Читаем без скачивания Мир без милосердия - Анатолий Голубев

Роже вернулся в колледж и стал собираться. Утренняя прогулка освежила, но он подумал, что короткий сон еще скажется в пути.

На старте Роже долго и тщательно выбирал фрукты из плоских картонных ящиков, выставленных прямо на землю возле грузовиков с питанием. Звякали кружки о стенки высоких сверкающих баков с соками. Кисленькая, непонятного происхождения жидкость, которую он хлебнул вчера случайно, показалась ему освежающей. Роже наполнил ею один из бидонов. Во второй, как обычно, залил кофе с коньяком, приготовленный еще в колледже после завтрака.

Поскольку колледж находился на самой окраине города, то расстояние от места торжественного старта до настоящего оказалось метров триста. «Поезд» заработал сразу же! Крокодил почувствовал, как дружно напирают сзади. Он взглянул на бумажку, приклеенную к рулю.

Перед каждым этапом Роже аккуратно выписывал на отдельном листочке номера основных соперников и приклеивал листок на руль, чтобы постоянно был перед глазами. Конечно, после первого этапа еще трудно разложить все по полочкам, но кое-что намечается. Есть два швейцарца, резвых не по возрасту. Когда вчера после финиша Роже отдавал номерок судье — знак того, что гонщик прибыл, — один из швейцарцев смотрелся слишком бодрым. «Второе место — славный дебют. Бельгиец тоже неплох. Голландец под № 37 — опытный волк. Готов поклясться, что судьба уже сводила нас на большой гонке. Впрочем, время еще есть, обнюхаемся!»

Записка была удобна во многом. Она освобождала память от ненужной нагрузки, гарантировала от ошибок при слежке. Обычно вечером, после финиша, Роже получал истинное удовольствие, даже наслаждение, вычеркивая из списка один-два номера. Не потому, что злорадствовал. Вычеркивая, он как бы еще раз переживал победу, но уже не над временем и расстоянием, а над конкретным человеком. Приятно было сознавать, что и твой номер кто-то вносит в свою шпаргалку, думает о тебе как о самом опасном враге.

Роже изо дня в день непременно и тщательно отмечал все передвижения. Записывал и тех, кто победил, и тех, кто пришел за ним. Крокодил записывал, чтобы цвета маек и номера не снились ему по ночам, а наутро, в гонке, легко мог держать конкурентов в поле зрения.

«Раз сильнейшие рядом, значит, не зря я кручу педали сотни километров!» — вот что означают белые листки на рулях.

Мишель поравнялся с Роже и, энергично работая, прокричал:

— Возьми с собой Нестора и Гастона! Попробуй уйти!

Роже кивнул и полез вперед. «Поезд» вытягивался в струну и стремительно летел по шоссе. Боковой ветер упирался в струну, заставляя гонщиков лезть на левую сторону дороги. И хотя встречные машины стояли, прижавшись к обочине, опасность сохранялась. Комиссар Ивс дважды кричал в мегафон, призывая к порядку.

«Люблю трудные участки! Трудности подхлестывают, заставляют мыслить быстрее! Опасности кажутся мне лакомыми кусочками. Они — соль настоящей гонки, придающая вкус порой совершенно пресному пирогу».

Роже, выбравшись вперед, высматривал дорогу, выбирая удобный для атаки участок. Оглянувшись, он увидел, что машина прессы, в которой сидела Цинцы, просит у комиссара разрешения обогнать «поезд». И вдруг глупое мальчишеское желание почудить охватило Роже. Он рыскнул в подветренную сторону и оттуда прыгнул вперед, нисколько не думая об успехе атаки.

«Зачем я это сделал? Чтобы показать Цинцы, как силен?»

Мысль, что Цинцы прекрасно поняла всю нелепость мальчишеской выходки, обожгла его. Он заработал так яростно, как если бы до финиша остались считанные мили. Между ним и «поездом» начала шириться полоса пустого асфальта. Не оборачиваясь полностью, Роже посмотрел из-под руки: шестерка первых легко оторвалась от «поезда» и понеслась в погоню. Потом мостик в виде четверки перекинулся дальше, и, наконец, весь «поезд» заметался следом. Стало ясно, что шальная атака не удалась. Но зрелище мечущихся в панике соперников потешило Роже. Он тихо-тихо засмеялся, словно кто-то мог его подслушать. Жестом Роже извинился перед Цинцы. Она по-мужски вылезла из окна и подняла над крышей машины левую руку с задранным кверху пальцем — знаком полного одобрения.

Группы собрались вместе, и по тому, как мирно катился «поезд», Роже понял, что атака не всеми была воспринята всерьез. Чувствовалось, что повторить ее в одиночку не удастся.

Шалость больше всего насторожила Оскара.

— Он сошел с ума! Мы договорились сегодняшний день провести в защите. Когда перед стартом Крокодил надевал желтую майку, я его предупредил — она слишком легко снимается!

