Читаем без скачивания Большая и маленькая Екатерины - Алио Константинович Адамиа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Конь о четырех ногах, да спотыкается», — тихо сказал всевышний, но дарованного Джавах-Менон-Ху бессмертия все-таки лишил, решив, что если он простит его, то другие святые тоже будут так поступать, и дело его на земле будет плохо. И проклял всевышний жившего в окрестностях теперешнего Дели святого. С воплями рухнул Джавах-Менон-Ху на циновку, а раздосадованные его криками люди с оханьями и аханьями удалились. Всю ночь провел в думах покинутый всеми святой и решил, что в том, что он заснул, виноваты его глаза, а именно правый глаз, который, случалось, побаливал в последнее тысячелетие. Рассердился на правый глаз Джавах-Менон-Ху, вырвал его, даже не успев почувствовать боли, и закопал в землю. Прошло время, и на том месте, где святой зарыл свой глаз-изменник, выросла трава, но не обычная, а сильно от нее отличавшаяся, высокая и ярко-зеленая. Вскоре эта трава закудрявилась и приняла форму теперешнего чайного куста. Это лекарство против сна, сказал Джавах-Менон-Ху, нарвал ярко-зеленых листьев, с любовью вымыл их и сварил. Отвар получился таким же темным, как заварка сегодняшнего майского чая. Выпил святой отвар, и после того сон уже больше никогда не касался его левого глаза. И если верить легенде, тот одноглазый святой и сейчас спокойно живет где-то в окрестностях Дели.
— Нельзя не согласиться с тем, что в этой легенде заложен глубокий смысл, — многозначительно сказал Селвистор. — Ведь когда мы начинаем клевать носом, стоит только выпить хорошо заваренного чая, как во всем теле появляется необыкновенная бодрость.
Потом докладчик самым подробным образом изложил участникам торжественного заседания, сколько тонн чая собирают во всем мире за год, каков удельный вес грузинского чая в мировом производстве чая и каковы его перспективы на ближайшее и далекое будущее.
Разыгранный после лекции и приветственных слов скетч и прочитанные с большой непосредственностью самим Аскалоном Трапаидзе стихи очень понравились присутствующим, но главный сюрприз ожидал их впереди.
После довольно долгого перерыва на сцене перед занавесом появилась высокая худощавая фигура, и, согласно программе вечера, раздались аплодисменты. Диомиде с распростертыми объятиями приветствовал участников праздника, потом левой рукой перекинул с правой стороны лысины на левую несколько оставшихся еще на его голове волосков и своим специфическим, несколько фальшивым, но звучным голосом начал:
— Уважаемые друзья, дорогие гости! Наступает обычное трудовое утро, и колхозница Агати Сепискверадзе… Должен сказать вам, что семью Агати и Кишварди Сепискверадзе из соседнего района я хорошо знаю, часто бывал у них в гостях и частенько выпивал за здоровье их многочисленной семьи. Между прочим, у них шестеро детей. Один мальчик и пять девочек. Не могу не сказать и о том, что все они отлично учатся и помогают колхозу. Так вот, встает наша колхозница Агати Сепискверадзе ни свет ни заря, стоя, на ходу пожует чего-нибудь, разумеется питательного и вкусного, и с корзиной в руке, веселая, быстрым ладным шагом спешит к вечнозеленой чайной плантации. Приблизится Агати к этой плантации, с улыбкой оглядит чайные кусты, и на ярко-зеленых кустах как будто… нет, не как будто, а в самом деле по этим кустам расстелется ее лучезарная улыбка. Усердно и весело начинает поутру трудиться настоящая колхозница… Что вдохновляет на труд Агати Сепискверадзе и многих ей подобных? Только и только высшее сознание того, что собранный их трудолюбивыми руками чай умножает трудовую энергию тысяч и сотен тысяч трудящихся. Вам, уважаемые гости и дорогие друзья, лучше меня известно, какое это наслаждение выпить чашечку хорошо заваренного ароматного чая, и, клянусь моими безвременно ушедшими родителями, сущая правда, что в хорошо заваренном и ароматном чае черпают свое вдохновение творческие работники. Я могу с полной ответственностью заявить, что самые блестящие мизансцены (понизив голос, словно это была сноска, Диомиде Арчвадзе дорогим друзьям и уважаемым гостям подробно объяснил, что такое мизансцена) Константин Станиславский, Немирович-Данченко и чародей нового грузинского театра, наш славный соотечественник Котэ Марджанишвили создали именно во время питья ароматного чая, свидетелем и непосредственным участником чего был ваш покорный слуга… Да, дорогие друзья и уважаемые гости, я снова возвращаюсь к колхознице Агати Сепискверадзе, к ее благородному и вдохновенному труду: сегодня мы празднуем историческую победу, чествуем грузинский чай. С чувством большого душевного волнения сидим мы в этом прекрасном зале и воздаем хвалу мастерам грузинского чая… Воистину, когда пьешь ароматную жидкость, приятное тепло разливается по всему телу, в мыслях прибавляется мудрости, в руках и коленях — силы, и мы загораемся для большого творческого труда, к нам приходит вдохновение. И основой основ всего этого является благородный труд колхозницы Агати Сепискерадзе и многих-многих ей подобных… И наш театр, собравшиеся здесь любимые вами артисты сделали все возможное, чтобы хоть в какой-то степени воздать должное прославленным грузинским чаеводам. Сразу же после моего выступления вы увидите новую постановку нашего театра — «Праздник грузинского чая».
Уважаемые гости, дорогие друзья! От имени коллектива нашего театра сердечно поздравляю вас с Праздником грузинского чая, желаю вам успехов в труде и счастья в личной жизни. Благодарю за внимание.
Как только Диомиде Арчвадзе закончил свое выступление, согласно программе в зале раздались аплодисменты, а актеры народного театра что-то прокричали, потом постепенно, как и полагается, в театре погас свет, занавес медленно поднялся, и на переднем плане сцены появилась жирными буквами написанная афиша:
«Праздник грузинского чая».
Одноактный балет-пантомима.
Автор либретто — Диомиде Арчвадзе, заслуженный работник культуры Грузинской ССР.
Постановка Диомиде Арчвадзе, заслуженного работника культуры Грузинской ССР.
Музыкальное оформление Диомиде Арчвадзе, заслуженного работника культуры Грузинской ССР.
Участвует вся труппа народного театра.
Директор театра
