Читаем без скачивания Предварительные решения - Евгений Викторович Сурмин

Долгих прекрасно понимал, почему он злится на майора, и злился от этого еще сильнее. Дело было не в усталости, просто этот чертов Виктор, даже не прилагая к этому усилий, напрочь перевернул представления старшего лейтенанта о том, что такое настоящая военная служба.

«Вот на подводной лодке сейчас хорошо, тишина…»

– Долгих! Иван, подъем! Хорош храпеть, как трактор.

– А? Что? Да не храплю я.

– Да? Значит, показалось. Вставай и приводи себя в порядок. Уже светает, а нас сегодня снова ждут великие дела.

– Прям великие?

– Великие, даже не сомневайся. Чует моя чуйка, сегодня прискочит к нам, то есть к вам, большое начальство.

– Да куда уж выше!

– Ну, Рычагова или Тимошенко не обещаю, а вот командующий округа товарищ Пумпур, уверен, прилетит. Странно, что еще вчера не появился. Похоже, Яков всех там в штабе так зашугал, что не сразу доложили.

– Это да, товарищ генерал-лейтенант так вчера кричал, наверно, во всех уголках аэродрома было слышно.

– Так, товарищ старший лейтенант, отставить разговоры. Даю пятнадцать минут, чтоб оправиться, и найдешь меня в оперативном штабе.

– Где найду?

– Автобус рядом с ВПП, стоит примерно в том месте, где вчера СБ на брюхо грохнулся.

– Ясно.

Совершив при помощи немолодого старшины авиатехника и бочки ледяной воды утренний моцион и даже побрившись, Долгих выскочил из приютившего его на ночь ангара на улицу… застыл… И понеслось.

Прямо около входа стояла новенькая полуторка, приписанная к хозвзводу аэродрома. Насколько Иван помнил, капитан Петренко машины свои очень берег, и выпросить автомобиль для каких-либо нужд было сродни подвигу. Но сейчас при виде персонального авто Долгих нисколько не удивился: вчера майор среди прочих успел пообщаться и с капитаном Петренко.

– Товарищ старший лейтенант, садитесь, я вас жду, – приветливо замахал из кабины усатый шофер.

Дважды просить старшего лейтенанта не пришлось: как говорится, лучше хорошо ехать, чем по снегу идти. К тому же водитель, младший сержант Николай Захарчук, оказался кладезем самой последней информации. Оказалось, это ему дали выспаться почти до шести часов. А большинство пилотов и практически все техники этой ночью вкалывали. Генерал-лейтенант пообещал командиру дивизии, что, если они провалят проверку, он сделает все возможное, чтобы их соединение отправилось служить поближе к полярному кругу. Как выразился Смушкевич, «белых медведей охранять будете, минус пять вам за счастье покажется».

Подтверждая слова Захарчука, по обеим сторонам полосы стояло с десяток самолетов. Примерно у половины машин была снята обшивка у винта, и техники, подсвечивая себе самодельными прожекторами, ковырялись в моторах. Также Ивана удивило обилие автотранспорта: казалось, у полосы сконцентрированы все автомобили дивизии.

– А это что? – старлей указал на проезжающий мимо ЗИС-5 с кунгом, вернее на большой зеленый крест, нарисованный на его борту.

– Техническая летучка. Если у самолета проблема, с которой экипаж и обслуживающие его техники сами не справляются, то вызывают помощь.

– И как? Получается?

– Да вроде получается. Там же и бригада опытная, и инструмента побольше, и приспособы разные. Помните «Чайку» из четвертой эскадрильи без хвоста?

– Это об которую осенью Кривошеев лоб разбил?

– Точно, она! Вот сделали.

– Как смогли-то?

– Да откуда ж я знаю, но дружок мой Петрович говорит, полетов пять точно выдержит.

Иван промолчал, но сделал себе в мозгу зарубку, проследить чтоб временный хвост разобрали после проверки.

– А самое интересное, товарищ старший лейтенант…

– Говори «Иван Кузьмич», а то от твоего «тащстарш-лейтенант» зубы сводит. – До сего момента Долгих нравилось слушать, как подчиненные выговаривают его звание. А вот сейчас это почему-то показалось глупым.

– Э… понял, Иван Кузьмич. Ну так вот, ночью приехали два полковника. Из самой Москвы. Их товарищ генерал-лейтенант прям ночью вызвал. Вот теперь они заместо него бегают. Всюду нос свой суют и ругаются ужасть как. Петрович говорит, услышал, так вмиг цигарку выкинул и побег дальше вкалывать.

– А генерал-лейтенант тогда что делает?

– Так они с майором этим сидят, значица, в автобусе, ну, штаб который, и чегой-то пишут. Сам я не видал. Мне Василич сказал, ну, писарчук который при штабе, дружок мой. Вот он, значица, говорит, полковники сначала бумаги какие-то секретные привезли генералу, а уж потом тут и остались. Генерал сказал: некогда мне, вы сами тут, а я, значица, приказ буду секретный писать.

– Что за приказ-то?

– Так, Иван Кузьмич, откуда я знаю-то?! Секретный приказ. Мож по нему заарестуют кого. А мож наградят.

«Наградят, ага, держи карман шире. А вот наказать могут. И есть за что. Войны нет, а треть самолетов дивизии уже взлететь не может. А что сегодня будет? Неудивительно, что техники как ошпаренные всю ночь работали».

– А может, подкрепимся, Иван Кузьмич? – прервал невеселые мысли Долгих младший сержант.

– Что?

– А вон, видите, полевая кухня рядом с автобусом. Там круглосуточную точку питания устроили. Чай, компот, какава и бутерброды с маслом.

Захарчук решил не уточнять, что сам он подкреплялся уже два раза и не прочь бы третий, только повариха, на его беду, запомнила хитрована и пригрозила в следующий раз сломать об него, «паразита такого», половник. Вот и предположил Николай старшему лейтенанту подкрепиться, не без оснований предполагая, что и ему, может быть, что-то да обломится.

– Хорошо. Притормози там. И надо бы попросить с собой чего-нибудь, а то неизвестно, когда пообедать сможем.

В какой-то степени слова старшего лейтенанта оказались пророческими. Только доложил о прибытии, и завертелось.

Генерал-лейтенант с майором на самом деле засели в штабном автобусе и работали с документами. Только вот если Смушкевич делегировал свои функции сразу двум полковникам, то майор, нисколько не сомневаясь, стал гонять с поручениями старшего лейтенанта. И если задания типа «привези из штаба справку о дисциплинарных нарушениях за прошлый год» понятны и относительно легки, опять же, относительно, то вот как понимать «пробегись по аэродрому, удели особое внимание штабу и столовой и гони всех бездельников сюда»? Раз самолеты прямо в открытом поле ремонтируют, то хотя бы капониры надо вырыть.

Долгих тогда мысленно схватился за голову, но повезло. Товарищ Смушкевич предложил на это дело своего полковника направить. А Ивана озаботили подсчетом количества аэродромных радиостанций.

Ближе к полудню, как раз когда Долгих докладывал майору о выполнении очередного поручения, генерал-лейтенант неожиданно цыкнул, приказав старлею замолчать, и начал к чему-то прислушиваться.

– Транспортник. Прям над нами, похоже, уже на посадку заходит. – Смушкевич нервно оттянул отворот гимнастерки, как будто ему вдруг стало не хватать воздуха.

– По наши души? – вставая, спросил майор и сразу, не дожидаясь ответа, продолжил: – Наконец-то, а то истомился уже ждать. Интересно, кто припожаловал.

– Виктор, вот тебе