— Он и сам это знает. Не раз его раздевали, как гулящую девку, — вставил Жаки. — Впрочем, все люди делаются из мяса и крови, а также тонкой оболочки, называемой глупостью!

— Боюсь, если он и дальше поведет себя по-мальчишески, только большой сломанный нос будет отличать его от всех этих салажат, — проворчал Оскар.

Он поравнялся с головкой «поезда» и, прижавшись почти вплотную к гонщикам, прошипел Роже:

— Кому нужны эти дешевые номера?!

Роже не ответил, только загадочно покачал головой.

— Бог с ним, — миролюбиво протянул Жаки. — Он уже все понял.

Не успели они занять свое место в колонне, как Жаки истошно завопил:

— Роже!

Оскар понял без дальнейших слов — поднятая над «поездом» рука человека в желтой майке звала на помощь. Пока Оскар испросил разрешение, а потом проскользнул метров на триста вперед, Жаки успел заметить, что у Роже ослабло именно заднее колесо. Из сложенных на сиденье прямо на коробках с питанием запасных колес Жаки выбрал маркированное номером Роже.

Оскар тормознул со скрежетом и заносом машины до кювета. Со стороны могло показаться, что Оскар и Жаки выскочили из «технички» на ходу. Так же стремительно Роже вывалился из «поезда». Он буквально уткнулся в Оскара передним колесом. Задняя трубка была почти пустой. Роже тяжело дышал после рывка. И Оскар поднял его с машины, как бы поставив на переднее колесо. Жаки автоматически сделал всего несколько движений, и новое колесо заняло свое место.

— Побереги себя! Бог создал время, а люди родили спешку! До финиша еще далеко! — только и успел сказать Оскар.

Роже отбросил рукой спущенное колесо, которое Жаки неосмотрительно привалил к машине, и, встав из седла, как бы приклеился к последнему гонщику. Жаки успел подхватить отброшенное колесо.

«Ишь ты, какой щедрый! Тебе колесо бросил — и наплевать, а мне потом обод перетягивать надо! А так трубку переклею — и снова поедешь! Соображаешь?!»

— Сработали, как часики. — Оскар самодовольно потер руки. — Даже из «поезда» не вывалился.

Платнер проводил глазами Роже, уже выбиравшегося в головку «поезда». И вовремя! Увидев, что у лидера неприятности, впереди начались атаки. Совсем было оторвалась шестерка. В ней не оказалось французов: трое русских, швейцарец и два канадца. Но и сама шестерка на глазах у изумленных судей вдруг развалилась надвое. Вторая тройка вскоре приказала долго жить. Особенно утомленным выглядел швейцарец. Он едва сидел на колесе у последнего гонщика. Оскар даже успел сказать Жаки:

— Ну с этим котенком все! И кстати, послужит живым мостиком для Роже. Смотри, уже отваливается назад...

Но Оскар ошибся. И, поняв это, даже покраснел, втянув голову в плечи. Швейцарец пулей выскочил из задней позиции и стремительно ушел метров на сто. У партнеров не хватило сил последовать за авантюристом. Они откатились назад, и Роже их легко достал, затем и весь «поезд» слился с отрывом. Вместе они весело съели шустрого швейцарца, который и сам понял, что неразумно тратить силы на бессмысленную борьбу в одиночку.

Как только это случилось, Оскар погнал машину следом, на ходу благодаря тех, кто уступал ему дорогу, и покрикивая на «технички», команды которых балластом висели в центре «поезда». Поравнявшись с гонщиками, он почти совсем вылез из окна.

— Вперед! Вперед! — кричал Оскар. — Спать будете вечером в богоугодном заведении! А здесь надо работать!

Мишель было зло огрызнулся. Но разобрать его слов не удалось. И Жаки, зная обидчивый характер Оскара, прощавшего подобные вольности только Роже, даже обрадовался, что Платнер не услышал колкости в свой адрес.

Наконец «поезд» затих. Роже еще несколько раз дернулся для проверки, пока не убедился, что миролюбивое настроение устойчиво. Правда, этот мир всегда чреват взрывом, но, кажется, все наелись. По крайней мере, на ближайший десяток миль.

«Да, хотя молоко и для энергии, как пишут наши боссы, но на молочной энергии далеко не уйдешь! — подумал Роже. — Сейчас бы антрекотик!»

В гору вела роскошная автомобильная магистраль. Она поднималась долгим витиеватым серпантином, чтобы облегчить нагрузку на автомобильный двигатель. Вряд ли строители думали, что найдутся ненормальные люди, которые только за счет силы собственных мышц рискнут забраться наверх.

Роже достиг вершины довольно легко. И что особенно его устраивало — в компании полной французской команды. Они растянулись не более чем на сотню метров. Крокодил уже предвкушал наслаждение, которое получит на скоростном спуске.