Читаем без скачивания Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека - Николай Зенькович

Рассказывает бывший председатель КГБ СССР В. Е. Семичастный:

— В Политиздате, где Светлана подрабатывала, занимаясь переводами, она познакомилась с индусом Радж Браджеш Сингхом. Он был членом индийской компартии и тоже работал в издательстве. Трудно сказать, что она нашла в этом человеке (лысый, худой и нескладный, с жиденькой козлиной бородкой, к тому же сильно больной, его постоянно мучил удушливый кашель). Впрочем, он был из непростой семьи — его дядя занимал пост министра в правительстве Д. Неру.

Вскоре после знакомства Светланы с Сингхом нам стало известно, что они подали документы в загс и готовятся к свадьбе. Что нам оставалось делать? Сами понимаете, подобного рода браки творятся не на небесах, а в коридорах власти. Волевым порядком, не согласовывая свои действия с «молодоженами», мы забираем документы из загса и докладываем ситуацию А. Косыгину — он всегда питал добрые чувства к Светлане и в сложных житейских проблемах был ее постоянным и добрым опекуном. Алексей Николаевич встретился с «невестой» и объяснил ей, что кроме очередного скандала из этой затеи ничего не получится. Ведь Сингх имеет законную семью в Индии и, судя по всему, не собирается порывать с нею. А после хрущевских разоблачений культа личности эта свадьба неминуемо обернется еще одним ушатом грязи на имя Сталина. К тому же и Светлана, и Сингх уже далеко не дети и вполне могут устроить свою личную жизнь без официальных церемоний — Политбюро ЦК будет смотреть на это сквозь пальцы.

Так оно и вышло. Сингх переехал к Светлане, и она фактически не только стала гражданской женой, но и содержала своего сожителя, поскольку всю зарплату он отправлял семье в Индию, иногда и сам выезжал на родину. Ситуация устраивала всех, кроме сына Иосифа.

Хотя он и был медиком, но терпеть не мог смрада индийских благовоний и снадобий, которыми вскоре пропахла вся квартира.

Был еще четвертый муж, с которым она вступила в брак после бегства в США, — американский архитектор Вильямс Весли Питерс. Брак этот тоже был непродолжительным: в 1970 году они поженились, в 1971 году родилась дочь Ольга, а в 1972 году супруги развелись.

В ноябре восемьдесят четвертого года Светлана Аллилуева вместе с дочерью Ольгой вернулась в СССР из Англии, куда переехала из США в 1982 году. На пресс-конференции в Москве она заявила, что приехала насовсем, что все эти годы ее преследовало чувство вины, а Запад оказался совсем не таким, каким она его представляла. Сомнений в искренности ее слов не было. Ей предложили большую квартиру на улице Алексея Толстого, но она попросила разрешения жить в Тбилиси, мотивируя тем, что отношения со старшими детьми Иосифом и Катей, проживающими в Москве, не складываются ни у нее, ни у младшей дочери Ольги. Черненко, дававший согласие на ее возвращение в СССР, не отказал и в этой просьбе.

Они уехали в Грузию. Но не жилось и там. К тому же младшая дочь Ольга хотела продолжать учебу в английском колледже, где она училась до приезда в Москву. Это вызвало вопросы у советских властей: а зачем в Англию? Пусть поступает в университет Дружбы народов. Самое любопытное, что препоны ставились уже при горбачевском «новом мышлении». Приехав в очередной раз в Москву, чтобы похлопотать о выезде Ольги в Англию, Аллилуева не выдержала. После высказанных ей рекомендаций, что дочери в Москве будет лучше, она направилась с Ольгой в посольство США. По дороге их перехватила милиция.

Скандал удалось замять, но Ольге разрешение на выезд дали. При оформлении выездных документов дочери Светлана Иосифовна вдруг заявила, что она тоже хочет покинуть Союз. В этом поступке она вся — непредсказуемая, неординарная.

Свое семидесятилетие — 28 февраля 1996 года — она встретила в лондонском пансионате для тех, кому требуется опека и лечение, кто одинок и столкнулся с серьезными эмоциональными проблемами. Жильцы этого богоугодного заведения — алкоголики, наркоманы, престарелые, больные. Дочь коммуниста номер один сталинской эпохи зарегистрирована там под именем Ланы Питерс. Это фамилия ее последнего мужа — архитектора из США, скончавшегося в 1991 году.

Удивительные кульбиты! И это та самая «Сетанка-хозяйка», отдававшая в детстве шутливые письменные приказы отцу, который ставил внизу свою подпись: «Покоряюсь. И. Сталин».

Как могло такое случиться? Почему она решилась на побег? И куда — в США, в цитадель империализма, к врагам номер один своего отца!

Кто санкционировал выезд

С тех пор, как радиостанция «Голос Америки» передала сенсационную новость о том, что находившаяся в Индии дочь Сталина обратилась в посольство США в Дели с просьбой предоставить ей политическое убежище, не утихают споры о мотивах ее столь неординарного поступка.

