Читаем без скачивания Запретный город - Кристиан Жак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось бы, что Абри все это должно радовать по причине особых отношений, сложившихся у него с командующим. Но как раз это-то и беспокоило более всего прочего.
Да, он взялся выполнять щекотливые поручения Мехи, но тогда он надеялся, что военачальника скоро уберут и он успеет воспользоваться его поддержкой, расплатившись лишь самыми ничтожными услугами. Но все пошло не так, как он рассчитывал, а командующий не замедлит предъявить счет. Власть его неудобного союзника росла, и Абри уже не мог делать вид, что все ладно: несмотря на неустанные усилия, он не добился до сих пор ничего существенного.
Вот почему после тянувшихся более двух лет попыток выдавать желаемое за действительное главный управитель западного берега решился все-таки удовлетворить своего грозного покровителя и нанести удар по Месту Истины, да так, чтобы Мехи был доволен.
Поднялся Абри рано, надеясь, что хоть позавтракать удастся в относительном спокойствии. Но не успел он распробовать пирог, как заявилась эта ведьма, осыпавшая его упреками, — на этот раз она озаботилась хлебами: за полями, видите ли, нужен глаз да глаз, а хозяин, если это определение уместно, не мычит и не телится. Вот почему пришлось в очередной раз нанести урон пищеварению и, наспех проглотив несколько больших круглых пирогов, вылететь из дома. И направиться в селение ремесленников.
Почему жители Места Истины соглашаются жить в таких условиях? Ни роскошных садов, ни пальм, в тени которых можно передохнуть, только пустыня и бесплодные холмы, над которыми царит беспощадное солнце. И что это за таинственное предназначение, которое мастера скрывают от непосвященных со времен основания своего поселка?.. Но Абри не завидовал их суровому существованию, такому близкому и вместе с тем невероятно далекому от берегов Нила и городских удовольствий.
Когда носилки с главным управителем западного берега прибыли к первому укреплению, стоявший на страже нубиец встретил его, строго следуя указаниям начальника Собека. Он потребовал, чтобы Абри назвал себя, и дождался разрешения от старшего, прежде чем позволить управителю продолжить свой путь. Попытки Абри возмущаться пропали впустую.
Поведение стража лишь подтвердило его опасения: Собек донельзя ужесточил охрану и отменил пропуска.
Абри изучил личное дело Собека и весь служебный путь охранника, от первых шагов в страже до назначения в Место Истины. В результате он пришел к неутешительному выводу: получалось, что Собек — честный страж и интересуется только своей работой. Никаких намеков на подкуп или иное предосудительное поведение на всем протяжении безупречной службы. Высокий сановник не обнаружил ни единой подробности, пригодной для предъявления Мехи в качестве зацепки, ухватившись за которую можно было бы отделаться от этого неподкупного нубийца. А убрать его стоило, ибо расставленные им препятствия нелегко обойти.
Начальник Собек вышел Абри навстречу.
— Что-то случилось? — спросил страж.
— Я, как управитель этого берега, всего лишь хочу убедиться, что у помощников все благополучно.
— Извольте.
Управитель не имел права проникать в селение, и даже проходить через укрепления он мог лишь в сопровождении начальника стражи.
— Как вам работается, Собек? Должностью довольны?
— Дело непростое, но затягивает. Вот только то нераскрытое убийство…
— Что, по-прежнему никаких следов?
— Никаких.
— Годы идут, никто вас ни в чем не винит… И вы тоже забудете.
— Никогда. Убит один из моих подчиненных, но я знаю: настанет день и преступление будет раскрыто.
— А если виновник… знаете, ну, один из селения?
— Возможно. Но у меня нет зацепок, с которых можно было бы начать расследование.
Абри сделал вид, что его занимает труд помощников, и навестил скромные жилища, выстроенные у ограды, за которой скрывалось селение. Затем вернулся к Собеку и пригласил его выпить свежего пива.
— Вы, похоже, не женаты?
— Нет, — отвечал нубиец, — и не имею на то ни намерения, ни возможности. Обеспечение безопасности братства поглощает все мое время.
— Со временем существование, сопряженное со столькими опасностями, может стать тягостным! — предупредил чиновник. — Здесь вы уже доказали свою состоятельность и показали все, на что вы способны. Нет ли у вас желания занять иной пост, более благодарный и не столь обременительный?
— Это не я решаю. На то есть визирь.
— Он меня иногда принимает. В беседе с глазу на глаз я бы мог замолвить за вас словечко. Должно ценить редкие способности, тем более что ваши качества заслуживают награды лучшей, чем изматывающий труд.
Собек выказал заинтересованность. Неужто Абри сумел нащупать слабину?
— И на какого рода повышение я мог бы рассчитывать? — спросил нубиец.
— Охрана каналов Фиванской области, к примеру. Вы станете заместителем нынешнего распорядителя, каковой не замедлит уйти на заслуженный отдых. И должность довольно скоро будет вашей.
— А что потребуется от меня взамен?
— Пока совершенно ничего, мой дорогой Собек. Но эта маленькая услуга, понятно, превратит нас в друзей. И, как водится между друзьями, мы могли бы обмениваться сведениями и оказывать друг другу разного рода услуги. Разве это не разумеется само собой?
Нубиец кивнул головой.
Наконец-то Абри сможет явиться к командующему с превосходными новостями.
55
Панеб Жар жил всепоглощающей страстью к Бирюзе, посвящавшей его в самые утонченные и самые дикие любовные игры. В конце рабочего дня, когда солнце скрывалось за Закатным холмом, юный исполин спешил в дом любовницы, чтобы упиться наслаждением, источники которого оказывались неисчерпаемыми.
Шли месяцы. Панеб продолжал наводить блеск на фасады домов, но если что и рисовал, то лишь бледные наброски на кусках известняка, а на свой дом и вовсе махнул рукой. Проводя ночи напролет у Бирюзы, он даже с Нефером виделся лишь изредка.
Как небо или Нил, красота Бирюзы менялась в зависимости от времени года. Цветущая летом, нежная осенью, диковатая зимой, пряная летом, она открывала Панебу все новые глубины нескончаемого желания.
Вскоре все селение заблистало белизной. Штукатур, можно сказать, уже справился с задачей, поставленной начальником артели, и собирался потребовать, чтобы его в конце концов зачислили в бригаду рисовальщиков. Войдя в этот день в дом Бирюзы, он рассчитывал отпраздновать свой успех, но обнаружил возлюбленную обряженной в длинное красное одеяние, которое дополняли роскошные малахитовые ожерелья и браслеты. Темный парик придавал ее блистательному облику непривычную строгость, почти суровость.