Читаем без скачивания Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

– Он был мне как родной, – проскрипел Джози. – Неуспевающим, неуклюжим и нелюдимым, но мы с ним сразу поладили. Наверное, потому что когда–то я и сам был таким же. И чем он мне отплатил за мою любовь?

Старик расплакался.

– Я – Калеб, – представился я.

Сколько раз за последние месяцы мною была произнесены эти два слова? Два десятка раз? Или четыре?

– Мне приятно, молодой человек. Я – Джози.

– Молодым я был века три назад, – нервно усмехнулся я.

– Маг? – как и Гамбальд, покосившись на Лик Эбенового Ужаса, просипел Джози. – Тогда у нас еще не все потеряно.

– Что ты имеешь в виду?

– Оглянись вокруг, мы в точной копии апартаментов Икки Тира.

– И что? – не понял я, скорбно сознавая, что Икки Тир на самом деле не был даровитым художником, а скорее всего, просто пользовался волшебной палочкой.

– То, что возможно тут, в этих чертогах, сокрыт путь обратно!

Я пихнул дверь, ведущую в коридор – она была словно каменная.

– Все ограниченно только этой вот комнатой, Калеб! Мы в западне! Мы в картине!

– Ты сказал, что может, из нее есть выход, – отметил я.

– Да, и мне, как человеку далекому от магии его не отыскать, однако… Вдруг ты усмотришь то, что мои глаза не видят?

– Попробуем, но дай мне вначале собраться с мыслями, – ответил я, примечая корешок блокнота. Он оказался дневником Икки Тира. Я раскрыл его. Страницы зарябили аккуратным почерком. Определённый отрывок привлёк мое внимание…

«… Я бездарность, какую еще поискать! А ведь бабушка всегда говорила мне, что кисть в моих руках способна нарисовать только кошку с тремя корявыми лапами! И сколько бы я ни учился, сколько бы труда ни вкладывал в свои произведения, я понимаю: бабуля была права. Из меня такой же художник, как из моего пса жонглёр! Однако хорошим людям периодически везет, а я считаю себя именно таким. Месяцем ранее я наткнулся на тайник в лесу. В трухлявом пне была выемка, где лежала рукопись волшебника. Он писал, что за свою жизнь он снискал много богатств, однако ни подмастерья, ни детей, которым можно было бы их передать, у него нет. Поэтому он смастерил несколько хранилищ, указывающих на тот или иной магический предмет, принадлежавший ранее ему. Урах ли меня послал тогда в лес прогуляться или Вселенское провидение, не знаю, важно лишь то, что моим предметом стала волшебная палочка «Зожа», как назвал её маг. Она могла рисовать удивительной красоты картины, основываясь на том, что видит перед собою человек…»

Я перелистал дневник.

«…Зожа беседует со мной о моем успехе. Да, я прославился. Всё Соединенное Королевство говорит только обо мне, но! Ей хочется большего! Она требует чего–то, как она говорит свеженького, живого и неповторимого….»

«… Зожа ненасытна! Ей хочется делать картины не только из моего воображения и того, что я вижу! Она предлагает запечатлеть человека! Но не просто так! Она требует оплести человека чарами и перенести на холст!…»

«… Я не представлю, как мне избавиться от Зожи… Она сводит меня с ума! Сарах Великий, за глаза называемый Бесславным, говорит, что я осунулся… И осунешься тут! Мне приходится вести постоянную борьбу с самим собой!…»

«… Зожа! Я не могу отделаться от нее! Я ненавижу и люблю её одинаково сильно! Мне кажется, что я схожу с ума. Я попытался выкинуть Зожу в реку, но вместо того лишь воткнул её себе в бедро. Кровь понравилась волшебной палочке, и она на какое–то время отстала от меня. Надо воспользоваться этим…»

«… Я кормил Зожу своей кровью пока она не утихла. Мне остаётся только одно – убить себя. Да. Убить. Я более не вынесу этих мук. Её голос в моем разуме, отвращение и ее вожделение…Убить!»

«…Я сделаю это сегодня…»

Отложив дневник, я сел на кресло и подпер кулаком подбородок.

Попав в ловушку, я не потерял уверенности в себе. Я оказывался в переплетах и посерьезнее. Разумеется, мало какие из них были связаны с попаданием в какую–то смежную реальность (Гамбус не в счёт) … Икки Тир, мастер–ремесленник эпохи Гюнтри Третьего Самонадеянного, лепил свои картины не сам, а с помощью могущественной Зожи…

Волшебные палочки нами, кудесниками, плохо изучены, и то, что одна из них обладает собственным разумом – вполне допустимо. Но вот, что необычно: все волшебные палочки имеют определённое количество зарядов, а Зожа, видимо не из таких. У нее нет предела деятельности. Или все–таки есть?

Я посмотрел на Джози.

– Что ты чувствуешь?

– Не знаю, время здесь не имеет власти. Я не хочу есть, не желаю пить и спать. Всё подчинено одному мигу (Джози глянул в окно) и дождю.

– Ты читал его? – спросил я, кидая дневник старику.

– Конечно. Талант без таланта – откликнулся Джози. – Что интересно, когда мы с Гамбальдом пришли сюда, дневника тут и в помине не было. Скорее всего, Зожа добавила его сама на холст. По своим воспоминаниям, что ли?

– Почему ты так думаешь?

– Потому что, когда Гамбальд околдовал меня, Зожа «захватила» меня и подоконник, а вот остальное при переносе на картину, ей пришлось дополнить самой. А взяла она недостающий антураж из дней, когда тут обитал Икки Тир. Во! Следовательно, тут полным–полно вещей, которых в нашей реальности уже давным–давно нет.

– Годный вывод.

– И, следовательно, вдруг у Икки Тира тут что–то было, что поможет нам выбраться обратно.

– Другая волшебная палочка? Вряд ли, – хмыкнул я. – Он бы написал об этом в дневнике.

– Истина так, Калеб, но все же. Осмотри кабинет. Вдруг нам повезет.

– Уверен, что ты это сделал не раз и не два. Однако, что нам еще остается?

Я поднялся с кресла и стал осматривать многочисленные полки, ниши и сундуки. Не обнаружив ничего неординарного, я прошествовал к столу, из которого, по уверению Гамбальда, он достал Зожу. Внутри него лежал целый ворох разнообразных предметов, в том числе… и сама Зожа.

– Да–да, она была там, поместила себя окаянная, не забыла. Но тут Зожа просто кусок ни на что не годной деревяхи, не более, – прохрипел Джози, когда я достал волшебную палочку наружу.

– Поглядим.

Взвесив Зожу на ладони, я крепко стиснул её пальцами. Ничего. На вид она была словно ветка облезлого ясеня. Повертев её так да этак, я отложил Зожу на столешницу. Засада! Но внутренне я согласился с Джози: выход отсюда должен быть! Непременно! Я не собирался сдаваться! Перешерстив весь кабинет Икки Тира вдоль и поперек, я, в конце концов, плюхнулся на большую кровать под балдахином. Мой затылок под подушкой почувствовал что-то твердое. Запустив руку под подушку, я извлёк футляр, в котором лежал туго скрученный свиток.

Ага! Тот самый свиток, что некогда написал колдун, бывший владелец Зожи. Видимо,