Читаем без скачивания Личный поверенный товарища Дзержинского. Книги 1-5 - Олег Северюхин

Глава 44

Профессор Вилли Мессершмитт был самым удачливым авиастроителем в Германии. После слияния Удет флюгцойгбау и Мессершмитт флюгцойгбау ГмбХ последняя компания стала монополистом в производстве истребительной авиации для Рейха.

Помимо заводов в Аугсбурге и Регенсбурге, производство было развёрнуто на заводах в Кематене под Инсбургом, а потом и на заводах в Лейпхейме, Швадише Халле, Дингольфинге, Оберпфаффенгофене, Маркерсдорфе и Обераммергау. Мессершмитт брался за любое дело и доводил его до конца.

Я мчался на своём «Фольксвагене» на завод Лейпхейме, где строился самый огромный планер того времени «Мессершмитт-321», предназначенный для переброски ста двадцати солдат с полным вооружением в одну сторону – в Англию. Планер должен был поднимать до двадцати четырёх тонн груза, перевозить личный состав, броне и автотехнику, артиллерийское вооружение. Армада планеров должна была накрыть Англию. Выскакивающие из них солдаты будут захватывать населённые пункты, и устанавливать власть Рейха на Британских островах.

Все надежды были на Вилли Мессершмитта. И он оправдывал ожидания. Его конструкторское бюро разработало штурмовой планер «Гигант» с размахом крыльев 55 метров и длиной фюзеляжа 30 метров. Представляете, что это за махина?

Планер строился из дерева, усиленного металлоконструкциями. Одна кроватная мастерская производила детали для крыльев из лёгких тонкостенных трубок. На корпус шла клеёная фанера с разнонаправленными волокнами слоёв. Не скажу, что я уж такой большой специалист в аэродинамике и авиационном строительстве, но я сразу понял, что профессор затеял перспективное дело, если только ему удастся поднять этот планер в воздух. Похоже, что и Мессершмитт понимал, что к июлю-августу 1940 года у него ничего не получится, но держался бодро, используя различные варианты подъёма опытного экземпляра в небо.

Машина для подъёма планера всегда должна быть больше самого планера. А таких машин не было. Один бомбардировщик не тянул. Два бомбардировщика одновременно не могут тянуть, мешают друг другу. Три истребителя, «запряжённые русской тройкой» волокут, но не хватает тяги для подъёма. Поставили ракетные ускорители на планер и подняли один экземпляр в воздух. И всё. Стали думать над новым транспортировщиком, а тут и Гитлер передумал нападать на Англию. Пока. Занявшись воздушной войной, которой руководил наци номер два Герман Геринг. Нужно, сказать, что у господина Мессершмитта были хорошие идеи по созданию транспортировщика и вообще по превращению планера в тяжёлый и сверхмощный транспортный самолёт.

Затем я поехал на балтийское побережье, где проводились испытания танков, которые по дну Ла-Манша должны были перейти в Англию. Танки с закрытыми щелями и со шноркелями (дыхательными трубками для людей и двигателей танка) в виде поплавков поползут в Англию. Никакая сила не сможет остановить танковый клин Германии. Единственным препятствием для реализации этого замысла был сам пролив Ла-Манш с наименьшей шириной 32 километра в самом узком месте и наименьшей глубиной 23 метра.

По результатам моих поездок я составил письменный доклад для своего руководства и для генерала Дорнбергера, в котором высоко отозвался о Мессершмитте и его фирме. Как мог, с технической точки зрения расписал, что передвижение по дну моря, в принципе, возможно при определённом развитии движительной техники и что идея шноркелей является перспективной для форсирования речных преград.

Глава 45

В управлении меня ждали неплохие новости. Первое. Меня назначили офицером для особых поручений при начальнике управления. Второе. За участие в операции с Вальтером Шелленбергом, за выполнение заданий по Польше и инспекции научно-технических и опытно-конструкторских работ по плану «Морской лев» мне присвоили звание штурмбанфюрера.

Поздравляя меня с повышением, Мюллер сказал:

– Коллега Шелленберг готов дать вам рекомендацию для вступления в партию. Нас ждут большие дела, которые мы можем доверить только члену нашей партии.

– Хайль Гитлер! – ответил я.

– Не слишком ли всё хорошо идёт, – пронеслось у меня в голове, – то ли такое стечение обстоятельств, то ли революции нужны новые кадры и новые маршалы, но как ты будешь защищать интересы России, если окажешься на верхушке иерархии? Не крикнешь же: всем стоять! Разворачиваемся на сто восемьдесят градусов и всей НСДАП записываемся в ВКП (б). Прибьют. Прибьют, если узнают о тайных связях с НКВД. Так что, что чем усерднее я буду служить Германии, тем больше я смогу помочь своей России. Какой-то парадокс.

Вступление в партию прошло достаточно быстро. Кто никогда не вступал в различные партии, расскажу вкратце. Коллега Шелленберг, член НСДАП с весны 1933 года, билет № 4504508 и СС с этого же времени, билет № 124817 провёл для проформы беседу со мной и написал рекомендацию. Затем я написал заявление в парторганизацию НСДАП с просьбой принять меня в члены НСДАП, что программу и устав партии знаю, признаю и обязуюсь выполнять, а также работать в одной из парторганизаций. Затем партсобрание в управлении. Рассмотрение моего заявления. Вопросы. В основном по книге Адольфа Гитлера «Майн кампф». Тут уж я оторвался по полной. Цитировал абзацами, страницами. Достаточно. Человек проверен на практической работе. Предложения? Принять. Голосовали: за – единогласно. Воздержавшихся, против – нет. Затем партком РСХА выдал мне партийный билет, с моей фотографией в эсэсовской форме, завёл на меня учётную карточку члена НСДАП и формуляр, куда заносилось всё, что было известно обо мне. Как дубликат личного дела, только с партийной стороны.

В Германии как-то не принято обмывать важные события, а не то череда пьянок надолго бы вывела из строя далеко не самую худшую часть гестапо. Зато в России чиновничья жизнь напоминает нескончаемую череду пьянок начальников и подчинённых по праздничным дням, юбилеям, тезоименитствам и дням рождений.

Мне выделили отдельный кабинет недалеко от Мюллера, и по всем вопросам я докладывал только ему.

– Вот вы и член партии, коллега Казен, – сказал он в конце 1940 года, – только что фюрер подписал директиву об утверждении плана войны с СССР. Сейчас все ваши связи будут нужны как никогда. И займитесь инспекцией вопроса, как наши коллеги из абвера используют националистические элементы для будущей кампании.

– Понял, будет сделано, – сказал я, – на какой срок намечена реализация плана?

– На какой срок, – улыбнулся шеф, – этого, пока не знает никто, даже фюрер. Всё будет определяться обстоятельствами и обстановкой. Но мне кажется, что с этим дело нельзя затягивать. Когда собираетесь выехать в генерал-губернаторство?