько часов испарилась, как «сон, как утренний туман», по причине скоротечного исчезновения самой ГДР. До отъезда из Москвы оставался месяц-полтора, когда в одну ночь была снесена Берлинская стена и объединение двух Германий стало фактом. Аппарат представительства мгновенно стал «худеть», сокращаться, а потом и вовсе был ликвидирован, потому что аккредитоваться ему было уже не при ком.
Если для меня лично ликвидация аппарата представительства на фоне объединения ГДР с ФРГ стала досадной причиной, перечеркнувшей планы очередной загранкомандировки, то для Службы и страны — это особая глава, глава неприглядная, местами позорная, потому что как начиналась она бесславно и похабно у берегов Мальты, то так же и закончилась спустя несколько месяцев. Советский Союз и, к прискорбному сожалению, его разведка оставили там на произвол судьбы всё своё достояние и честь, сдав западногерманским спецслужбам и судебным властям своих верных людей и помощников. Когда канцлер Коль специально спросил Горбачёва, как им поступать с бывшими сотрудниками спецслужб ГДР, тот отмахнулся и ответил: «Вы немцы, вот и разбирайтесь сами!» И «победители» разобрались!
Сохранив на память кусок бетона из Берлинской стены, подаренный мне вернувшимся из ГДР коллегой, я вновь устремил свой взор на Север. Север как таковой был для меня «терра инкогнито» и манил своей экзотикой и возможностью решить хотя бы временно остро вставший после развода пресловутый квартирный вопрос. В Баренцбурге опять освобождалась вакансия руководителя точки, и я опять попросился на Шпицберген.
Руководство отдела, озабоченное тем, как бы пристроить слонявшихся без дела «гэдээровцев», не возражало против осуществления моих планов. Я ушёл из отдела завершать начатую пять лет назад подготовку в Баренцбург, а на моё место тут же была оформлена соскучившаяся по работе жертва объединения двух Германий.
На сей раз оформление в ДЗК прошло без всяких осложнений, и 23 февраля 1991 года мы с женой сели в самолёт «Аэрофлота», чтобы через несколько часов, после промежуточной посадки в Мурманске, благополучно приземлиться в аэропорту норвежского посёлка Лонгйербюен.
Сбылась ещё одна мечта идиота!
Оперработник поднял бокал с вином и предложил агенту выпить за сбычу мечт.
ВОТ ОН, ШПИЦБЕРГЕН!
Шпицберген, Грумант, Свальбард, Новая Земля Короля Якова...
Каких только названий не удостаивалась эта группа островов за полярным кругом, зажатая в ледяные воды Баренцева, Гренландского и Норвежского морей между 76° и 81° северной широты!
Шпицбергеном архипелаг был назван голландцами за островерхие горные вершины, которые представились их взорам при подходе с юго-запада.
Имя Грумант он получил в конечном итоге от русских поморов, полагавших, что это — часть загадочной Гренландии.
Свальбардом — Прохладным краем — наименовали его норвежцы.
Льстивые английские моряки решили угодить своему королю и дали ему имя Новой Земли Короля Якова.
В наши дни весь мир пользуется названием «Шпицберген», за исключением упрямых норвежцев, которые, не желая уступать русским приоритета в открытии архипелага, продолжают называть его Свальбардом, в то время как Шпицбергеном на их картах значится самый крупный, наиболее освоенный и изученный остров архипелага.
Название «Грумант» осталось лишь за брошенным в 60-х годах советским посёлком в заливе Ис-фьорден.
А вообще-то в создании географической топонимики Шпицбергена, наряду с русскими, голландцами, норвежцами и англичанами, участвовали также шведы, датчане, американцы, немцы, итальянцы, поляки и представители других наций, о чём свидетельствуют такие названия, как плато Ломоносова, мыс Старостина, Русская возвышенность, мыс Ермака, остров Русский, остров Датский, остров Шведский, Земля Принца Карла, Земля Короля Карла, Земля Норденшельда, остров Амстердам, озеро Линнёя, посёлки Баренцбург и Лонгйербюен, острова Фипс, Парри, Чермсайд... Шпицберген привлекал к себе наиболее предприимчивых и рисковых представителей Европы, которых не пугали ни льды, ни торосы, ни долгая полярная ночь, ни сбивающие с ног ветры со снегом, ни цинга, ни голод.
Исландия — Ледовая страна — вот подходящее название для этой земли, почти наполовину покрытой толстенными ледниками.
Среднегодовая температура измеряется здесь минусовыми величинами, короткое лето похоже на позднюю осень Подмосковья, полярная ночь длится с конца октября до середины февраля. Отсутствие деревьев и кустарников в привычном для нас смысле, резкие колебания атмосферного давления и температуры, усиленная магнитная активность, нехватка кислорода, сильные продолжительные ветры, метели, или, как их здесь называют, заряды, зимой, дожди летом — всё это делает архипелаг мало уютным местом.