Читаем без скачивания РККА: роковые ошибки в строительстве армии. 1917-1937 - Андрей Анатольевич Смирнов

В общем, подытоживал 26 мая 1937 г. тот же Заикин, «в 37 г. никакого особого улучшения в смысле уменьшения количества людей, занятых не на учении, не замечается»; по-прежнему «систематически срывается ход боевой подготовки, за исключением специальных подразделений» дивизий. «Бывают дни, – подчеркивал он в середине мая на 1-й партконференции Примгруппы, – когда целый батальон не занимается боевой подготовкой, а находится в наряде и на работах»727. Во время объявленной 8 мая 1937 г. боевой тревоги Заикину во всем полку не удалось набрать достаточно людей, чтобы выставить батальон, укомплектованный по штатам военного времени. Однако еще и в начале июня 3-я пулеметная рота 62-го полка – в то время, как ее командир докладывал, что учеба идет по плану – пилила в тайге лес на торцовый пол для конюшни…

Войска «предрепрессионного» КВО находились в заметно лучших, чем в ОКДВА, квартирных и бытовых условиях, поэтому на строительство в сколько-нибудь заметных масштабах здесь обычно отвлекались лишь вновь сформированные в 1936 г. 45-я, 87-я и 97-я стрелковые дивизии, а также части и подразделения инженерных войск.

Правда, для них это тоже было очень большой обузой. Так, отдельный саперный батальон 17-го стрелкового корпуса с 1 декабря 1935 по 26 января 1936 г. ежедневно выделял на строительные работы от 15 до 50 человек, а 17–26 февраля, 16–31 марта и 7—11 апреля 1936 г. – от 40 до 100 человек на работы на железнодорожной ветке. Поскольку батальон еще и посылал через день по 22 человека для несения гарнизонных нарядов, а в ротах и по списку насчитывалось лишь по 65–70 красноармейцев, отправление 100 человек на стройку означало, что «в этот день бат[альо] н вовсе не занимается». Первую ступень обучения он «с большой натяжкой» сумел завершить лишь на месяц позже срока728. О том же говорили и на партсобрании штаба Новоград-Волынского укрепрайона (он же штаб 45-й стрелковой дивизии) 21 мая 1936 г.: «Саперы загружены разными работами, в боевой подготовке отстают»729. Впрочем, во вновь сформированной 45-й дивизии строительством вынуждены были заниматься все. В ноябре 1936 г. на стройке там работал даже отдельный танковый батальон, курсанты его учебной роты и те возводили бензохранилище (и по приказу старшего лейтенанта Н.С. Угрюмова воровали для стройки доски). На строительство казарм бросили и только что прибывших в дивизию новобранцев («Очки втирают, вместо учебы ходим на работу», – негодовал 20 ноября один из них, красноармеец Заславский730)… «Боевая и политическая подготовка в первый м[еся] ц 1937 г., – докладывал 4 января 1937 г. военком отдельного батальона связи 45-й дивизии батальонный комиссар Калиберда, – начинается с большим недостатком»: большинство красноармейцев находятся вне части (читай: на работах. – А.С.), и часть занятий уже срывается731… Из-за строительства мы проиграли в боевой подготовке, признал 28 марта 1937 г. на собрании комначсостава 45-й дивизии и командир 134-го стрелкового полка майор А.Н. Астанин.

В конце 1936 г. большой расход личного состава на строительство (в танковых частях, напомним, особенно недопустимый) имел место и в 133-й и 134-й механизированных бригадах 45-го мехкорпуса.

Ну а хозяйственные работы в УВО/КВО находились всегда. Когда в конце 1934 г. у командира 297-го Уманского стрелкового полка 99-й стрелковой дивизии Н.К. Мезиса появилась возможность использовать для решения хозяйственных проблем не своих людей, а прибывших для учебы на младшего командира запаса «активистов села», он отправил на хозработы 143 из 183 присланных. Когда в 44-й и 2-й Кавказской стрелковых дивизиях в апреле 1935 г. появились бойцы, которые были освобождены от плановых занятий, так как готовились к поступлению в военные школы, использование их на хозработах, для оборудования тиров и стрельбищ, на кухне и в караулах тоже приняло «массовый и систематический характер»732. В 44-м артиллерийском полку 44-й дивизии только за первую половину января 1936 г. на хозработы пришлось затратить, по грубому подсчету, 2024 часа учебного времени (или 439 учебных человеко-дней) 733 – и привлекать к ним даже курсантов-связистов учебного дивизиона. В декабре 1936-го на большой расход людей на работы во всех частях обратил внимание сам командующий 44-й дивизией полковник С.М. Кондрусев…

Призванный на сборы приписной состав 45-й стрелковой дивизии тоже «главным образом занимался работами»734. Известно, что, по крайней мере, 45-я и 51-я дивизии сами заготавливали для себя овощи и сено, а 134-й механизированной бригаде приходилось столько добывать для себя самой, что летом 1936 г. бойцов там по выходным дням посылали в Киев «с целью заработка для части»735.

Еще в январе 1937 г. большой отрыв людей на хозработы отмечался и в 96-й стрелковой дивизии, а из четырех танковых (!) частей и соединений КВО, обследованных в марте 1937-го инструкторской группой полковника Л.А. Книжникова из АБТУ РККА (8-я и 133-я механизированные и 4-я тяжелая танковая бригады и отдельный танковый батальон 24-й стрелковой дивизии), этот отрыв не был отмечен только в первых двух.

Государство не только вынуждало армию во многом самостоятельно удовлетворять свои хозяйственные нужды, но и использовало ее для латания дыр в экономике страны! Так, 20 февраля 1935 г. нарком обороны обязал УВО сдать 1800 тонн металлолома (каковой план и был разверстан по воинским частям), а накануне уборочной кампании 1935 года КВО по распоряжению правительства выделил 600 грузовиков и 1420 человек, которые с 20 июля по 10 ноября занимались перевозками зерна и сахарной свеклы736.

Не было недостатка и в нарядах по гарнизонной службе. Даже у дислоцированного в сравнительно небольшом Новоград-Волынске отдельного батальона связи 45-й стрелковой дивизии караулы и другие гарнизонные наряды в мае 1936 г. «съедали» до 70 % времени, и на учебу его оставалось «очень мало»737. Неудивительно, что внеочередные гарнизонные наряды (наряду с хозработами) часто срывали занятия во 2-м стрелковом батальоне 135-й стрелково-пулеметной бригады, квартировавшей в Киеве.

Об отрыве на хозяйственные работы личного состава «предрепрессионного» БВО источники сообщают меньше – но их и самих по этому округу сохранилось меньше, чем по КВО и ОКДВА. Тем не менее летом 1936 г. ситуация, когда «исключительно велик отрыв на хозработы» (да еще и «слишком велик расход людей на внутренние наряды»), сложилась даже в таком соединении БВО, где она являлась абсолютно недопустимой, – в 1-й тяжелой танковой бригаде. 10 июля в 3-м взводе 2-й танковой роты ее 1-го танкового батальона на занятиях присутствовало лишь 10 из 22 человек, а остальные находились в наряде или на работах; в целом же в бригаде «фактически занимались боевой подготовкой лишь 35–40 % личного состава». И практика такая сложилась давно: учебный батальон бригады и тот занимался работами уже