Читаем без скачивания Твое нежное слово - Карин Монк

– Камелия с удовольствием послушает эту историю в другой раз, – перебил Саймон, ловко выхватив у Берта пистолет. – А теперь, Стэнли, надеюсь, ты не возражаешь, если я воспользуюсь вашей веревкой, чтобы связать тебя и Берта?

– Я не возражаю, – бодро сказал Стэнли, вручая Саймону веревку. – Только не связывайте Берта слишком туго, он сердится, если ему неудобно.

– Вы не можете оставить нас в этой пещере! – протестовал Берт, когда Саймон связывал ему руки. – Это убийство!

– Я не собираюсь оставлять вас здесь, – уверила его Камелия.

Берт удивленно посмотрел на нее.

– Вы этого не сделаете?

– Конечно, нет. Эта могила чрезвычайно важная находка, мне понадобятся годы, чтобы изучить ее. Я не хочу, чтобы вы сидели тут и скулили, пока я работаю.

– Я не стал бы жаловаться, миледи, – пообещал Стэнли. – Если хотите, я мог бы вам помочь, – застенчиво добавил он. – Я умею поднимать тяжести. Я опрокинул ваш паровой насос, а он ужасно тяжелый, – простодушно признался великан.

– Спасибо, Стэнли. Это очень любезное предложение.

– Что вы собираетесь с нами делать? – спросил Берт.

– Вас будет судить вождь племени, – сердито проворчал Зареб. – Он отправит вас в пустыню без пищи и воды и велит не возвращаться, пока не обретете мудрость!

– Это слишком сурово, Зареб, – вступилась Камелия. – Меня вполне устроит, если я сдам их полиции в Кейптауне.

– Камелия! – В погребальной камере вдруг появился Эллиот, лицо его горело, грудь тяжело вздымалась. – Что здесь происходит?

– Мы нашли Могилу королей, Эллиот!

Обуреваемая эмоциями, Камелия бросилась к нему и обняла. После долгах поисков она наконец осуществила мечту своего отца. Как хорошо, что Эллиот разделит с ней волнение и радость этого момента. Но болезненное чувство потери кольнуло ее сердце. Ее отец должен был быть вместе с ними. Прижавшись головой к теплой груди Эллиота, Камелия закрыла глаза и судорожно вздохнула. Она была уверена, что с высоты, где над пещерой сияли в ночном небе шесть ярких звезд, отец смотрит вниз и улыбается.

– Правда, великолепно? – бормотала она, говоря и с отцом, и с Эллиотом. – Все так, как мы думали.

– Да, Камелия, это замечательно, но я забочусь только о тебе! – Уикем крепче обнял ее. – С тобой все в порядке?

– Все хорошо. – Камелия смахнула слезы и посмотрела на него с дрожащей улыбкой. – Это Стэнли и Берт, – продолжала она, указав на связанную парочку. Понимая, что Эллиот, вероятно, захочет объяснений, Камелия продолжила: – Это те, кто чинил мне неприятности и здесь, и в Лондоне. Кажется, они последовали за нами сюда и пробовали загубить всю нашу работу, уничтожив насос.

Эллиот с негодованием посмотрел на двух мужчин.

– Так это они разгромили твой дом и пригвоздили кинжалом к подушке отвратительную записку?

Замешательство охватило Камелию. Она медленно высвободилась из объятий Эллиота и нерешительно посмотрела на него.

– Что ты сказал?

– Записку, о которой ты говорила. Ты рассказывала, что ее прикололи к подушке любимым кинжалом твоего отца. Это сделали эти двое?

У нее стиснуло грудь. Нет, думала Камелия, глядя на Эллиота. Этого не может быть. Уверяя себя, что словам Эллиота должно быть какое-то логическое объяснение, она спокойно сказала:

– Я никогда не говорила, что ее прикололи кинжалом к подушке, Эллиот.

– Конечно, говорила, – настаивал он. – Ты рассказала мне все, что случилось.

– Нет. Я не хотела, чтобы ты знал о кинжале, потому что боялась твоей реакции. Ты знал о предполагаемой силе кинжала, знал, как мой отец любил его. Я думала, что, если скажу, что им воспользовались, чтобы угрожать мне, ты сделаешь все, чтобы помешать мне вернуться в Пумулани.

– Хорошо, значит, кто-то здесь сказал мне об этом, – отмахнулся Эллиот. – Может быть, Кент.

– Извините, Уикем, – покачал головой Саймон. – Я никогда не обсуждал с вами ту ночь.

– Тогда я услышал это от Зареба.

– Я ни с кем не обсуждаю дела Тиши, – с суровым видом сказал Зареб. – Даже с вами, лорд Уикем.

Эллиот нетерпеливо оглядел всех, считая смехотворным, что они цепляются к такой мелочи.

– Прекрасно, тогда я, наверное, узнал об этом от Оливера.

– Я вам этого никогда не говорил, приятель, – нахмурил белые брови Оливер. – Лучше держать язык за зубами, когда не знаешь, откуда грозит неприятность.

Взгляд Эллиота медленно вернулся к Камелии.

Ее широко распахнутые серебристо-зеленые глаза смотрели на него с хрупкой надеждой. Эллиот видел, что она старается сохранять спокойствие и веру в логическое объяснение факта, что он знал о кинжале в подушке. Эллиота ошеломило горячее желание Камелии сохранить веру в него, веру, которая тихим, но ровным пламенем горела в ней с детских лет. Он с болью понял, что предал ее. Он этого не замышлял, но теперь это вряд ли имело значение. То, что началось с сердечного желания защитить ее и создать совместную жизнь свелось к этому ужасному моменту. Стыд терзал Эллиота, смешиваясь с бессильным гневом, ожесточая и свидетельствуя о крушении планов и надежд. Куда делась та красивая юная девочка, которая смотрела на него с удивлением и восхищением, мучительно размышлял Эллиот. Когда она начала ускользать от него, уходя все дальше и дальше? Когда его слова и мысли стали вызывать у нее лишь нетерпение и робкое сопротивление? Было краткое время, когда после смерти отца Камелия обратилась за утешением. Эллиот чувствовал тогда ее любовь, И думал, что Камелия понимает его чувства к ней. После того как он поцеловал ее в парке лорда Багли, она, конечно, поняла, как он любил ее.

Но ей этого мало, понял Эллиот, чувствуя, как что-то в нем начинает рушиться. Он предложил ей все, что мог: свое имя, дом, сердце.

И тем не менее этого было недостаточно.

– Прости, Камелия, – хрипло выговорил он. – Я не хотел ранить тебя. – По крайней мере, это была правда. Глядя на Камелию, Эллиот видел, как тают последние клочки ее доверия, но это уже не имело для него значения. Выхватив из-за пояса пистолет, он направил его на Камелию, стараясь держать руку твердо. – Боюсь, что я оказался перед необходимостью попросить тебя отдать мне кинжал, который ты прячешь в ботинке.

Она оцепенело нагнулась, вытащила кинжал и бросила на землю к его ногам.

Эллиот прочистил горло.

– Если не возражаете, Кент, я бы хотел, чтобы вы с Оливером положили сюда свои пистолеты, а потом развязали моих друзей Стэнли и Берта.

– Я не ваш друг, – смутившись, запротестовал Стэнли. – Я даже не знаю вас.

– Заткнись, Стэнли, разве ты не видишь, что его сиятельство пытается нам помочь? – рявкнул Берт.

– Почему он пытается помочь нам, когда он нас не знает? – спросил Стэнли.