История эта темна и поныне и, наверное, полностью прояснится не скоро. Хотя некоторые детали становятся известными благодаря рассекреченным документам Политбюро ЦК, которые по наследству перешли в архив Президента России.

Бывший член Политбюро Петр Ефимович Шелест, например, в беседе с автором этой книги утверждал, что выезд Аллилуевой в Индию был разрешен тогдашним Председателем Президиума Верховного Совета СССР Микояном. Анастас Иванович, мол, в этом плане оказал ей большую помощь, уговорив своих осторожных коллег не препятствовать ей в исполнении последнего долга перед умершим мужем. Дескать, она и так настрадалась со своим индусом — ей долго не разрешали выходить за него замуж, хотя Сингх и состоял в компартии Индии. Он был иностранцем, а к бракам с зарубежными гражданами в СССР известно как относились. Сингх то уезжал к себе на родину, то снова возвращался к возлюбленной, и это при его смертельной болезни! Давайте, настаивал Микоян, хоть здесь загладим свою вину.

Версию о проявленной Микояном отзывчивости приходилось слышать и из других источников, правда, устных. Но вот документ — решение Политбюро ЦК КПСС от 4 ноября 1966 года. Правда, оно не оформлено протоколом, как обычно. Проект постановления подготовлен и завизирован К. У. Черненко, который в 1966 году был заведующим общим отделом ЦК КПСС. Читаем:

«Тов. Аллилуева (Сталина) Светлана обратилась с просьбой к тов. Косыгину А. Н. разрешить ей выехать в Индию на 7 дней для похорон мужа.

Этот вопрос проголосован по телефону с тт. Брежневым, Вороновым, Кириленко, Косыгиным, Пельше, Подгорным, Полянским, Шелепиным».

Микоян Анастас Иванович, как видим, не упоминается.

Читаем дальше:

«Согласиться с просьбой о выезде в Индию на 7 дней Аллилуевой Светлане.

Поручить тов. Семичастному выделить двух работников для поездки с ней в Индию.

Тов. Бенедиктову оказать помощь во время пребывания их в Индии».

Семичастный тогда возглавлял КГБ СССР, Бенедиктов был советским послом в Индии. Никаких сведений о двух работниках КГБ, которые должны были сопровождать ее в поездке, обнаружить не удалось. И только в книге ее двоюродного брата Владимира Аллилуева «Хроника одной семьи» глухо упоминается о какой-то бестактной женщине, зачем-то приставленной к Светлане в качестве провожатой. «Ее, правда, индусы от Светланы быстро изолировали», — замечает автор.

Что это за женщина и кто эти индусы, которые «изолировали» ее от Аллилуевой? Увы, ответа нет. Две встречи с человеком, который многое знает и мог бы приоткрыть покров тайны, ожидаемых результатов не дали. Дважды он тепло и радушно принимал автора этой книги у себя дома, и оба раза удивленно разводил руками:

— Впервые слышу о провожатых. В Дели, безусловно, был наш человек. Я знаю его фамилию. Правда, он был тогда молодым, неопытным работником советской резидентуры. Но чтобы из Москвы… Нет, о решении Политбюро мне ничего не известно.

Генерал-полковник в отставке Николай Степанович Захаров занимал во время описываемых событий пост заместителя председателя КГБ СССР, много лет до этого возглавлял знаменитую «девятку» — Девятое управление КГБ СССР, осуществлявшее охрану высших партийных и государственных деятелей страны. Несмотря на преклонный возраст, у него отличная память. А тут — провал. В самом деле не осведомлен, или здесь нечто иное? Ну, допустим, вполне объяснимое нежелание касаться тех эпизодов деятельности всесильного когда-то ведомства, которые не в его пользу? Аллилуеву-то ведь упустили советские спецслужбы…

При жизни Брежнева, понятно, надо было молчать, но сейчас?.. Хотя люди, подобные Николаю Степановичу — особенные. Они старой закалки, видавшие-перевидавшие на своем веку столько перестроек, что, как сейчас говорят молодые, мало не покажется. Впрочем, Захаров и в самом деле может не знать всех деталей — он ведь не дотошный собиратель, не коллекционер скандальных происшествий и не архивариус, педантично подшивавший все на свете — когда-нибудь да пригодится.

Постойте, а что автор имеет в виду под необходимостью соблюдать молчание в эпоху Брежнева? Вернемся к началу этой главы, найдем те строки, где говорится о заседании Политбюро, на котором снимали председателя КГБ Семичастного. Итак, что сказал Семичастный в ответ на упрек Брежнева о плохой работе КГБ, выпустившего Аллилуеву в Индию и не предотвратившего ее побега в США? Семичастный сказал, что ее выезд состоялся вопреки возражениям КГБ, который имел для этого веские основания. В частности, информацию о ее контактах с иностранцами и о том, что в Жуковке она сочиняет книгу с явно недружественных позиций даже по отношению к отцу, не говоря уже о советской системе в целом. То, что публикует сегодня журнал «Штерн», — это фрагменты из ее сочинения, которое ходило в Москве по рукам ее приятелей.